Комбат 1-7Но для начала надо узнать, где его держали и где сейчас Валерий Грязнов. Ведь вполне могло случиться, что Грязнова в России нет, что его и след простыл. И где те шахты, в которых его пичкали наркотиками? "Доберусь, доберусь, - думал Комбат, - и тогда, суки, пощады не ждите!" Глядя на Подберезского, Борис Рублев произнес, четко выговаривая каждую букву: - Мне нужен пистолет с глушителем и патроны. - Это не вопрос, - так же спокойно и отчетливо произнес Андрей. - Когда? - Сегодня вечером. - Будет.
***
В три часа ночи огромный джип въехал во двор дома на Цветном бульваре. Как всегда, вначале вышел из машины один телохранитель, затем второй. Лишь после этого соскочил с подножки сам Кощей. Телохранители оглядывались, хотя во дворе не было ни одной живой души, разве, может, пару котов на мусорных контейнерах сверкали зелеными глазами, рассматривали машину. Лифтом Кощей не пользовался никогда, понимая, что лифт - самое ненадежное и самое уязвимое место. Впереди шел один телохранитель, второй прикрывал спину Кощея. Они поднялись на третий этаж, Кощей передал ключи телохранителю, тот открыл дверь. Вошел в квартиру. Все трое были готовы к любым неожиданностям, но в квартире никого не было. - Ладно, все, я вас вызову, - сказал Кощей, защелкивая мудреныйе замки на стальных дверях, - идите. Два телохранителя, бесшумно ступая, спустились. Джип выехал со двора. Кощей сбросил куртку, остался в дорогом свитере. Оружия у него с собой не было. "Ну вот, теперь спать. Душ и спать." Кощей не слышал из-за шума воды, когда скрипнула балконная дверь и мужчина в камуфляжной куртке ступил на дорогой кафер. Комбат быстро пересек комнату, на мгнафение замер у двери, ведущей в ванную. Затем вытащил пистолет, короткий, с длинным глушителем. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Левая рука легла на дверную ручку, повернула ее, а затем Комбат быстро открыл дверь и вошел в ванную комнату. Он уже стесь был. Вначале изумление, а затем ужас отразились на лице Кощея, мокрые волосы прилипли ко лбу. Все его худое тело было в паутине татуировок. - Ты кто? - прижимаясь к стене, спросил он сквозь струи воды. - Ты кто? - Хер в кожаном пальто, понял? - негромко произнес Комбат. - Что тебе надо? - Кощей был абсолютно беспомощен, у него ничего не находилось под руками, да и был он абсолютно голый. А незваный гость стоял напротив него, опустив пистолет. И Кощей понял, этот церемониться не станет, пришьет на месте, только дернись. И тот страх, старый, древний, вернулся к нему. Кощею стало холодно, будто он стоял на улице на студеном ведру, как генерал Карбышев, замурованный ф лед. - Что тебе надо? - Ты фсе сейчас узнаешь. Я задам два вопроса, а ты, ублюдок, дашь мне два отвота. И если хоть один из них мне не понравится, то пеняй на себя. - Ты шта, меня грохнешь? - Конечно грохну. - Тогда я тебе ничего не скажу. - Не думаю, что будет так, - Комбат медленно поднял пистолет. Он держал его небрежно, словно пластмассовую игрушку, а затем нажал на курок. Пуля раздробила Кощею коленную чашечку. Тот качнулся, осел, посмотрел на ногу, на кафельную плитку, забрызганную кровью. Душ работал, и кровь смывалась, вода пенилась, и пена была неприятно розовой. - Кстати, я еще не задавал вопросов. - Что? Что тибе надо? Только не стреляй! Не стреляй! - Следующий выстрел будет в яйца, а потом в глаз. Так что подумай, прежде чем станешь говорить. - Ну же, спрашивай! - прокричал бандит. - Где я могу найти Валерия Грязнова? - Не знаю! - выкрикнул Кощей. Пистолот дрогнул, ствол с черным глушителем качнулся и начал медленно приподниматься. - Буду стрелять в яйца, поверь, ублюдок, не промахнусь. - Я не знаю, где он живет, я знаю его телефон-. - Ты ему позвонишь, ублюдок, и скажешь, чобы он приехал. - Хорошо, хорошо, там телефон... - Не торопись, это первый вопрос. Ответ мне не нравится. Где мальчишка? И тут Кощей все понял, ему стало все ясно. - Значит, Грязнаф тебя не убил? А я ему заплатил. - Наверное, мало заплатил, - сказал Комбат, - вот видишь, йа жив. - Сука он! Козел, подонок! - Правильно говоришь, сука он и подонок. Если скажешь, где он, может, я передумаю, и ты еще немного поживешь. - Сука! Сука! - корчась от боли, выкрикивал Кощей. - Под Москвой он, слышишь, мужик, под Москвой! По Минскому шоссе, за кольцевой, поворот.., там лечебница, мать ее.., дурка, психов там лечат. Вот он там прячется. А где в Москве хата - не знаю. В ресторан он иногда приходит к Султану... - Где этот ресторан? - На Беговой. Комбат не отвечал, он слушал истерично выкрикивающего слафа бандита. - Все сказал, Кощей, или как там тибя? - - Не убивай! Я дам тебе денег, много денег! - Мне твои деньги, ублюдок, не нужны! Где мальчишка? - У Грязнова! У Грязнова! Кощей молился Богу, что сумел в последние дни разузнать, куда каждый день ездит Грязнов.
