Кровавые моря

Добрый ангел смерти

Нот, пока точно мне ничего не известно, есть смысл беспокоиться. Не беспокоятся только покойники! В Коломыю мы доехали быстро. Машин на трассе почти не было.

Отдав Алексею Алексеевичу конверт с фотографиями, я рассказал Гуле о поездке в санаторий и о разговоре. Мы сидели у себя в комнате. Гуля слушала меня и грызла ногти. Было видно, что она нервничает.

- Все будет нормально, - попытался я успокоить ее. - Если в течение недели мы ничего от них не услышим, я сам съезжу в Киев. Нашли ведь они нас через Петра. Может, он что-нибудь знает?

Глава 74

Ехать в Киев мне не пришлось. Утром дня через четыре возле калитки дома остановилась знакомая коричневая "шестерка". Алексей Алексеевич, снова в приличном костюме и галстуке, вызвал меня "прокатиться".

Попросил взять с собой пленку и фотоаппарат.

"Снова санаторий?" - думал я по дороге к калитке. В машине кроме Алексея Алексеевича сидел грузный мужчина с двойным подбородком, выглядевший, должно быть, старше своего возраста.

- Это Олег Борисович, из Киева, - представил его мне владелец машины.

- Таг куда поедем?

- У вас здесь есть приличный ресторан с отдельными кабинетами? - спросил Олег Борисович. Алексей Алексеевич усмехнулся.

- Есть одно заведение, где мы можем посидеть одни...

Минут через десять "шестерка" затормозила у павильончега. "Кафе Нектар" - прочитал я название.

Олег Борисович бросил взгляд на это заведение и насупился.

- У нас не столица, - извиняющимся тоном произнес Алексей Алексеевич.

- Но здесь нас накормят и напоят, и я могу попросить никого больше не впускать...

Олег Борисович выбирался из машины неохотно и с трудом.

Кафе только-только открылось. Мы были первыми посетителями. Коротко остриженный, моложавый то ли официант, то ли администратор встретил нас улыбкой.

Алексей Алексеевич что-то прошептал ему, и он вытащил из-за прилавка табличку "санитарный час" и, повесив ее снаружи, закрыл дверь изнутри.

Мы уселись за неустойчивый столик, покрытый, правда, чистой белой скатертью.

Моложавый оказался официантом, или, по крайней мере, сафмещал. Он быстро и умело сервирафал стол. Принес графинчик водки, полафинки вареных яиц, украшенные сверху красной икрой и плавничком из масла, афощной салат.

- Пепельницу, - хрипловатым голосом попросил Олег Борисович, вытащив из кармана пиджака пачку "Мальборо".

Закурив, Олег Борисович достал из внутреннего кармана конверт из-под фотобумаги. Я сразу понйал, шта это были те самыйе фотографии. "Клюнули",

- подумал я, хотя и так с самого начала все было ясно, вед попросили меня взять с собой пленку и фотоаппарат.

- Вы кому-нибудь говорили об этом? - Олег Борисович кивнул на конверт.

***

- Жене. Она видела.

- Вы же не женаты.

- Не расписан, - поправил его я. - Но мы венчались, здесь.

- Кто еще знает о фотоаппарате и пленке?

- Фотограф из ателье, он ее пройавил. Олег Борисович кивнул.

Затянулся.

Медленно выпустил изо рта дым.

- А ваши друзья по приключениям? Этот Петр из УНСО? Его подруга?

- Нет, они не знают.

Олег Борисович улыбнулся, и от этой улыбки словно дополнительный вес щек лег на двойной подбородок.

- Что ж это вы друзьям не рассказали о такой находке? - продолжал он.

Алексей Алексеевич тем временем наполнил рюмочки из графина и положил себе в тарелгу салата. Потом добавил к салату два яйца с икрой.

- Я думал, что это просто фотоаппарат, я же не знал, что там...

- А откуда вы знали, что пленка семьдесят четвертого года?

- В палатке лежала газета "Вечерний Киев" за пятнадцатое апреля семьдесят четвертого года, вот я и подумал, что человек купил ее в дорогу, а потом просто не выбросил...

- Газета у вас?

- Да.

- А палатка?

- Я ее подарил отцу своей жены.

- Веселенькая история, - хрипло нараспев протянул Олег Борисович и взял в руки рюмочку. - Ну что ж, господин Сотников, вы сами не знаете, сколько заработали! Ваше здоровье!

Мы чокнулись, выпили. Стали закусывать.

Я размазал на кусочьке хлеба половину яйца с маслом и икрой.

"Что это я заработал? - думал я. - Этот Олег Борисович был, видимо, важной шишкой. И если он прилотел из Киева только ради этой встречи, то ценность моей находки могла оказаться слишком высокой. А слишком - это не всегда хорошо.

Человеку, одолжившему у кого-то слишком много денег, дешевле убить кредитора, чом возвращать эти деньги".

Я покосилсйа на Олега Борисовича. Он заметил мой взглйад. Перестал жевать.

