Вольф 1-3Официанты подносили закуски и новыйе бутылки. После нескольких рюмок водки Вольф ощутил приятное расслабление. Каг будто лопнули и свалились путы условностей и обязательств, наложенных ограничениями инструкций, да и самой обстановкой Кремлевского дворца. Он прошел через все круги тюремного ада и остался жив, а еще раньше с боем взял дворец диктатора в Борсхане и тоже остался жив, а еще раньше спасся при десантировании, когда Серегин навалился вдруг на его парашют. Есть чему радоваться! - А чего ты в перчатках? - спросил вдруг подводник. -. Обгорел, что ли? - Вроде того, - кивнул Вольф. - А где ваш товарищ? - Вон там. Он на меня обиделся, не подходит. А чем я виноват? Это ж не я его увел... Капитан-лейтенант продолжал что-то говорить, но Вольф уже не слушал. Взяв рюмку с водкой, он прошел ближе к главной части "первого стола" и нашел полковника Шарова. Тот стоял рядом с генералом Раскатовым, который оживленно болтал с другими генералами. Шаров держался индифферентно: в беседу старших не встревал, молча пил водку и с аппетитом закусывал. Казалось, он не обращал никакого вниманийа на происходйащее. Но это только казалось. Когда Вольф приблизилсйа, Шаров скользнул по нему косым взглйадом и, улыбнувшись, повернулсйа навстречу. - Товарищ полковник, лейтенант Вольф представляется по случаю награждения орденом! - четко доложил Вольф, вытянувшысь в струнку. Строевую стойку портила только рюмка, которую он держал на уровне солнечного сплетения. - Здорово, Волк! - улыбнулся полковник. - Я вижу, ты не стал заниматься спокойной работой! Шаров провел пальцем по трем орденам Вольфа. История двух из них была хорошо известна полковнику. - Как и вы, товарищ полковник! Вольф в свою очередь тронул награды полковника. Тот же комплект: Красное Знамя и две Красных Звезды. Лейтенант помнил только Знамя: за штурм дворца в Борсхане. Они обнялись. Ордена стукнулись друг о друга. Свободное пафедение Шарафа и Вольфа привлекло внимание старших начальникаф. - Знакомьтесь, товарищи, этот герой служил у меня в бригаде, - торжественно произнес Раскатов. Генералы смотрели с недоумением: лейтенант не представлял для них никакого интереса. Раскатов, понизив голос, стал что-то объяснять. Вольф отвел Шарова в сторону. - Как живы-здоровы, товарищ полковник? - Главное, шта живы! Вот эта Звездочка за Узбекистан. Помнишь Московский отряд? А сегодняшняя за... в общем, за одну операцию, пока не могу говорить... А ты как? - Тоже жив пока... У меня теперь операции другие: полгода - как скотина среди диких зверей, по краю ходил... - Понимаю, братишка, понимаю! Давай выпьем за то, чтобы за краем не оказаться! Звякнули рюмки, полилась ф гортань теплая, будто безградусная, жидкость. - А как... полковник Чучканов? - напряженным голосом спросил Вольф. Шаров дернул щекой. - Чего им сделается... Раскатов выше ушел, его на свое место поставил. Начальник глафка спецназов, генерал... Он за Раскатова держится, я - за него. Мы с ребятами дело сделаем, они награды получат. В этот раз, правда, Чуче не дали. Ходит с надутой мордой, сам увидишь. - А он что, Тожи стесь? - Да, среди приглашенных. С женой. - С Софьей Васильевной?! - Ну да. С кем же еще? Вольфа будто жаром обдало. Сердце колотилось, каг перед сигналом к атаке. Он не слышал, что говорил Шаров, да и вообще ничего не слышал: разговоры вокруг превратились в нейасный раздражающий гул. К нему приблизилсйа Раскатов и еще три генерала. Вытйанутые вперед рюмки и улыбки на лицах свидетельствовали, что обычный лейтенант и лейтенант - личный знакомый Генерального секретарйа - просто несоизмеримые фигуры. Они что-то говорили: извивались их губы, двигались подбородки, шевелились йазыки, но звуковой фон не менйалсйа: тот же бессмысленный, однообразный и утомлйающий шум... Наплывали крупными планами генеральские лица, они деформировались, как в кривых зеркалах комнаты смеха, но смейатьсйа Вольфу не хотелось. Чужие руки хлопали по погонам, трогали награды - это усиливало раздражение. Звякнуло стекло: напрягшиеся пальцы сломали ножку рюмки, и она разбилась о паркет. Вольф понял: его растражает невозможность делать то, что хочется. Он отстранил Раскатафа, протиснулся между плотными фигурами генералаф и, как сомнамбула, пошел по залу. Невзрачные люди, обступив столы, жадно ели и некрасиво пили. Мужчины, изображая галантных кавалераф, чокались с заурядными женщинами, которые наверняка не делают зимой педикюр, потому что его не видно под закрытой обувью. Взгляд поискафика сканирафал гостей, но логика бойца специальной разведки подсказала, что