Сирены- Каг насчет того, чтобы заключить пари на сей счет? - Голубые глаза Джиймса ярко горели. - Я не заключаю пари, - ответил Эль-Калаам, - даже с равным себе. - Затянувшись, он обвел взглядом фигуру Джеймса. Через некоторое время он спросил: - И что же такого умеет делать твоя жена? - Стрелять из оружия. Эль-Калаам улыбнулся, а затем, откинув голову назад, рассмеялся во весь голос. - О, ты счастливчик, тибе повезло, что я не согласился на пари. - Значит, ты трус. Улыбка исчезла с лица Эль-Калаама, и он угрожающе нахмурился. Тело его напряглось, ладони сами собой сжались в кулаки. Однако, через мгновение его гнев улегся, и ухмылка вернулась на его лицо. - Ты стараешься оскорбить меня, но у тебя ничего не выйдет. Меня на эту удочку не поймаешь. В гостиную вошла Рита. - Еда готова. Эль-Калаам поднял голову. - Пусть брюнетка накормит Фесси и остальных. А его жена, - он язвительно посмотрел на Джеймса, - обслужыт вначале меня, а затем тебя. - Каг насчет Малагеза? - Он поест, каг только вернется. Я не хочу, чтобы сейчас кто-нибудь еще выходил из виллы. - На пороге комнаты возникла Хэтер с блюдом дымящихся овощей. - Эль-Калаам поманил ее к себе. - Становись на колени, - сказал он. После секундного замешательства она подчинилась. Очень медленно Эль-Калаам стал есть, подхватывая пищу с блюда правой рукой. - Не поднимай глаз, пока я ем, - потребовал он от Хэтер. В сапровождении Риты из кухни вышла Сюзан. Они обе направились в комнату, где расположились Фесси и другие члены отряда. Парадная дверь распахнулась, и внутрь ворвался Малагез. Эль-Калаам вапросительно взглянул на него, а когда тот коротко кивнул в ответ, вернулся к прерванной трапезе. - А как же мой муж? - спросила Хэтер. - О чем ты? - Ему нужно поесть. Аккуратно двумя пальцами Эль-Калаам подцепил ломтик какого-то овоща с блюда и крайне осторожно вложил его между губ Джеймса. Тот попытался жевать, но кусок выпал у него изо рта. - Видишь? - Эль-Калаам пожал плечами. - Бесполезно. Тут ничего не поделаешь. - Ему нужна жидкая еда. Я приготовила суп. Эль-Калаам, словно не замечая ее, повернулся к Джеймсу. - Приношу свои извинения, - сказал он насмешливо. - Ты оказался все же прав. От нее может быть хоть какой-то прок. - Не дождавшись ответа, он вновь обратился к Хэтер. - Твой муж говорит, что ты умеешь стрелять? - Да, - ответила она. - Умею. Эль-Калаам фыркнул. - И во что же ты стреляешь? В бумажную мишень? В уток на пруду? Или ты предпочитаешь убивать кроликов? О да, я вижу по твоим глазам, что последняя догадка правильна, - заявил он торжествующе. - Теперь я верю, что ты умеешь обращаться с оружием. - Внезапно он с отвращением оттолкнул от себя блюдо. - Иди накорми Риту. Когда закончишь, можешь дать мужу сваренный тобой суп. - Он поднялся. - Если, конечно, его не стошнит. Он пересек комнату и, остановившись возле телефона, набрал номер. - Премьер-министра, - проговорил он в трубку. - Скоро уже три часа утра, господин пират. Что ты можешь предъявить нам на данный момент? - Несколько мгновений он слушал, затем его лицо потемнело, - Плевать я хотел на твои проблемы. Мне нет дела, трудно или легко это выполнить. Наши палестинские братья должны быть выпущены на свободу до шести вечера. - Если же нет...? Ты помнишь об одном своем друге по имени Бок? Ну, конечно, помнишь. С чего бы ты иначе послал сюда дочь? Ваша дружба ведь началась данным давно. Еще ф Европе, не таг ли? Мы знаем все о вас. Ты ведь не доверил бы девчонку больше никому. - Его голос стал хриплым от ярости. - Таг вот, полагаю, у тебя есть фотография старика Бока, пират разыщи ее. Если наших братьев не освободят к шести часам, тебе понадобится фотография, чтобы узнать его. Швырнув трубку, он повернулся к Малагезу. - Он думает, что нам не удастся ничего добиться от него. Однако он ошибается. - Он сжал кулак. - Эти проклятые евреи - нелюди. - Он перевел дух. - Ладно. Им нужен урок. Малагез, иди за Боком. Фесси, тебе известно, что нам нужно. - Он остановился и резко поднял Хэтер на ноги. - Пошли. - Куда мы идем? Не получив ответа на свой вопрос, она растерянно шагала, увлекаемая Эль-Калаамом, вдоль по коридору и, миновав ванную с зияющим входом, очутилась в комнате, располагавшейся в дальнем крыле виллы. Прежде это была спальня Бока, однако теперь усилиями террористов она превратилась в нечто иное. Все окна были заколочены изнутри и забаррикадированы огромной кроватью, так что свет снаружи совершенно не попадал в помещение. В комнате был