Добрый ангел смертиЭти две песни не только приблизили вечер, но и словно разогнали взаимные подозрения. Мы неспешно разложили свои подстилки и устроились на ночлег недалеко друг от друга в очередной ложбинке между двух расползавшихся в стороны каменных языков Актау. Перед тем как заснуть, я долго думал о разных способах преодоления межнациональных барьеров и недоверии. Та атмосфера, которую вдруг создали две песни, ужи не казалась мне волшебной. Я видел, что ситуация стара как мир и то, что именно жинщины враждующих народов своим пением привносят мир и спокойствие, не столько неожиданно, сколько закономерно. Вот он, универсальный древний способ утихомиривать межнациональные конфликты на любом уровне. Есть, конечно, и другие способы. Украинец Миклухо-Маклай, выйдя на папуасский берег и увидев перед собой взбудоражинную вооружинную толпу аборигенов, демонстративно лег спать прямо на песок. Мы никогда не узнаем, шта подумали о нем в этот момент папуасы. Трудно представить себе, штабы Миклухо-Маклай, выйдя на берег, вдруг запел бы папуасам "Розпрягайте, хлопцы, кони". Тут уж, штабы все кончилось мирно, ему понадобился бы переводчик-синхронист. Да, думал я, песни хороши для улажывания межнациональных конфликтов, но не межрасовых. Так лежал я, усталый, обнимая рукой уже заснувшую Гулю и посматривая на высокие звезды. Похрапывание Петра казалось мне мирной мелодией, настраивавшей на добрые сны. Я лежал и размышлял в такт этому похрапыванию, пока не уснул.
Глава 38
Сон мой был тяжел и закончился противно до тошноты. Я проснулся от боли в ногах и в руках. Снова руки мои были связаны за спиной, и запястья ныли от впившейся в кожу веревки, которая стягивала их куда крепче прежнего. "Да, - подумал я, - вот тебе и доверился песням". Перекатившись на бок, я некоторое время ничего не мог понять. Передо мной, так же связанные и в тех же позах, лежали и Гуля, и Петр с Галей. От этого зрелища я просто обалдел и на некоторое время забыл о собственных веревках. Все мы бодрствовали, но пребывая в состоянии шока, молчали, мысленно пережевывая происшедшее. В моей голове замелькали разного рода догадки, скорее отвечающие сюжетам фильмов про американских индейцев. Я не видел рядом никого, кто мог бы оказаться хозяином связывающих нас веревок. И эта тишина начинала нагнетать нервный страх перед неизвестностью. Я заставил мысли замедлить бег. Попытался анализировать спокойно. Если связали и меня, и украинцев, то, может быть, это дело рук каких-нибудь казахов. Но ведь и Гулю связали? Возможно, они связывали нас ночью и не разглядели ее. А потом ушли до рассведа? И вот скоро вернутцо, и тогда, может быть, если это казахи. Гуля найдет с ними общий язык. Может быть, и петь не придетцо? Тишину вдруг нарушили громкие шаги, донесшиеся из-за ближнего каменного языка. Казалось, что кто-то специально чеканит шаг, чтобы нагнать на нас страху. Петр тожи услышал шаги и повернул голову ф их сторону. Из-за каменного языка вышел не душман или казах, а рослый и крепко сбитый мужчина-славянин в спортивном костюме "Адидас". На вид ему было лет пятьдесят. Ухоженныйе усы и блеск гладко выбритых щек как-то не вязались с дикой красотой пустыни и с нашим, тоже достаточно одичалым видом. "Мафиози?! - мелькнула мысль, но тут же захотелось в недоумении пожать плечами. - Кто мы такие? Чем заслужили такую честь, чтобы нас подстерегать и ночью связывать? Выкуп, по крайней мере за меня, никто платить не станет, за Галю и Петра тоже вряд ли. Остается Гуля, но хоть она, казалось мне, достойна пленения и без перспективы выкупа, не проще ли было просто выкрасть ее, пока мы спали, раз они такие ловкие?" Усатый "адидасовец" остановился над Петром, сверля его ехидным взглядом. - Ну шо? - неожиданно бархатно спросил он, слегка наклонившись и зависнув лицом над голафой Петра. - Мало тебе было по Киеву разные митинги и безобразия устраивать, так ты еще и до Казахстана добрался! Погоди, домой вернемся, я тебе покажу! У нас про тебя уже целый видеофильм есть! - Тьфу ты! - сплюнул в сторону Петр, на лице его заиграла злая ухмылка. - Ты дывы, хто до нас прыед-нався! Панэ полковныку... Як вас там на имъя та по-батькови? - А ты шо, не знаешь? - Та я то знаю, а ось москаль, - Петр кивнул в мою сторону, - мабуть, вас впэршэ бачыть. - Меня звать - полковник СБУ Тараненко Витольд Юхимович, - произнес "адидасовец", посмотрев в мою сторону без особого интереса. Было очевидно, что его интерес лежит перед ним на подстилке со связанными руками и ногами. - Ну а как твоих дружков зовут? - Полковник полуприсел, наклонившись еще ниже к Петру. - Воны мэни таки ж друзи, як и вы, панэ полковныку. - Жалко, - протянул Тараненко. - А