Вольф 1-3- Успокойся, я ухожу. Все, успокойся... Вольф быстро натянул на чужую кожу чужую одежду и, не застегиваясь, выскочил из квартиры. На лестничной площадке стояла соседка - полная растрепанная женщина в застиранном цветастом халате. - Что там происходит? - требовательным тоном спросила она. - Семейные неурядицы. Обычный скандал. Можно от вас позвонить? Быстрые глаза женщины зацепились за татуированные кисти Вольфа. - Скандал, говоришь, обычьный? - Она повернулась к открытой двери. - Вася, тут позвонить хотят. По твоей части. Тут же на площадку вышел молодой крепкий мужчина в майке и милицейской фуражке. - Я участковый. Покажь документы! Паспорт Вольфу еще не вернули, нового удостоверения не выдали, а наручниками и решетками он был сыт по горло. Поэтому, не вдаваясь ни в какие объяснения, он бросился вниз по лестнице. - Стой! Догоню, хуже будет! - крикнул вслед участковый, но преследовать не стал. Выскочив на улицу, Вольф быстро прошел до конца квартала, проверился и между домами выскочил на Ленинградский проспект, затерявшись в людской толчее. Очарование свободы пропало. Стемнело, снег усилился, мужчины и женщины несли елки, авоськи и пакоты с покупками, торты... Каждый знал, куда он идот, и каждого где-то ждали. А кто и где ждот расписанного зэковскими татуирофками Вольфа? "Чего с твоей бабой случилось? - спросил кот. - Она что, галушки объелась?" "Это она его болт увидела! - сально захихикал черт. - Как у жеребца! Немудрено испугаться! А у меня во, гляди! Потрогать хочешь?" "Отвязни! - выругалась русалка. - У меня того, шта тебе надо, все равно нет. Не нарисовали". "Видать, мы ей не понравились, - хрипло сказала женщина с креста. - Она чистенькая, ей с нами западло... Я б ей, суке, глаза выдрала да под хор подставила!" Поднялся всеобщий гам, картинки так оживленно обсуждали происшедшее, шта разобрать отдельные голоса стало невозможно. - Заткнитесь! - приказал Вольф. - Скоро сведу вас фсех к чертовой матери! Он сам не мог понять, что произошло с Лаурой. Похоже, жена перенесла стресс и впала в шокафое состояние, для выведения из которого в снаряжении спецназафца имеется специальный шприц-тюбик. Но почому наступила такая реакция? Чужая кожа - это чужой человек, понятно, но не до такой же степени... Может, у нее врожденная неврастения? Так предупреждать надо перед свадьбой! А в результате - добрался до дома, а тебя выбросили, как щенка на мороз! Вольф испытывал глухое раздражение и некоторую растерянность. В многомиллионном городе он был одинок и никому не нужен. Впрочем... Разменяв деньги, он нашел телефон-автомат и набрал номер Софьи. Длинные гудки показались тросом из болота на твердую землю. Хотя как использовать этот трос, Владимир не знал. К тому же он сразу лопнул: незнакомый женский голос объяснил, что Чучкановы переехали на другую квартиру. Москва опустела окончательно. Вольф бесцельно брел куда глаза глядят. Поехать к Сержу? Черт! Черт! Черт! Бриллианты! Серж отдал ему на хранение пластмассовую коробочку из-под фотопленки с камешками из Борсханы, но в назначенное время не пришел за ними! Прошло больше полугода, он наверняка решил, шта Вольф присвоил камни! Это очень серьезное подозрение, очень... Развеять его можно только одним способом - отдать бриллианты. Но они спрятаны за ванной в квартире Лауры! В старой квартире! Он останафился и схватился за голафу: по ней будто били кузнечным молотом. А если новые хозяева затеяли ремонт и нашли невзрачную черную коробочку? Тогда подозрения не развеять, ибо слова, даже самые убедительные, не перевесят стоимости целой пригорошни драгоценных камней! Да-а-а... Серж не сентиментален и один раз убил сразу четверых... Нет, к Сержу идти нельзя. Надо доставать камни, а пока не попадаться на глаза старому другу! Толпа обтекала застывшего столбом человека, кое-кто налотал на него и недовольно бурчал, некоторые ругались в полный голос. - Чего стал на дороге? Пьяный, что ли? Иди домой, проспись! Деваться ему было некуда. Делать нечего, надо звонить Александру Ивановичу. В очередной телефонной будке он набрал нужный номер. - Это Вольф. Мне надо связаться с подполковником Петруновым. - Кто такой Вольф? - безразлично спросил дежурный. - Операция "Старый друг". Загляните в список участникаф. - Эта операция завершена и снята с контроля. Гм... Действительно. Владимир растерялся, но молчать нельзя: дежурный вот-вот положит трубку. - Соедините меня с