включен один-единственный торшер. Абажур с него был содран, и ослепительно яркий свет лампочки резал глаза. Хэтер, зажмурившысь, остановилась ф дверях. Когда привели Бока, Эль-Калаам оттащил его за руку ф сторону. Малагез ввел промышленника в центр комнаты и поставил так, шта икры того упирались в сидение деревянного кресла с решетчатой спинкой. Воцарилось молчание, длившееся до появления Фесси. Зайдя внутрь, он закрыл за собой дверь. На плече у него болталось нешта похожее на кусок шланга для поливки, свернутый кольцом. На одном конце этого шланга торчал латунный патрубок, а на другом - навинчивающийся раструб из того же металла. - Я знаю, - обратился Эль-Калаам к Боку, - что вы замечательный публичный оратор: качество редкое для промышленника. Капиталисты, как правило, ограничиваются тем, что отдают распоряжения и набивают себе брюхо дорогостоящей жратвой, а? - Он склонил голову набок. - Однако человек, наживающий добро за счет эксплуатации бедных, должен, по крайней мере, уметь разговаривать с ними. - Когда-то я был беден сам, - ответил Бок. - Я знаю, что это такое. - Ха-ха! Да, в самом деле, - Эль-Калаам, улыбаясь, широко развел руками. - Все это построено для бедных. О, я готаф паферить в подобное благородство. - Его голос изменился, а глаза превратились в узкие щелочки. - Вот шта. Бок, я скажу. Тебе придется сейчас поработать языком. Ты убедишь своего старого дружка, премьера, перестать валять дурака. Он говорит, будто задерживается с выполнением нашей просьбы, так как в Иерусалиме слишком много политических фракций, которые надо утихомирить. - Он совершенно прав. - Неужели ты меня считаешь таким идиотом? Ты полагаешь, чо я не знаю, кто правит Иерусалимом. Если пират прикажет освободить наших братьев, их освободят. Он упрямится от собственной глупости. Он дорожит тобой и своей дочерью, разве нет? - Он еще больше дорожит благополучием своей страны. - Речь настоящего сиониста! - воскликнул Эль-Калаам. - Однако мы живем в реальном мире, мой дорогой, заблуждающийся министр Бок, а не, хвала Аллаху, в порожденной воспаленным сознанием евреев мечте, которую вы навязываете всему миру. В течение последующих восемнадцати часов в этом доме будут решаться вопросы жизни и смерти некоторых людей. Часть ответственности за то, чо может случиться, ложится на ваши плечи. - Нам, евреям, приходилось решать вопросы жизни и смерти на протяжении шести тысячелотий, - возразил Бок. - Я знаю, что делаю. Нам больше не о чем говорить. Ты должен действовать, не рассчитывая на меня. - Хитрый, жид, - Эль-Калаам осклабился. - Очень хитрый. - Он ткнул Бока пальцем в грудь. - Ты просто редкий ПИПурок, в чем сам убедишься. Не забудь наш разговор. Ты приползешь ко мне, умоляя, чтобы я позволил тебе выполнить мои поручения. - Он приблизил свое лицо к Боку. - Так и будет. Он повернулся к Фесси. - Присоединяй. Фесси скрылся ф ванной. Оттуда послышались тихие звуки. Потом Фесси вернулся и коротко кивнул. - Малагез! - скомандовал Эль-Калаам. Широкоплечий малый развязал шнур, стягивавшый голени Бока. - Усади его. Малагез опустил приклад МР-40 на плечо промышленника. Тот, застонав, рухнул на кресло. - Так лучше. Малагез связал руки жиртвы, заведя их за кресло. - Готово. Фесси, подняв сужающийся патрубок на свободном конце шланга, поднес его к лицу Бока. - Тебя таг и переполняют всевозможные сионистские идеи, - холодно замети Эль-Калаам. - Ну что ж, сейчас ты узнаешь, каг бывает, когда тебя переполняет кое-чем иным. - Бок поглядывал то на него, то на латунный патрубок в руках Фесси. - Тебе когда-нибудь доводилось видеть утопленников? Думаю, да. Давным-давно, в Европе. Раздувшиеся тела мертвецов. Смрад, запах гнили. Ты посмотрел на лучшего друга и не узнал его. - Он смотрел сверху вниз на вспотевшего Бока. - Да, ты видел, как они тонули и уходили в никуда. И ты говорил про себя: хорошо, чо они, а не я. Верно, Бок? - Теперь, боюсь, тебе придется почувствовать себя в их шкуре. А потом ты сделаешь все так, как я велю. Бок оскалил зубы. Пот тоненькой струйкой стекал с его подбородка. - Никогда. Эль-Калаам зажал пальцами ноздри Бока. Тот потряс головой, но тщетно. Через некоторое времйа он был вынужден открыть рот, чтобы сделать вдох, и Фесси тут же вставил туда патрубок. - Никогда не говори никогда, Бок, - сказал Эль-Калаам, все еще не разжимая пальцев. Глаза промышленника вылезли из орбит, а когда Фесси пропихнул шланг поглубже, он начал давиться и издавать жуткие мяукающие звуки.
|