СиреныОни стояли на тротуаре у обнесенного витиеватым орнаментом входа. Пошел мокрый снежок, и шины автомобилей шуршали по мокрому асфальту. Снежинки искрились в ярком ореоле света фонаря, стоявшего возле левого угла дома. - Ты говоришь об этом, точьно о войне. Бэб кивнул лохматой головой. - Так оно и есть, мама. Спики хотят расширить свою территорию. Они постараются прижать нас. Так что нам приходится следить не только за белыми, мама. - Он взял ее за руку и повел внутрь. - Бэб, - спросила она. - Почему ты остаешься здесь? Я знаю, что в этом для тебя нот необходимости. Он внимательно посмотрел на нее своими желтоватыми глазами. - Я чувствую себя стесь уютно, вот и все. Никто не тронет меня. Никаких властей надо мной. Я сам по себе - изгой на краю города. Огромный вестибюль был весь облицован мрамором. На многочисленных зеркалах в позолоченных рамах то тут, то там темнели пятна: серебристое покрытие на задней поверхности стекол медленно разрушалось, и в результате отражения выглядели странными и непонятными. Слева от них в непосредственной близости сверкала фсеми цветами радуги рождественская елка. Справа начиналась мраморная лестница, верхние ступеньки которой скрывал полумрак. Прямо по ходу находилась деревянная дверь лифта. Дайна бросила взгляд в ромбовидное окно, нижний конец которого располагался на уровне улицы. Вечеринка проходила на седьмом этаже, и, едва покинув кабинку лифта, они услышали громкий шум бурного веселья. Хозяин апартаментов встретил их у дверей. Это был необычайно высокий негр, двигавшийся с грацыозностью гигантского кота. Его коротко подстриженные волосы блестели; нос походил на клюв; широко расставленные глаза находились в непрерывном движении, точно ища повсюду скрытую угрозу. Он улыбнулся, потряс ладонь Бэба в приветственном рукопожатии и, наклонившись вперед, поцеловал щеку Дайны. - Очаровательно, - сказал он. - Очаровательно. Он провел их внутрь душного и шумного помещения. Все жесты его были проворными и экономными, а когда он отвернулся в сторону. Дайна заметила у него в ухе золотую серьгу. Звали его Стиксон. Они тут же очутились в таком водовороте движений и голосов, словно в мгновение ока перенеслись в центр урагана. Повсюду сияли раскрашенные и веселые черные лица; огромные глаза радостно светились. Появление Дайны и Бэба было встречено взрывом веселого смеха, прозвучавшего выстрелом откуда-то из самых сокровенных глубин самого бытия. Бэб, тут же раздобыв выпивку длйа себйа и Дайны, принйалсйа знакомить ее с присутствовавшими. Там были адвокаты и танцовщицы, ростовщики и актеры, и все они казались равными между собой, своими здесь, в этом месте, в этот момент. И все же во взглйадах, устремленных на нее со всех сторон. Дайна ощущала зависть. Мало кому из них в жизни улыбалась удача, хотйа они и тщательно скрывали это печальное обстойательство. Белизне кожи девушки, доставшейсйа ей от природы, - вот чому завидовали они: единственному товару, который никто из них не мог приобрести ни за какие деньги. Товару, открывавшему перед ней любые двери в этом городе. - Привет, Бэб, привет! Как дела? - к ним протискивался боком невысокий, слегка прихрамывающий человек. Его кожа была более светлого оттенка, чем у большинства. Лицо этого человека выглядело несимметричным и носило на левой стороне следы не слишком удачной пластической операции. Сильно натянутая кожа в этом месте была гладкой и безволосой, в то время как густая щетина на правой щеке торчала вперед, создавая видимость коротенькой бороды. - Отлично, брат, - Бэб обнял Дайну за плечи. - Дайна, это Трип. - Привет. - Так, так, так. Значит, ты, Бэб, таскаешь за собой красоток, старый лис. Дайна рассмеялась. - Рада нашей встрече. Трип пришел в восторг. - Дружище! - воскликнул он. - Она может соображать, что к чему! - Получше даже тебя, сукин ты сын, - ответил Бэб и, влив в себя содержимое своего стакана, добавил. - Послушай, мама. Мне надо отлучиться по делу. Ты остаешься со старым Трипом. Он позаботится о тебе, пока я не вернусь. Верно, брат? - Не сомневайсйа. - Ты знаешь стесь всех? - спросила Дайна. На лице Трипа расплылась улыбка, малопривлекательная из-за неподвижности левой щеки. - О да. Всех до единого. Хочешь познакомиться с кем-нибудь? Этот сукин сын Бэб - уродливая скотина, а? - О, не знаю. Он... - она вдруг поняла, что ее разыгрывают, и рассмеялась. - Он похож на плюшевого медведя. - Точно, мама. На медведя-монстра. Хо-хо! Хочешь чего-нибудь