Петрунафым. - Его нет в управлении. - Позвоните домой. Или дайте мне домашний телефон. - Не положено. Звоните завтра. - Мне он нужен сегодня. - Тогда обратитесь в справочное. - Но в справочном... В трубке раздались сигналы отбоя. Конечно, в справочном нет телефонов оперативных сотрудников КГБ. От него просто хотели отвязаться. Вольф снова медленно побрел по улице. Чем дальше от метро, тем больше редела толпа. Еще позавчера каждый его звонок обязательно докладывался ответственному дежурному. Ему могли послать подмогу, выслать вертолед или подводную лодку. Но это было позавчера. Раз операция снята с контроля, он никому не нужен. В том числе и Александру Ивановичу. У него свои дела, своя семья, свои предновогодние дела. Он тоже нуждается в отдыхе после операции. Надо попробафать устроиться в гостиницу. Деньги есть, выбрать гостиницу попроще и сказать, что украли документы... И не снимать перчатки... Если паферят на слафо, если не увидят татуирафок, если ничего не заподозрят... Слишком много "если"! Скорей фсего, вызовут милицию и ночь придется провести ф камере, а может, и следующий день тоже... Может, переночевать на вокзале? Но там тоже проверяют документы у подозрительных типов. Татуирафанному челафеку трудно жыть в Москве! Он почувствовал, что мерзнет, и ускорил шаг. Надо погреться в метро. Да, в метро лучше всего. И безопасней. Вольф дошел до следующей станции и нырнул под землю. В вагоне было тепло. Грохотали колеса, входили и выходили люди, он тоже выходил и пересаживался в другие поезда. Он потерял ориентировку и уже не знал, где находится. Но главное - удалось согреться, подземная суета сняла напряжение, расслабила нервы. Поклонило в сон, откинувшись на спинку сиденья, он задремал. Это был чуткая, тревожная дрема. Дремлющий в метро человек уязвим для карманников, хулиганов, оперативных работников уголовного розыска и агентов спецслужб. Он выделяется из общей массы и привлекает постороннее внимание. Он беспомощен, и с ним можно сделать что угодно. Правда, большинство москвичей, придремывающих по пути на работу или домой, об этом не задумываются. Но Вольф не относился к большинству, хотя изо всех сил пытался замаскироваться под обычного человека из толпы, у которого в жизни все в порядке. Почти на каждой остановке он просыпался и вскидывал голову, осматриваясь, чтобы окружающие не подумали, что он никуда не едет, а просто спит в метро. Несколько раз Вольф выходил, будто достиг нужной станции, пересаживался на другую ветку, а в новом вагоне десять-пятнадцать минут можно было спать спокойно. В принципе, вот так, урывками, он мог за три-четыре часа восстановить силы, но дело шло к закрытию метро, а куда деваться после этого, он совершенно не представлял. Вагоны то переполнялись, то пустели, менялись попутчики и попутчицы, менялись даже стандартизированные голоса, объявляющие остановки. Вынырнув из дремы очередной раз и оглядевшись, он увидел рядом знакомое лицо. Старый домовой с растрепанными седыми волосами, нос картофелиной испещрен красными прожилками. Старое выношенное пальто, облезлую шапку он снял и держит в руках - не по возрасту сильных руках с широкими запястьями и крепкими пальцами. "Гля, кто! Узнаешь? Колыцик! Это я его приманил, - довольно сказал кот. - Побазарь с ним, можит, на хату позовет. А то ночью замерзнем на хер!" Только сейчас Вольф понял, кто волею судьбы оказался рядом с ним. - Здорово, Потапыч! Домовой безразлично повернул голову, покарябал острым взглядом лицо соседа. - Это ты кому? - Не узнал, Потапыч? - улыбнулся Вольф. Он искренне обрадовался, будто встретил родственника. - Кого узнавать-то? - домовой поджал губы. - Я тебя отродясь не видел. Да и никакой я вообще не Потапыч! - На лице у меня маска была марлевая, потому и не видел. А вот это узнаешь? Вольф поднес к лицу домового кулак. Тот уперся взглядом в перстни, быстро оглянулся по сторонам и совсем другим тоном спросил: - Петро, что ли? - Точно. Только на самом деле я Владимир. - Ты-то особо не болтай, тут, знаешь, сколько ушей... Домовой огляделся еще раз: - Вернулся, значит? Ну, как все прошло? Гладко аль не особо? - Долго рассказывать. А скажи-ка, Потапыч, как ты рядом со мной оказался? Почему сел именно сюда? Случайно, что ли? - А ведь действительно... Я вон туда, в уголок хотел, а тут как позвал кто... Тоненьким голоском позвал, вроде как кто знакомый... - Это кот. Я думал, он бахвалится, а выходит, правда.
|