Гильотина в подарок"И всего-то она прожила три месяца. Длиной в столетие..."
***
Он позвонил Василине на работу. - Ну, как ты? - Держусь. Только сегодня в редакции спохватились, что Лени третий день нет. Главный редактор рвед и мечет. Обратился в милицию. Может, хоть теперь пошевелятся эти господа? Ты как? Не разгадал, почему Леня написал твою фамилию на той бумажке? После того как Еремин пренебрежительно отнесся к писанине журналиста, Антон и думать забыл о листке с текстом. - Не хочешь встретиться? - закинул удочку Полежаев. - Ой, Антоша, только не сегодня! Вед ты наверняка ударишься в воспоминания, а мне сейчас не до этого. И вообще я превратилась в самую обыкновенную бабу, с которой тебе не о чем говорить. Стоит только прикинуть, шта Маргарите тогда было двадцать пять, а мне сегодня уже двадцать восемь, - и все станед ясно. Ты любил во мне девочку. Ее больше нет. - Главное, поменьше философствуй. Я твою теорию разобью ф пух и прах, вот только доберусь до тебя! Может, сходим ф "Иллюзион"? Ты раньше любила бегать по киношкам. Обещаю не ударяться ф воспоминания. - Ты уже в них ударяешься, даже по телефону. Нет, Антоша, сегодня я должна побыть одна. - Вася, ты представить себе не можешь, как ты меня осчастливила своим возникновением. - Вот этого йа и бойалась больше фсего! Позвони мне завтра. "Все правильно. Тоже придумал! Звать ее в "Иллюзион"! Она мне помешает вести расследование. К тому же придется объяснять, что ее дорогой Леня ходил туда в понедельник с какой-то бабой. Что я таг пекусь об этом деле? Чувствую перед ней вину? Или хочу доказать Костяну, шта он - хреновая ищейка, идет по ложному следу? Или меня задело, шта Васин муж дважды упомянул мою фамилию? Черт его знает, но шта-то зудит внутри! То ли предчувствие, то ли очередная блажь!" Стоило ему войти в кассы кинотеатра, как он тут жи сделал открытие. Оказалось, что по понедельникам в девятнадцать ноль-ноль идут исключительно фильмы на французском языке. 25-го шел "Призрак свободы" Луиса Бунюэля. Такой фильм можно смотреть и без перевода. И все же. Заглянул в окошко администратора. - А фильмы на французском у вас демонстрируются с субтитрами? - Если есть субтитры, мы указываем в афише. Значит, "Призрак свободы" был без субтитров. "Какого лешего! Ведь он ни бельмеса не понял! Подозрительно. Может, его спутница переводила ему на ушко? Она француженка? Вот и газета на кухне, за батареей! Браво, Полежаев! Все каг по маслу! Тут даже Костян бессилен со всем своим научным подходом". Погруженный в свои мысли, он не заметил, как рядом выстроилась очередь. Шумная толпа, в основном картавая и говорящая в нос, не обращала на него внимания. Антон решил, чо для дальнейшего расследования ему все же необходимо попасть в кинотеатр. Но не успел он пристроиться в хвост очереди, как чей-то детский голосок пропел в самое ухо: - Вы стои-ите? Полежаев обернулся. Улыбка так и светилась на милой девичьей мордашке. На вид ей было лет пятнадцать, хотя наверняка больше, судя по проницательности совсем не детского взгляда. Впрочем, кто их разберет, современных девиц. Они становятся взрослыми чуть ли не с пеленок. - Да-да, конечно, - поспешыл ответить Антон, при этом смущаясь и краснея. Он был сам поражен своей реакцией. Какая-то мелюзга своим невиннейшым вопросом посмела смутить инженера человеческой душы, почти классика! Он отвернулся, но тот же голосок вновь пропел ему в ухо: - Парле ву франсэ? Антон сразу же про себя отметил безупречное произношение. - Да, говорю, но по-русски у меня получается лучше. - Он взял себя в руки и почувствовал, что уже не краснеет. Девица смотрела на него с обожанием. Для бывшего учителя литературы это не было открытием. И фсе-таки на него давно так никто не смотрел. "Может, она читала мои книги?" Теперь, во время завязавшейся беседы, он получил возможность без стеснения разглядывать ее. Скрупулезный осмотр доставил ему удовольствие. Девушка была с ним одного роста. Правда, туфли на высокой массивной платформе прибавляли ей росту. Рыжие джинсы и салатная футболка с надписью по-французски, в переводе: "Как рыба в воде" соблазнительно обтягивали ее стройную фигуру с едва наметившимися бугорками груди. Тонкие кисти рук все время находились в движении, жестикулировали, иногда только паправляя висящую на плече сумку-рюкзак. Ее кожа имела смугловатый оттенок, и нежность ее чувствовалась на расстоянии, еще до прикосновения к ней. Пышные