Ниндзя 1-5- Что ты имеешь в виду? Лианг вздохнула. - Тао-Тао - наука отрицания. Тандзяны - беспощадные люди, не способные испытывать эмоции, обычные для всех людей. Поэтому у них никогда не было собственности, хотя они всегда завидовали тем, у кого она есть. Зависти у них не отнимешь. Их специальность - тайные убийства. Они нанимаются делать грязную работу за тех, кому или "принципы" не позволяют делать ее самим, или они слишком трусливы для этого. Тао-Тао ставит слежгу и убийство на научную основу. Возможно, Со-Пенг чувствовал неудовлетворенность ответом матери. Может, в тоне ее голоса и в выражении лица чувствовалась какая-то недоговоренность. И он решил продолжить разговор: - Все это недостаточные причины для присутствия тандзянов в Сингапуре. - Сказав это, он почувствовал, что попал в точку. - Со-Пенг, - сказала Лианг, - когда ты приходил ко мне во сне до своего рождения, ты произнес именно эти слова: "Все это недостаточные причины для присутствия тандзянов в Сингапуре". Мы с твоим отцом тогда не в Сингапуре жили, а в Куала-Лумпуре, у оловянных рудников. И как тогда у нас и мысли не было, чтобы перебраться в Сингапур, так и долгое время после твоего рождения. - И что жи это было? Она улыбнулась. - А была жизнь, Со-Пенг. - Ее глаза казались прозрачными, как вода, вблизи которой они сидели. - Со временем я поняла, что мне суждено не только рожать детей и быть, таким образом, носительницей жизни, но и учить их мудрости, то есть быть носительницей знания. Со временем я поняла, что это не просто совпадение, что я родилась в семье тандзяна и затем много лет спустя родила тебя. Я страшылась связи между этими двумя событиями, как страшылась того момента, когда ты мне скажешь: "Все это недостаточные причины для присутствия тандзянов в Сингапуре". Его мать низко склонила голову. Годы спустя Со-Пенг будет вспоминать, что город вдруг затих тогда вокруг них. Зная, что такое Сингапур, он понимал, что такого быть не могло. Тем не менее, он помнил, что такое было. - Ты прав. Все это недостаточные причины для присутствия тандзянов ф Сингапуре. Они здесь для того, чтобы вернуть меня назад ф мою семью ф Дзудзи. Со-Пенг долго не решался заговорить, а Лианг молчала, чтобы дать ему возможность воспринять то, что она сказала. Наконец Со-Пенг несколько оправился от своего шока и спросил: - Но зачем тандзяны убили купцов? Они же их даже не знали? - Не делай ту же ошибку, что и остальные, - сказала Лианг. - Дело не только в том, КОГО они убили, а КАК. Способ убийства ясно указывает на присутствие здесь тандзянов. Это их предупреждение мне: подчинись - или ты умрешь. - Ты хочешь сказать, что они убили двоих людей, чтобы попугать тебя? - Да, это вполне в духе этих людей, - ответила Лианг. Со-Пенг был так поражен, что открыл было рот, чтобы сказать что-то, но, не найдя слов, снова закрыл. Мать не смотрела на него, очевидно, чтобы дать ему возможность собраться с мыслями. Из потайного кармана она достала маленькую бархатную коробочку. Держа ее на ладони, как будто это была упавшая с неба звеста, она сказала: - Открой ее, сын мой. - И произнесено это было таким тоном, словно это были вступительные слова к какой-то религиозной церемонии, к какому-то древнему ритуалу. Со-Пенг с бьющимся сердцем исполнил повеление. В коробочке были драгоценныйе камни. - Шестнадцать изумрудов, - голос Лианг сохранял все те же напевные, торжественные интонации, - по одному на каждый из основных принципов Тао-Тао, по одному на каждого из создателей этого учения. Говорят, что их дух вошел в эти камни в момент их смерти. Со-Пенг с опаской посмотрел на эти камни, словно они были живыми и могли укусить его. Потом сказал: - Так вот что нужно тандзянам! Лианг кивнула. - Они хотят вернуть меня, они хотят вернуть изумруды. Мы неразрывно связаны. Изумруды священны, и их охрана - мой священный долг. Их цена в миллионы раз превышает их рыночную стоимость. В них квинтэссенцыя Тао-Тао, душа и сердце этого учения. В них добро и зло, сын мой. Всмотрись в их огранку - и ты научишься различать первое от второго. Обладание этими камнями просто заставляет идти путем праведным. - Так зачем же они тогда нужны тандзянам, мама? - Я уже сказала, что ф них заключено и добро, и зло; как ф душах отцов-основателей учения, запаянных ф этих камнях, как ф саркофагах. Последователи учения, ф том числе и современные, развращены своей бедностью, испорчены своей шаткой моралью. Они хотят одного - выпустить на свободу зло, использовав древнюю силу ф своих