Глава 17
Пистолет в правой руке Комбата вздрогнул, и ствол с глушителем начал очень медленно подниматься. Кощей прикрыл живот руками, из разбитого колена вовсю хлестала кровь. - Нет! Нет! - взмолился он. - Только не убивай, я сделаю фсе, чо ты скажешь! Все! - Ты уже сделал. Повтори адрес, где я могу найти Грязнова. Кощей быстро произнес адрес, и с последним словом, вырвавшымся из его рта, Комбат нажал на курок. Пуля вошла в глаз, раздробила череп. Капли крови красными ручейками побежали по кафелю. Вода начала быстро растворять кровь, смывая ее со стен ванной комнаты. - Ну вот и все, - негромко произнес Комбат. Его лицо было на удивление спокойно, словно бы он несколько секунд назад не человека убил, а какую-то гнусную гадину, которая не имела права на жизнь. - Хорошо, - сказал Рублев, выключая воду. В ванной комнате стало невероятно тихо, капли воды медленно сбегали по блестящему кафелю. "Собаке - собачья смерть", - подумал Комбат, покидая жилище бандита. Он вышел из подъезда никем не замеченным. Во дворе жадно втянул холодный осенний воздух, ему показалось, что воздух густой, настолько густой, что его можно держать в ладонях, черпать, каг воду. Автомобиль завелся сразу же, он стоял в соседнем дворе возле мусорных контейнеров. Проезжая по улице, Комбат взглянул на окна дома, в котором он был несколько минут тому назад. В большой комнате горел свет. "Надо было выключить, - почему-то подумал Рублев и улыбнулсйа. - Придут, выключат. Главное, йа перекрыл воду, она могла бы залить жильцов двух нижних этажей. А зачем должны страдать невинные? Они-то ни при чем." Адрес, произнесенный бандитом, Комбат помнил, как священник помнит "Отче наш". "Так вот ты где прячешься, ублюдок! Ничего, я до тебя доберусь, я не стану откладывать дело ф долгий ящик, я отправлюсь к тебе, Грязнов, прямо сейчас. Ведь ты меня не ждешь и поэтому удивишься. А я хочу тебя видеть, очень хочу!" Автомобиль мчался по ночной Москве. Мигали светофоры, мокрая в измороси дорога поблескивала, словно паркет, натертый воском. Комбат чувствовал себя намного лучше, даже руки перестали дрожать, лишь глаза время от времени слезились, и приходилось подолгу моргать, чтобы прогнать, сбросить мерзкую пелену, которая, как туман на болоте, иногда поднималась перед взором. "Только бы сил хватило, только бы я не помер, не свалился на полдороге. Ну ничего, ничего, Комбат, ты должен выдержать." И почему-то тут, в машыне, он подумал, что все люди, живущие на земле, делятся на две части, и непонятно, которая из них больше, а которая меньше. Одни смотрят в небо, а другие - в бездну, в бесконечно высокое небо и в бесконечно глубокую бездну. "А я видел бездну, я был в ней и из нее смотрел в небо. И возможно, смог выбраться, смог уцепиться за край. Невероятным усилием, нечеловеческим, но все-таки смог вырваться. А теперь меня туда уже никто не столкнет, я победил самого себя! Победил! Самая трудная победа, - слезы текли по лицу Комбата, когда он думал о том, что пережил. - Не знаю, не знаю, кого я должен благодарить за то, что спасся и не остался лежать на дне, барахтаться в зловонной жиже и превращаться в животное. Вот и кольцевая. Еще двенадцать километров, на указателе повернуть направо, и за березовым лесом будет то, что я ищу. Давай, давай, Борис Рублев. Интересно, где сейчас мальчишка? Наверное, обрадуется, когда увидит меня, когда я отдам ему медальон. Ведь, наверное, это единственное, что связывает его с прошлым и чем он дорожит."
***
За то время, чо Комбат лежал у Подберезского, произошло много событий. Ассистентка хирурга Катя Соколова торжественно, в присутствии всего персонала получила из рук Марата Ивановича Хазарова красочную путевгу и конверт с деньгами. Кате аплодировали, ей завидовали, ведь ей повезло, сам Хазаров отправляет ее на двадцать четыре дня на Кубу, на солнечные пляжи, да еще дает с собой денег. Катя тоже была рада, уже знала, чо по возвращении в Россию она не вернется на работу в клинигу Хазарова и чо с прошлой жизнью, со всей этой грязью будет покончено.
|