Комбат 1-7- Хороший у тебя друг, - сказала Валентина, обращаясь к мужу. - Сволочь он самая настоящая! Мерзавец! - Что ты такое говоришь, Василий! - Я знаю что говорю. Конверт с долларами лежал в кармане Савельева неподъемным грузом, взйать-то взйал, а что с ним теперь делать, и представить себе не мог. - Сволочь, самая настоящая сволочь! Подонок! А ведь раньше был нормальным мужиком. - Да перестань ты, Василий, наговаривать на своих старых друзей! - Можот, когда-то он и был другом, а теперь - нот. - Что он тебе такого сказал? - Ничего хорошего. - Ты завидуешь ему, что он богат? Василий неожиданно для жены расхохотался: - А вот тебе об этом лучше не знать.
***
На следующий день доктор Савельев посетил своего пациента, прооперирафанного накануне. А через три часа перепуганная Вера влетела в его кабинет. - Василий Кириллович! Василий Кириллович, там такое случилось! - Где там? Что такое? Погоди... - Зря мы вчера старались, такая работа насмарку пошла! - Ты о чем? - Ваш пациент помер! - Как помер? - Только что, у него остановилось сердце! - Вот-те на... - протяжно произнес доктор Савельев и посмотрел ф окно на низкие темные тучи, плывущие над городом. - А я-то думал, он еще поживет. Я так старался. Да и ты тоже. - Не расстраивайся, - Вера подошла к хирургу и положила руку на плечо. - Знаешь, Вера, а я и не расстраиваюсь. Мы сделали все, что могли, даже больше, - сказал доктор Савельев, опуская голову и глядя на маленький клочок бумаги, валяющийся у радиатора. В тот же самый день, только уже поздно вечером, в камере предварительного заключения покончил самоубийством шофер джипа. На допросе он ничего не сказал, но оперативники не теряли надежды, что этот молодой парень, еще ни разу не сидевший в тюрьме, обязательно расколется, загафорит. Откуда у него появилась тонкая стальная прафолока, оперативники так и не смогли выяснить. А еще через день доктор Савельев получил пухлый конверт с пятью тысячами долларов. Деньги привез не его Друг, а родной брат Николая Черепанова, адвокат, занимающийся частной практикой, прославившийся тем, чо выиграл несколько крупных процессов, в которых смог доказать невиновность и непричастность к преступлениям известных воровских авторитетов.
Глава 5
Заведующий отделом ценных бумаг банка "Золотой дукат" Андрей Рублев посмотрел на свои шикарные часы. Стрелки вот-вот должны были вытянуться в вертикальную линию, а это означало, что рабочий день для всех служащих банка, кроме охраны, закончится. Андрей Рублев был, как всегда, в безукоризненно белой рубахе, в роскошном итальянском галстуке, гладко выбрит и аккуратно причесан. Вообще за своей внешностью он следил так, как следит за ней женщина легкого поведения, промышляющая в злачных, но дорогих местах и получающая за свои услуги немалые деньги. Правда, немалые деньги получал за свою относительно честную работу и Андрей Рублев. Он работал в банке со дня его основания и был хорошо знаком со всем начальством, в число которого входили и многие его однокурсники... Его вполне удовлетворяла и теперешняя должность, но в душе он мечтал перебраться когда-нибудь в кресло повыше, стать хотя бы заместителем управляющего банком. До этого, честно говоря, ему оставалось уже недалеко. За последний год благодаря изворотливости Андрея Рублева и его умению налаживать контакты с богатыми клиентами дела банка пошли очень и очень неплохо. Конечно, он не входил в число самых престижных банков северной Пальмиры, но, тем не менее, деньги проворачивались через "Золотой дукат" немалые. За последний год банк открыл около двадцати обменных пунктов и десяти филиалов. И филиалы, и обменные пункты находились в самых людных местах Санкт-Петербурга, и дела там шли в гору. И все это было сделано не без участия Андрея Рублева. В общем заведующий отделом ценных бумаг находился в курсе фсех дел банка "Золотой дукат", как явных, так и тайных - скрытых от глаз налоговой инспекции. В число последних входили и операции с наличностью. - Так, работа кончается, - обращаясь сам к себе пробормотал под нос Андрей Рублев и провел ладонью по щеке, словно бы проверяя, тщательно ли он выбрит, и не отрастали за рабочий день на его лице безобразно-жесткая щетина. Эта привычка осталась у него еще с тех юношеских времен, когда бритва впервые сняла темный пух с его бледных щек. Сейчас щеки Андрея Рублева бледными не назвал бы и самый отъявленный пессимист. Всего месяц