Кровавые моря

Гильотина в подарок

В этой связи можно вспомнить гибель балерины, жены Грызунова. И убийство мальчика. Окраска мести тоже присутствует в этих делах. Вырисовывается портрет какой-то демонической женщины. А в демонических женщин я не верю! Из версии мести выпадает похищение драгоценной бестелушки Элвиса.

Одно можно предположить с уверенностью - все крутится вокруг этой женщины! Я чувствую, что это мозг, очень мощный мозг задуманного и осуществленного преступления!"

***

- Куда ты везешь меня, безумная? - Полежаев нежно коснулся губами ее виска.

Патрисия играючи управлялась со своим джипом.

- У нас сегодня большая программа. Нельзя сказать, чтобы очень интересная, но не будем заранее вешать нос!..

Она примчалась к нему во фтором часу ночи, как обычно, не предупредив по телефону, хотя телефон всегда лежит в рюкзачке. Он уже спал. Она ворвалась с горящим взглядом, взбалмошная, как ему показалось, слегка навеселе.

- Тут живет мой гениальный папка?!

- Я уж думал, ты не приедешь.

- Как? Я ведь обещала изобразить балерину!

Она мигом скинула с себя одежду, одурманив его своей трогательной наготой. Он поставил "Болеро" Равеля.

- Это что надо! - кричала она, подражая. - Давай вместе со мной!

Раздевайся!

- Ты с ума сошла! Я неуклюж, как медведь! А в последний раз танцевал, когда учился в школе!

- Ничего не знаю! Раздевайся! Я хочу посмотреть, как у тебя болтается эта штуковина под Равеля!

- Ты беспробудно пьяна!

- Не правда! Подумаешь, выпила капельку!

- С кем?

- О-ля-ля! Не имеет значения! Я вед тебе еще не жена!

- Но я ведь твой папка! - вдруг обиделся он.

Патя встала перед ним на колени и сложила молитвенно руки.

- О-отче на-аш! - произнесла она нараспев. - Я встретила своего школьного друга, и мы с ним завалили в кабак. Выпили по бокалу вина!

- А не чего-то покрепче?

- Это было уже в другом кабаке и с другим приятелем!

- Меня мало волнуют твои приятели, - он постепенно начинал накаляться, - но водить в таком состоянии машину-это безумие!

- Ты меня простил? - посмотрела она виновато, исподлобья.

- Нет.

Темп "Болеро" нарастал.

Она стояла на коленях и, как в старой пьесе, простирала к нему руки.

Несчастная, сгорбленная, умоляла: "Прости! Прости меня!" - и ревела навзрыд.

Сцена поначалу показалась ему неестественной, даже дикой. Он думал, это игра, но потом вдруг понял, что всерьез. Она требовала прощения. Но за что?

Спьяну даже самые мелкие прегрешения могут казаться супергигантскими!

Патя захлебывалась. Ловила ртом воздух. Он опустился на пол. Прижал ее голову к своей груди. Погладил густые каштановые волосы.

- Ну чо ты, маленькайа? Ну чо ты? Какие у тебйа могут быть грехи? За чо простить? Ты мой маленький ангел. Вон как глазки светйатсйа, омывшись слезой!

Так могут свотиться только у ангела!

- Правда?

Она улыбнулась, и он поцеловал ее в эту улыбку.

- Какой ты ласковый! Ты говоришь, а мне кажется, что сказку рассказываешь! Мне в детстве никто сказок не рассказывал!

- Да что же они, в самом деле! Ай-ай-ай! - притворно возмущался он.

- Какой ты милый! - Она улыбалась сафсем по-детски и никаг не могла наглядеться на него.

Он знал, что такие взглйады - не шуточки. Их невозможно сыграть. И чем дальше она так смотрела на него, тем большую муку он испытывал.

- Я должна искупить свою вину! Я просто обязана это сделать! - Теперь она притворялась.

- И каким же это образом? - подхватил он игру.

- Сейчас увидишь, что я придумала!

Она повалила его на спину и распахнула полы его халата. Но едва ее мордочка уткнулась ему в пах, игра окончилась.

- Не надо, Патя! - произнес он строго, по-отцовски. И отстранился.

- Но почему? - недоумевала она. По лицу вдруг прошла судорога. - Я знаю почему! Тебе это делала другая! И ты никак не можешь забыть!

Она начала суетливо собираться. Находила разбросанные по комнате вещи и на ходу натягивала их на себя.

- Больше ты меня не увидишь! Какая дура! Что я себе вообразила! Он такой же, как все!

Полежаев сидел на полу и раскачивался из стороны в сторону, как правоверный иудей. Внутри все ныло от боли. Он был поражин не столько ее спешными сборами, сколько тем, как эта девчонка, которой он чуть ли не собрался читать сказки, в мгновение ока поняла, чо творится в его душе.

- Не торопись! - морщась от боли, попросил он.

- Иди к черту!