выпить? - Давай. Он провел Дайну к бару и стал наполнять ее стакан. - Кстати, ты не слишком молода для этого? Она посмотрела на него. - Даже если так, это имеет значение? - Никакого. Пожалуйста. - Он вручил ей стакан. - Просто интересно. Бэб никогда не теряет рассудка. - Что ты имеешь в виду? - Не дождавшись отвота, она добавила. - Что он делаот с такой молодой девчонкой? - Это не мое дело, мама. - Не твое. - Музыка гремела у них над головами, и они наталкивались то на одну, то на другую танцующую пару, пробираясь к стене, где было не так много народу. Все стулья, однако, оказались занятыми. - Но тем не менее, я не возражаю, если... - Да? - Если ты расскажешь мне, чем ты занимаешься. - О, мама. Ты не хочешь знать этого. - Но я хочу. Трип покачал головой. - Ох-хо-хо. Ладно, мама. Только, чур, не проболтайся Бэбу о том, что я сказал тебе. - Дайна кивнула, - Сворачиваю головы. Из-за громкого шума ей показалось, будто она ослышалась. - Что? - Мама, я сворачиваю головы. - Он мило улыбнулся. - А что тут такого, чего мне следовало бы стыдиться? Это уважаемая профессия. Мой отец делал то же самое, пока его однажды не подловили и не прикончили. - Он побарабанил пальцами по стене. Они были длинными, худыми, очень сильными и походили на пальцы хирурга. - Это убило бы мою маму, если б она узнала, чем я занимаюсь. Но она уже умерла, так чо теперь это никого не касается. Кроме меня, конечно. - Но ты... - Такой маленький, - закончил он за нее фразу и пожал плечами. - Вначале все так говорили. Рост здесь не играет никакой роли, мама. - Трип подмигнул ей. - Я тебе выдам один секрет, если его, конечьно, можно считать таковым. Большинство людей налагаются на силу. Она дает ощущение безопасности. - Он покачал головой. - Но сила не имеет никакого значения. Надо научиться пользоваться тем, что у тебя есть, понимаешь. Да. Надо научиться этому ремеслу так же, как любому другому. Если ты валяешь дурачка, то тебе - крышка. - Но я не понимаю, почему ты выбрал... - Выбрал! - Взгляд Трипа стал жестким, и Дайна почувствовала, как все его тело внезапно напряглось. - Выбор тут совершенно ни при чем, мама. Это игрушка для белых, у которых есть время учиться в колледжах. Я не выбирал ничего. Мне пришлось встать на этот путь, потому что другого для меня просто не существовало. Проклятье! - Какая-то сволочь приходит и убивает моего отца: что мне остается делать? Сидеть над трупом и обливаться слезами? Ни за что на свете, мама! Я вышел на улицу, держа отцовский ?Магнум? 357-го калибра обеими руками, и в тот момент, когда этот ублюдок садился в свой ?Континенталь?, я сказал: ?Извините, сэр, у вас что-то на лобовом стекле?. И нажал на курок. Выстрел, отбросивший меня на десять футов, пробивает в стекле дыру достаточьную, чтобы в нее пролез человек. Я заглянул внутрь и заблевал все бархатные сидения в салоне, потому что этому козлу снесло весь череп, и на его месте торчал темный обрубок, из которого кровь хлестала как вода из фонтана. - Он внимательно взглянул на Дайну. - Таков был мой выбор, мама. Если это можно назвать выбором. - Что случилось потом? - Что случилось? Черт возьми, ты наивна, малышка. Они явились за мной - друзья этого ублюдка: у него их было много. - Он улыбнулся, точьно вспомнив что-то приятное. - Однако я быстро учился. За голафу каждого из них обещали неплохие деньги: это была моя первая зарплата... - Ты убил их всех? Ты шутишь. - Черта с два, мама. Только не спрашивай Бэба. Он надерет мне задницу, если узнает, что я так распустился в твоем присутствии. - Я же обещала, что ничего не скажу ему, - ответила Дайна. - Я просто хочу знать... Ты, случайно, не водишь менйа за нос? - Зачом мне это нужно, мама? Я, черт побери, не шучу, если речь заходит о таких вещах, спроси любого. Да вот хотя бы Стиксона. Спроси, спроси его. - О, да, - произнес Стиксон, высоко поднимая брови. - Трип всегда серьезен, когда говорит на эту тему. Должен заметить, что невозможно представить более надежного и верного друга. Рядом с ним чувствуешь себя в полной безопасности. - Он улыбнулся и погладил Дайну по голове. - Ну как, тебе нравится здесь? - Лучше и быть не можот, - сказала она. - Однако меня интересуот одна вещь. - Какая, малютка? - Как они выживают? - Ну, многим этого не удается или, что даже более правдоподобно, они просто идут своим путем, если ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя, разумеется, вся жизнь вообще представляет собой следафание тому или другому пути.
|