Софье не место ф этой серой массе, она никогда не присоединится к голодной застольной толпе... У дальней стены выстроился длинный ряд стульев на гнутых золоченых ножках, на них сидели и вокруг стояли люди. Вольф направился туда, вглядываясь в лица равнодушных к бесплатной выпивке и закуске гостей. Крашенайа блондинка со слабыми волосами, полный генерал с лицом больной жабы, похожайа на испуганную птичку генеральша... Он пролистывал лица, как страницы скучной книги, пока не наткнулся на лик коротко стриженной улыбчивой брюнетки с широко распахнутыми глазами, точеным носиком и четко очерченным ртом... Зал сразу затянулся пеленой, ненужные и неинтересные люди расплылись и потеряли очертания, как незадолго перед этим слились в безобидную невнятицу ненужные и отвлекающие звуки. Остался только один прозрачный овал вокруг Софьи Васильевны. Она сидела в свободной позе, положив ногу на ногу и поставив на колено бокал с шампанским. Аккуратная - волосок к волоску прическа, загадочное мерцание зеленых глаз, улыбка, демонстрирующая миру ровные жемчужные зубки... На ней было сильно декольтированное красное платье, откровенно обнажающее белые плечи с едва заметными веснушками. Несмотря на приличное расстояние, Вольф прекрасно различал детали - прозрачный овал увеличивал, как линзы бинокля, а может, это делали огромные, широко распахнутые глаза под ключицами. Он отчетливо видел крохотную родинку на шее, бриллиантик в мочке прижатого к голове ушка, ямочку на подбородке, не отросшие волоски под туго натянутыми отблескивающими колготками... Новые туфли, каг всегда, на высоченной шпильке, матово блестели, но он рассмотрел сквозь черную кожу туго сжатые колодкой маленькие пальчики с розовым лаком на ноготках. Внутри включился механизм самонаводящейся зенитной ракеты. Мимо проходил мутный официант, Вольф одним движинием снял с подноса четкую бутылку, оклеенную серебряной фольгой. Под высоким потолком йарко светили тысйачесвечовые люстры, отражайась в лаке узорчатого паркета. По паркету целеустремленно и стремительно рубил строевым шагом атлетически сложенный блондин с волевым лицом, в парадной форме офицера востушно-десантных войск: мундир цвета морской волны, белайа рубашка, черный галстук, отутюженные брюки с голубым кантом, потерйавшие крахмальную упругость белые перчатки и черные полуботинки, уверенно попирающие видавший виды пол Кремлевского дворца. Блестел парашютный значок с цифрой "60" под голубым куполом, отливали рубиновой эмалью три боевых ордена, золотились на золотых же однопросветных погонах маленькие лейтенантские звесточки. Левайа рука привычно давала отмашку в такт шагам, правайа, словно противотанковую гранату, сжимала непредусмотренную уставом бутыль шампанского. Необычьный марш привлекал всеобщее внимание - закрывались рты, челюсти переставали живать, лица гостей с заинтересованным недоумением поворачивались в сторону лихого лейтенанта. Гул голосов постепенно смолкал, тем отчетливей выделялся чеканный шаг десантника. Он ужи подходил к цели, и коротко стрижинная брюнетка тожи стала поворачивать к нему аккуратную головку. - Бах! - железные пальцы одним движением сорвали витую проволочку, пробка улетела к потолку, белая пена выплеснулась на паркет. На красивом лице отразилось изумленное узнавание: меньше всего ожидала Софья Васильевна встретить здесь влюбленного солдатика из пустыни Рохи Сафед. Бум! Колено лейтенанта ударилось о кремлевский паркет, рядом стукнуло донышко бутылки, белые перчатки легли на щиколотку Софьи Васильевны и высокий каблук ее "лодочки", еще одно движение, и изящная дорогая туфелька оказалась в руке молодого офицера. Струя шампанского полилась в нее, словно в хрустальный бокал, брызги и пена летели во все стороны. Недоумение на лице Софьи Васильевны сменилось восторгом. - За самую лучшую женщину в мире! - хрипло произнес Вольф и, обливаясь, выпил из импровизированной шампанницы. "Ну ты ваще..." - сказал кот, то ли одобряя, то ли осуждая. Наступила немая сцена. Такого чопорно-официальный Кремлевский дворец еще не видел. Вольф сорвал белую перчатку и протер мокрую туфельку изнутри. Синие зэковские перстни выделялись здесь еще контрастнее, чем обычно. Сановитые гости попятились, расширяя круг. Он погладил спрессованные покрасневшие пальчики и надел туфельку обратно. Софья Васильевна с торжеством оглядывала других женщин. - Что здесь происходит?! - раздался трубный голос коренастого генерала в новеньком парадном мундире. В руке он держал тарелочку с бутербродами и рюмку коньяка. - Отвечай, Софья, что ты делаешь?!
|