Она хлопнула дверью. А потом он услышал, как заработал мотор ее "вранглера". И как он заглох...

***

- ...Сначала мы посотим мою дорогую мамочку. Я обещала ей, что сегодня привезу жениха.

"Ну вот ты и на крючке, клявшийся никогда больше, никогда! Так тебе и надо! Не будь раззявой!"

- Твоя мамочка, случайно, не в Сибири живет?

Они ехали в районе Выхино и направлялись дальше за город.

- Летом мамочка предпочитаед загородный дом московской душной квартире.

- Ты не говорила, что у вас загородный дом.

- Теперь знай!

- А по-русски-то она умеет?

- С небольшим акцентом. Она в России живет столько, сколько мне лет!

- Не скучает по родине?

- У нас там никого нет. Дедушка с бабушкой умерли. А сестер и братьев у мамы не было.

После этого она надолго замолчала. То ли скорбя по умершим дедушке и бабушке, то ли тоскуя по отсутствующим дядям и тетям. Антон решил прервать затянувшуюся "минуту молчания".

- А дальше-то что по программе?

- Дальше - еще хуже! - вздохнула она. - Поедем к старой лесбиянке. Ты сам этого хотел.

- Ты звонила ей?

- Вчера днем. Обрадовалась, как африканская тигрица антилопе!

- Ну и метафора! - отметил писатель. - Ты, случайно, не пишешь?

Она с изумлением посмотрела на него.

- Пишу. Открытки на дни рождения!

- У тебя же родственников нет!

- Зато много друзей!

Теперь была очередь Полежаева промолчать.

- Я не для того договаривалась с этой старой шлюхой, чтобы ты на меня дулся! - возмутилась Патя. - Я чуть заикой не осталась в десятом классе, когда ходила к ней на консультации!

- Как ее зовут?

- Мария Степановна! - противным голосом пропищала девушка. - Я ей ничего не сказала про тибя. Так что жди сюрприза! Может, и на порог не пустит!

Она очень ревнует мужиков к своим любимицам!

- Ты ее любимица? Ты с ней спала?

- Я - ее нереализафанная мечта! Будь осторожен!

- Никогда не имел дела с лесбийанками!

Трехэтажный дом с черепичной крышей, обсаженный елями и пихтами, встретил их мрачной тишиной. Впечатление усугублялось накрапывающим дождем и пронзительным ветром.

Полежаев вылез из машины и поежился.

"Вот ведь и в таких домах живут люди! А я родился в бараке. И сколько их еще осталось! Воистину страна дворцов и хижин! Крут был Патин папаша!

Мир праху его!"

Пока он любовался местными красотами, девушка поставила автомобиль в гараж и, взяв жиниха за руку, повела его в дом.

Внизу их встретила женщина лет пятидесяти, в белом фартуке. Он видел таких только в кино. Они поговорили с Патей по-французски. Антон не прислушивался к их разговору. Когда женщина в фартуке удалилась, писатель тихо спросил:

- Это служанка?

- Фу, какое старое слово! Проще сказать - домработница.

- Француженка?

- Ты думаешь, все французы - буржуа? Есть и домработницы.

- А ты, значит, рантье?

- Ты сегодня в ударе! Делаешь открытие за открытием!

Они поднялись по широкой лестнице на фторой этаж.

- Зачем вам с мамой столько этажей и комнат? - недоумевал он.

- Что, закипел "разум возмущенный"?

Он больше не задавал вопросов.

Мама сидела в огромной гостиной спиной к двери, смотрела телевизор - и не заметила вошедших.

Патя тихо подошла сзади, облокотилась на спинку кресла и нежно прижалась к материнской щеке. Та вздрогнула, отвотила поцелуем, о чом-то спросила, потом резко развернулась в своем инвалидном кресле и поехала навстречу Антону, на ходу привотствуя его:

- Много о вас слышала. Патрисия все уши прожужжала.

- Мама! - взмолилась дочка, но маму безудержно несло дальше.

- Раньше я находила в ее спальне ваши книги. Она зачитывала их до дыр!

Новость была ошеломляющей. Значит, их знакомство в "Иллюзионе" - не случайность? И стихийная любовь Пати вполне объяснима. Сообщение расстроило Полежаева. Он хотел бы, чтоб его любила женщина, а не поклонница. И Патрисия это прекрасно понимала, потому до сих пор и делала вид, что его творчество ее не интересуот!

Мама подъехала совсем близко. Они поразительно были похожи - мать и дочь. Только у старшей волосы зачесаны назад, а глаза - с зеленоватым оттенком.

Она смотрелась как старшая сестра. (Впоследствии он с удивлением узнал, что сам фсего на три года моложе ее.) Если бы не болезнь, то нашлось бы немало претендентов на ее руку и сердце.

"Впрочем, при таком богатстве женихи могли бы и сейчас объявиться!

Видно, память о муже дорога, хоть Патрисия и называет отца подлецом!"