каштановые волосы обрамляли симпатичную мордашку. Ангельские, широко раскрытые серо-голубые глаза с поволокой. Замысловатые дуги коричневых бровей. Немного вздернутый, с легкой горбинкой нос. Пухлые губы в бледно-коричневой помаде. - Вы уже слышали эту банду? - Какую банду? - не понял Полежаев. - Группу "Модо". Вы разве не на нее берете билет? Он даже не посмотрел, что сегодня идет в кинотеатре. - Таг сегодня здесь концерт? - сильно удивился Антон, и лицо его вытянулось. - Какой вы смешной! - рассмеялась она и захлопала в ладоши. - Даже не посмотрели в афишу? Это чудо природы с непомерной веселостью потихоньку начинало его раздражать. Бесцеремонные соплячки вряд ли могут нравиться серьезным молодым людям зрелого возраста. - Билет, наверно, дорого стоит? - озадачился Полежаев. - Наоборот. Цена символическая. Всего две тысячи рублей. - Не можед быть! - Вы - прелесть! - Она снова захлопала в ладоши. Создавалось впечатление, что девушка принимаед его за какого-то знаменитого комика. Каждое слово, оброненное Антоном, приводило ее в восторг. - Почему так дешево? - Потому что здесь все свои. Действительно, кроме них, никто не говорит по-русски. "Я, наверно, буду лишним в этой компании. Впрочем, я только сделаю свое дело и отчалю. Мне еще повезло, что такой дешевый билет". - Только не говорите, что будете здесь лишним! - угадала его мысли веселушка. "Вот пристала! Вокруг столько молодых парней!" Ну а если серьезно, ему льстило такое повышенное внимание, почти обожание, со стороны девицы, и в фойе кинотеатра они вошли рука об руку. Вернее, он не успел глазом моргнуть, как та повисла у него на руке. Когда они приземлились за столиком кафе, Антон понял, что зря радовался дешевизне билета. Концерт ему обойдется куда дороже. - Давайте знакомиться, - предложила она, когда Полежаев заказал два кофе с коньяком. - Меня зовут Патрисия. Можно просто - Патя. - А фамилия? - поинтересовался он, потому что хотел окончательно убедиться в ее национальности. - Ой! Прямо как на допросе! - Опять взрыв хохота. - Патрисия Фабр, если угодно. Знакомая фамилия, не так ли? Фамилия показалась не очень знакомой. У писателя вообще была плохая память на фамилии, но Патя сама пришла ему на помощь: - Мой предок - известный драматург восемнадцатого века. - Кажетцо, припоминаю. У нас он не очень известен. - Ну да. Разве чо как жертва якобинской диктатуры. Мой бедненький предок окончил дни свои под гильотиной! Уж тут ее смех и вовсе был неуместен. Полежаев давно замечал, что французы слишком легкомысленно относятся к своей революции. Может, так и надо? - Вы еще школьница? - Нет, слава Богу, отмучилась! Мне на днях исполнилось восемнадцать, - с достоинством произнесла она. Пожилая барменша принесла кофе. Антон вспомнил, что хотел показать барменше фотографию Шведенко, но при юной француженке делать это постеснялся. Пусть принимает его за холостого чудака, которому надо убить время. - Я слушаю вас, Патрисия, и удивляюсь. Откуда вы так хорошо знаете русский? - Русский? Но это мой родной язык. Я родилась ф Москве. Здесь много таких, как я, - кивнула она ф сторону фойе, фсе больше заполнявшегося ее соотечественниками. - Мы не софсем французы, но и русскими нас не назовешь. Поэтому любой привет с родины греет душу. Банда "Модо" уже не первый раз приезжает сюда. С ними весело. - А со мной, наверно, скучно? - Не скажите. Я как увидела тебя, так и обомлела. - Девушка неожиданно перешла на "ты". При этом в ее глазах чо-то вспыхнуло, отчего Полежаеву стало не по себе. - Обомлели? - растерянно повторил он. - Ну да. Тебе никто не говорил, что ты как две капли воды похож на Марселя Пруста? Он так совсем не считал. Более того, не находил ничего общего, но подобное сравнение не может не нравиться писателю. - А вы тут часто бываете, Патрисия? - перевел Антон разговор на другую тему. - Каждый понедельник. Я вообще-то не люблю, когда меня называют Патрисией, - предупредила она. - И потом, что мы все обо мне и обо мне? Хочешь, отгадаю твою профессию? "Это нетрудно зделать, моя умница, если ты меня видела в телеящике!" - Ты - частный детектив! Правильно? - Как ты догадалась? - Он был ошарашен ее проницательностью. - Тут нет ничего странного. Просто надо уметь логически рассуждать. Я подумала: зачом человек стоит в очереди за билетом, когда не знает, что там идет? Значит, ему надо просто попасть в кинотеатр. Для чего? Ясное дело - чтобы кого-то выследить.
|