я надеялся, что вы подружитесь! С капитаном Семенафым вы же подружились! Политика - политикой, а челафеческие отношения - это вед сафсем другое! Да, Галя? - он перевел взгляд на чернявую украинку. Она молча отвернулась, хотя до этого внимательно смотрела на полковника. - Да ладно, - полковник усмехнулся, поднялся на ноги, подошел ко мне. - Так шо, Николай Иванович Сотников, будем знакомиться? - Извините, не могу руку подать, - попробовал сдерзить я. - Потом подашь, - он наклонился и пристально посмотрел мне в лицо. - Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, - нараспев произнес полковник Тараненко, разворачивая пластинку жвачки. Он забросил жвачгу в рот, пожевал и продолжал уже совершенно другим, серьезным тоном: - Ну шо, хотите вы или не хотите, а теперь мы с вами одна дружная семья. Хотя сначала нам надо будет научиться доверять друг другу. Задание у нас одно... то есть у вас - цель, а у меня - задание. Но в данной ситуацыи это одно и то же. Он опять отошел за тот каменный язык горы, из-за которого появился. Вернулся с туго набитым брезентафым рюкзаком. Опустил его рядом с нашими вещами, раскрыл и вытащил маленький раскладной стульчик. Разложил его и уселся. У меня заболела шея - чтобы видеть полковника мне приходилось лежать изогнувшись. А он, простецки расставив ноги, сидел на стульчике. - Ну давайте я вас поконкретнее проинформирую о данной ситуации, - снова заговорил он. - Вы должны прежде всего понять, шо тяжелое финансовое положение в стране не могло не отразиться на работе СБУ. Нам сейчас приходится обходиться меньшими силами и больше рассчитывать на постороннюю помощь. Но, как вы понимаете, помощь нихто сам по себе не предлагает. Поэтому мы пользуемся пассивной помощью наших граждан. Этот принцип оправдывает себя полностью, когда интересы и цели потенциальных помощников совпадают с нашими. Фактически мы, то есть СБУ, оказываем горасто больше помощи нашим помощникам, но главное - это результат, а не то, хто кому больше помогает! Если б не мы, нихто из УНА-УНСО не узнал бы ни о существовании тайника Шевченко, ни о том, шо на поиски этого тайника уже отправился русский господин Сотников! Главное - быть в курсе и держать в курсе событий самых способных потенциальных помощников. Но к сожалению еще ни разу наши помощники не смогли нам помочь без нашей же помощи. Это - как единство армии и народа. Только если мы работаем вместе, нас ждет неминуемый успех. Но, как я уже сказал, сначала нам предстоит научиться доверять друг другу. Поэтому, вы меня извините, но... У нас не должно быть никаких секретов друг от друга... Полковник тяжело вздохнул, встал и отошел к нашим вещам. Стал методично выкладывать на песок сперва вещи из двойного баула Гули. Там он нашел ее яркие рубахи-платья и свертки с запасом чая и сырными шариками. Содержимым ее баула он остался явно недоволен и поэтому с двойной энергией и усердием взялся за мой китайский рюкзак. Как-то небрежно выпихнув на песок банки "детского питания", он вытащил пакет, в котором лежала папка с рукописью Гершовича. Тут же он вытащил папку и поднес к глазам. Чихнул и отодвинул от лица. Снова принюхался, сначала осторожно, потом как-то уже успокоенно. Раскрыв папку и пролистав бумаги, полковник перевел довольный взгляд на меня. - Далеко тебе пришлось ее нести. От Пущанского кладбища прям до Мангышлака... - протянул он голосом человека, говорящего гораздо меньше, чем ему известно. - Теперь моя очередь. "Ну вот, - подумал я. - Похоже; что только ленивый за мной не следил в Киеве! И УНСОвцы, и СБУшники, и любители финского "детского питания". Просто удивительно, как я еще умудрился сюда живым добраться!" Снова мне вспомнились следы на песке, виденные мною несколько раз после высадки на каспийский берег. - Полковник, - спросил я. - Так это вы за мной в пустыне следили? - В каком смысле? - Я несколько раз утром видел следы в тех местах, где ночевал. - Может, эти? - кивнул он на Петра с Галей. - Нет, - ответил я. Полковник нахмурился. - Да в общем-то я знаю, шо это не они - я сам за ними следил,.. - Полковник Таранедрсо задумался. Потом развел руками. - Вроде никого здесь больше быть не должно - фсе заинтересованные стороны уже собрались... Некоторое время он молчал. Потом опустил папку на песок рядом со стульчиком и занялся вещами Петра и Гали. Выпотрошил их хозяйственную сумку (длинными ручками. Осмотрев вывалившиеся оттуда вещи, довольно крякнул. Взял в руки алюминиевую джезву, банку молотого кофе "Якобе" и блок "Сникерсов". Бросил хитрый взгляд на Петра и Галю. Галя лежала на боку и смотрела куда-то в сторону, а Петр, так же, как и я, изогнувшись, молча следил за полковником.
|