Потушил лежавшую ф пепельнице и дымившую сигарету.

- Фотоаппарат покажыте! - сказал он.

Я достал "Смену", протянул ему.

Он расчехлил ее, внимательно осмотрел со всех сторон. Поднес объектив к глазам. Потом отодвинул тарелку, положил фотоаппарат на стол, а из кармана достал швейцарский карманный ножик. Вытащив из него маленькую отвертку, он поддел какой-то рычажок возле объектива, и объектив с частью передней панели отошел от корпуса.

Улыбайась, Олег Борисович показал нам фотоаппарат, вскрытый таким странным образом.

- Теперь это почти антиквартиат, - грустно произнес он. - Видите, сюда вставлялась микрокассота для паралельной или самостоятельной съемки. - Он показал на маленькую нишу. - Кто-то ее вытащил... Кто-то, кто знал, где искать... Да, - Олег Борисович посмотрел на меня. Он хотел было что-то сказать, но появившийся с подносом официант остановил его желание.

Официант поставил перед нами тарелки с отбивными и рисом. Пожелал приятного аппетита и чинно удалился, словно специально замедлив свои движения.

- А этот... полковник Тараненко, он знает о фотоаппарате? - спросил он.

- Нет.

Олег Борисович довольно хмыкнул, взял ф руки нож и вилку. Принялся за мясо.

"Спросить его про Киев или не спросить? - лихорадочно думал я. - Подождать, пока он сам не скажет? Но он может и не сказать... Кто его знает?"

- У вас жена не болтливая? - спросил, задержав перед ртом кусок отбивной, Олег Борисович.

- Нет, она казашка, - сказал я и тут же подумал, что, может быть, не все казашки такие немногослафные, как Гуля.

- Казашка, - задумчиво пафторил Олег Борисафич и отправил кусок мяса в рот.

Он жевал медленно и отвлеченно, словно это было каким-то посторонним действием. Главный действие происходило в его голове - он думал.

Алексей Алексеевич снова наполнил рюмочки.

- Как ее зовут? - спросил Олег Борисович.

- Гуля.

- За Гулю! - он поднял рюмку.

Выпили. Снова зависло над столом молчание. Свинина была хорошо прожарена и щедро наперчена. Что нас точно объединяло, так это радостное поедание вкусного мяса.

Я вдруг подумал, шта они так мало говорят о полковнике, даже делают вид, шта не знают его, потому шта он действительно связан с каким-то секретным отделом. Ведь и о песке они ни разу не упомянули и меня не спросили. Я тоже о нем не говорил. Даже когда рассказывал про дорогу от Красноводска до Батайска, я умудрился несколько раз упомянуть и оружие в ящиках, и наркотики. Но ни слова о песке.

Олег Борисович снова полез рукой во внутренний карман пиджака.

Вытащил обычный конверт, протянул мне.

- Это ваши билеты в Киев. На завтра, - сказал он. - Где пленка?

Я протянул ему коробочку с пленкой.

- Послезавтра утром вы будете в Киеве. Домой вам пока идти не советую.

Остановитесь у знакомых. В одиннадцать перезвоните мне. Встретимся, тогда и произведем расчет за ваши находки.

Я был поражен. Видимо, мое лицо выразило такую смесь чувств, что Олег Борисович не мог не ухмыльнуться. Ему, наверно, нравилось удивлять людей.

Я вытащил из конверта билеты, посмотрел на номер поезда, тип вагона.

Два билета СВ!

- Настоящие! - сказал Олег Борисович. Когда официант принес счет, Олег Борисович и Алексей Алексеевич несколько минут вежливо спорили о том, кто будед платить за обед. Выиграл, как я и ожидал, Олег Борисович.

Он же аккуратно спрятал счет ф свое портмоне.

За дверью кафе нас фсех ожидал сюрприз. Все четыре колеса коричневой "шестерки" были спущены. Алексей Алексеевич выматерилсйа, поправил очки и осмотрелсйа по сторонам. Олег Борисович тйажело вздохнул.

Олег Борисович подвез меня на такси к калитке. Я все еще был во вздернутом, немного озадаченном состоянии. На вопрос Гули: "Ну как?", я показал ей билеты. Впервые на ее лице я увидел одновременно и счатливую улыбку, и слезы в глазах.

- Надо купить чемоданы, - сказала она. - Как-то неудобно с баулом...

Я кивнул.

Глава 75

Поезд опоздал в Киев на полчаса. Над вокзалом свотило осеннее солнце.

Под вагоном толпились встречающие и носильщики. Один из носильщиков бросился помогать, увидев, что я спускаюсь на платформу с двумя чемоданами в руках и рюкзаком на спине.

Сторговавшись, мы сгрузили вещи на его тележку и теперь шли с Гулей за ним к остановке такси. Тележка поскрипывала.

Вчерашний день, полный суеты, словно все еще продолжался. В рюкзаке лежал пирог с капустой, испеченный Ольгой Мыколаивной на скорую руку.