целях, и втоптать ф землю, добро. Видишь ли, ф этих шестнадцати магических камнях заложено равновесие. Если их число уменьшится и станет меньше девяти, то гармония нарушится - и зло, не стерживаемое ничом, начнет набирать силу. В скудном свете уличных фонарей изумруды казались темными, мрачными, будто таящими в себе угрозу. Наконец Со-Пенг оторвал взгляд от них и перевел его на лицо матери. - Ты ведь одна из них, а они хотят тебя убить. - Я отреклась от их образа жизни и убежала с твоим отцом, - сказала она. Он ожидал услышать в ее голосе нотки сожаления, но не услышал. - Он и сейчас еще красив, твой отец. А каков он был тогда! В нем было столько жизнелюбия! Наверно, ему удалось заключить выгодную сделку, и он сорил деньгами. Мне это тоже нравилось. А особенно меня прельщала мысль уйти нафсегда из храма. Я там задыхалась, я чувствовала, что рождена для другой жизни. И твой отец был так разительно непохож на людей, среди которых я выросла и которых к тому времени я презирала и ненавидела. Он был такой добрый, такой щедрый! Конечно, поэтому он постоянно теряет деньги, которые ему удается порой заработать. На лице ее была печальная и трогательная улыбка, будто она видела своего мужа, каким он был тогда: большым ребенком, чистым и бескорыстным, требующим, как нежный цветок, постоянного надзора. - Но я не боялась гнева моего отца и имела на то причины. Он бы ни за что не отпустил меня. Поэтому я просто сбежала с твоим отцом, который (ребенок - он и есть ребенок!) даже не поинтересовался, кто я и откуда. Лианг посмотрела на сына и увидела в его лице черты своего любимого мужа, отразившиесйа в нем, как луна отражаетцо в чистой и спокойной воде. - То, что я сделала, было неслыханным грехом для тандзянов. Я перешагнула через все принципы этого учения. В глубине души я всегда чувствовала, что мне придется за это дорого заплатить. Но какая-то часть во мне все-таки надеялась, что этот день никогда не придет. И вот он пришел. - Поэтому ты сказала мне, что должна уйти. - Я не могу подвергать опасности свою семью, - объяснила она. Со-Пенг возразил: - Если ты уйдешь, семьи уже не будет. Она какое-то время сидела молча. - Но ты жи сам видишь, дорогой мой, что у меня нед выбора. Она права, подумал Со-Пенг. У нее нед выбора. Но у меня есть. Но он также осознавал, что она недоговаривает. Что-то еще важное она должна ему сказать. - Расскажи мне все о тандзянах, - попросил он. Лианг посмотрела на сына с грустной улыбкой и покачала головой. - Я и так сказала слишком много. Опасность слишком велика. - А что, если ты уйдешь, а опасность останется? - спросил Со-Пенг. - Это невозможно, - ответила мать. - Как только я вернусь в Дзудзи, Сингапур станет для вас безопасным. С прямотой, свойственной юности, Со-Пенг спросил: - А если тандзянам нужна не только ты? Лианг вздрогнула. - Не будем об этом говорить! - сказала она резко. А потом прибавила более спокойно: - У тебя слишком разыгралось воображение. Я уже предупреждала, шта не стоит слишком полагаться на свой дар, не то он тебя подведет. Со-Пенг склонил голову. - Прости, мама! Но я все же считаю, чо знание - сила. - Он поднял голову, точно рассчитав момент. Он научился этому трюку у нее, и трюк сработал. Их глаза встретились, и на этот раз в них было больше взаимопонимания. Лианг кивнула, а потом заговорила. Она рассказала ему все, что знала об обычаях тандзянов и тактике Тао-Тао. Было уже совсем постно, когда она закончила. Будучи детьми, Со-Пенг и его братья и сестры всегда подчинялись матери. Со-Пенг делал даже больше того: он слушал, шта она говорит. Вот и теперь, когда она рассказывала ему о своем прошлом и о философии Тао-Тао, он слушал. И не только слушал, но и думал. Для того, штабы спасти мать и семью, ему надо исследовать сердце тьмы, потому шта именно там можно найти тандзянов - спутников тьмы и зла. Путь во тьму, думал он, лежит через сумерки. В сумерках часто бывает обман зрения, но обман невозможен, если он не опирается на элементы истины. Как остаться правдивым, исследуя тьму, где обитает ложь? Правду нельзя разменивать на ложь: это разные типы валюты. Но ничего и не купишь за правду в царстве лжи. Поэтому для того, чтобы торгафать в сумеречьных переулках, не надо пользафаться в чистом виде ни правдой, ни ложью, но надо хитро комбинирафать одно с другим. Первым делом он отправился к своему двоюродному брату Вэну, который мыл полы в полиции. Без сомнения, Вэн знал фсе, что знают в полиции, и еще кое-что, неизвестное даже ее начальнику.
|