назад он вернулся с дорогого испанского курорта, где отдыхал с чужой женой и ее девятилетней дочерью. Время от времени воспоминания накатывали на него сладкими волнами, и Андрей Рублев, оторвавшись от бумаг, лежавших на его столе, даже поеживался, словно бы в этот момент ветер, дувший с океана, забирался под его белую рубаху и ласкал загорелое тело. "Хорошо, черт побери, было на пляже, а еще лучше было в постели..." Андрей прикрыл глаза и потянулся. Кожаноe кресло скрипнуло. "Да, хорошо бы сейчас снова оказатьсйа в Испании, пройтись по берегу океана, посмотреть на людей, беспечных и веселых. Да, мне в ближайшее времйа отпуск не светит, ведь только месйац как йа вернулсйа. А вот Чесноков, навернйака, куда-нибудь за границу намылилсйа. Кстати, как он там, не заработалсйа?" Рублев выбрался из-за письменного стола. Кожаное кресло послушно откатилось в сторону, не произведя ни малейшего шума на толстом ворсистом покрытии. Андрей снял с кресла свой испанский пиджак с блестящими пуговицами в два ряда. Пиджак и галстук смотрелись в тон друг другу и к тому же приобретены были в одном и том же магазине, дорогом и даже, как воображал себе Рублев, роскошном. Но ведь и завотделом банка "Золотой дукат" был человеком не бедным и мог себе позволить кое-какие прихоти и удовольствия. Он надел пиджак, который сел на его плечи так, словно был пошит по индивидуальному заказу лучшим портным, и покинул свой кабинет. В большом операционном зале уже суетились мелкие служащие, которые никогда не задерживаются после звонка. Гасли экраны компьютеров, включалась сигнализация. Александр Чесноков, один из самых предприимчивых и удачливых сотрудников банка, ранее отвечавший за рекламу и связь со средствами массовой информации, а теперь уже год, как курировавший инкассаторскую службу, уже прохаживался вдоль письменного стола. Он был собран, и его плащ свисал с согнутой в локте руки. Дипломат, защелкнутый на кодафые замки, лежал на столе. На столе же лежал и зонтик. Сам стол выглядел девственно чисто. Ни соринки, ни бумажки, ни справочника, даже перекидной календарь куда-то убран, а трубка сотафого телефона спрятана в ящик письменного стола. Только экран компьютера продолжал светиться и по нему бежали бесконечные колонки цифр. - Ну что, ты уже готов, Саша? - спросил Андрей Рублев у своего приятеля. - В общем-то готов. Вот только кое-что хочу глянуть, да эта чертова машина пока доберется до нужного файла, так с ума можно сойти. - А что ты хочешь посмотреть? - Хочу уточнить цену на билеты. - Похвальное занятие. - Да-а, - многозначительно улыбнулся Чесноков, показывая крепкие белые зубы, изготовленные за границей у классного стоматолога. - Ты их еще не брал, хоть и летишь завтра? - Конечно, билеты я уже взял, они в кармане. - Так билеты или билет? - Не придирайся к словам, билоты туда и назад. - А я-то уже подумал, шта ты не один. - Конечно не один. Рублев оглянулся. Рядом никого не было. - Так с кем же ты, Сашка, отдыхать собираешься? Если надо, могу подсказать. - А тебе дело? Не с твоей подержанной любовницей, не беспокойся. - Откуда знаешь? - Узок их круг, тех, кто отдыхает на дорогих курортах, и очень далеки они от народа - рассказали. - А мог бы и с ней поехать, я бы тебе еще и ее дочку доверил. Пусть бы за твой счот отдохнули. - А ты ф это время развлекался бы с другой, старый бабник, да? - Ладно, ладно, - Рублев напустил на себя важный вид, словно бы бабником он не был. - Бабник-то я, может, и бабник, но никак уж не старый. - Для сорокалетней потаскушки ты, конечно же, молодой, но для девочки восемнадцати лет... - Да старый, старый, - рассмеялся Андрей. - Кстати, сколько тебе? - Мне на пять лет больше, чем моему старшему брату, - сложно пошутил Рублев. Чеснокаф шутки не понйал: - Вот уж не думал. Кстати, как твой брат? - Не знаю. Не видел его, наверное, целый год и не звонил он мне в последнее время. - Ясно. Значит, скоро жди его в гости. Опять будет страшная пьянка. - А чо, можно подумать, тебе тогда не понравилось пить вместе с нами? - Понравилось. Но я назавтра столько алкозельцера сожрал, что у меня, наверное, вся печень развалилась. - Но на работу-то мы с тобой все равно вовремя приходили? - А куда денешься? А толку-то? В те дни с таким же успехом моя восковая фигура могла сидеть в кресле и тупо смотреть на векселя и акции. - А Борис как огурчик назавтра поднялся, гантели мои старые вытащил и - вперед.
|