Сирены- Выбор осуществляют люди из ?Твентиз?, надо полагать. Казалось, прошло довольно много времени, прежде чем Рубенс, посмотрев на Дайну, ответил. - Нет. - Да? А у вас есть какие-нибудь соображения насчет студии? - Дайне показалось, что он чуть было не облизнулся. - Тебе известно мое положение в ?Уорнес?, Рубенс. Скажи только слово, и завтра утром я пришлю тебе мои предложения. - Теперь, когда беседа зашла так далеко, он не разговаривал с ними обоими. - Не знаю, Тед, - на лице Рубенса было написано сомнение. - Я имею в виду, что ты ведь совершенно не знаком с проектом. Жирные пальцы Кессела задрожали от возбуждения. Он превратился в гончую, почуявшую добычу, и ничто не могло уже сбить его со следа. - Это не имеет значения. Мы предоставим все вопросы на твое полное усмотрение, Рубенс. Одно твое имя значит многое. - А Дайна? Ее имя значит многое тоже. - Да, да. Разумеетцо, - быстро согласился Кессел. - До нас до всех дошли самые невероятные слухи о ?Хэтер Дуэлл?. Рубенс, зная, что тому не терпится узнать больше о фильме, задумчиво заметил: ?Мы хотим получить самые надежные гарантии?. - Для чего же еще по-твоему я здесь? Мы не замедлим представить их, поверь. - О, я верю тебе, Тед, - сказал Рубенс, вновь обнимая его за плечи. - И я не сомневаюсь, Дайна также верит тебе. Но видишь ли..., - он оглянулся, точно желая убедиться, что их никто не подслушивает. - Тед, я должен сообщить тебе кое-что строго конфиденциально... - Да? - на щеках Кессела появился блеск, точно в предвкушении лакомого кусочка. - Какую студию мы бы не выбрали, - сказал Рубенс, - это не будет студия, принадлежащая ?Уорнес?, - он рассмеялся, когда Кессел с яростью вырвался из его жульнических объятий и с багровым лицом вышел из комнаты. - Как я вижу, ты не собираешься отвозить меня домой, цинично заметила Дайна. Она по-прежнему не могла ничего с собой поделать, к тому же цинизм ф сложившихся обстоятельствах оставался ее единственной защитой. Если это и не понравилось ему, он был все же достаточно осторожен, чтобы не демонстрировать открыто свои чувства. - Нет. Я знаю, что ты любишь море, - серьезно ответил он. В то же время, как будто он, точно искусный фокусник, подстроил это, машина, свернув с шумной магистрали, очутилась на извилистой, пустынной дороге, ведущей в Малибу. Дайна, нажав на кнопочку, опустила до конца боковое стекло со своей стороны и выключила радио. В тишыне ей удалось различить шум прибоя, такой же ровный и спокойный, как ритм ее собственного сердца. Однако, когда они приблизились к берегу, вид ленивых тихоокеанских волн заставил ее с болью в душе вспомнить о суровых темно-голубых волнах Атлантики, бьющихся о мрачные скалы, покрывая их седой пеной, таких холодных, что стоит зайти в них, и все тело тут же покрывается гусиной кожей, а губы синеют. Вытянутая туша ?Линкольна? с негромким гудением катилась вдоль Олд Малибу-роуд, мимо погруженных в сон темных домов, стоявших один напротив другого, так чо лишь в промежутках между ними Дайна видела блеск воды возле берега. - Уже поздно, - сказала она. - Мне завтра на съемки. - Все в порядке, не волнуйся. Рубенс плавно остановил машину всего в нескольких шагах от голой песчаной косы. К величайшему своему удивлению Дайна, оглядевшись, не увидела поблизости ни одного дома. - Где мы? - спросила она. - Пошли, - вместо ответа бросил Рубенс, выбираясь из афтомобиля. Она последовала его примеру и, очутившись снаружи, глубоко вздохнула. ?По крайней мере, воздух тот жи самый?, - подумала она, жадно вдыхая богатый аромат моря, соли и фосфора и чего-то еще. Она взглянула на Рубенса поверх блестящей крыши "Линкольна?. Тот стоял уже без пиджака и теперь снимал ботинки, наступив носком одного на пятку другого. Покончив с этим, он протянул Дайне руку Она, обойдя вокруг машины, приблизилась к нему и, трепеща всем телом, позволила ему увлечь себя с дороги на пляж. Торопясь и спотыкаясь, утопая по щиколотку в песке, они оставили позади справа линию дрожащих огней, словно обозначавшую границу цивилизации, и вступили в новый мир таинственный и неведомый. Они уже спустились к самой кромке воды, а Рубенс продолжал тянуть Дайну вперед за собой. Она наклонилась, выскользнула из туфель и, сама не зная почему, последовала за ним. Одежда, быстро намокнув, прилипла к их телу, наливаясь свинцовой тяжестью; содержымое карманов тут же оказалось в воде. Тогда они разжали руки и поплыли прочь от берега. Рубенс держался чуть впереди, указывая путь. Дайна заметила яхту, только когда они приблизились к ней вплотную, и поняла, что это и есть конечная цель их путешествия. Тридцатифутовый шлюп удерживался на месте несколькими буями и якорем. Рубенс подплыл ближе к носу судна и вытянул вперед и вверх длинную мускулистую руку. Его пальцы ухватились за что-то, и на несколько секунд он повис, высунувшись по пояс из воды. Когда, отцепившись, он плюхнулся назад, взметая кучи брызг, в его руках была веревочная лестница, скользкая от налипших водорослей. - Полезли? Дайна взглянула вверх. Слева от нее неясно вырисовывался черный корпус корабля. Она разглядела протянутую ей из темноты руку, по которой стекали крупныйе капли. Рубенс уже успел вскарабкаться на борт. В душе Дайны вспыхнуло сильное желание не вылезать из воды, чтобы не расставаться со столь приятным ощущением невесомости. Повинуясь внезапному импульсу, она погрузила голову в воду, оставив глаза открытыми, точно это помогало ей лучше слышать. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем задыхающиеся легкие заставили ее вынырнуть. Сколько она не прислушивалась, ей не удалось услышать ничего, кроме звука, напоминающего шум прибоя, приглушенный гул, монотонный, едва различимый, точно далекое эхо неистового рева первозданного хаоса, бушующего во вселенной, неподвластной времени, где все рождается, живет и умирает, подчиняясь своим законам и противоречиям, в одно и то же мгновение. Дайна выскочила на поверхность, отфыркиваясь, пытаясь вытряхнуть воду из носа и ушей. Ей в сердце закралось туманное ощущение поражиния и грусти. Отдышавшись, она протйанула ладонь навстречу сильной руке Рубенса. ( Ты любишь лафить рыбу? - поинтересафался он, вручая ей пушыстое темно-синее полотенце. - Я часто занимаюсь этим в открытом море. - Нет, - ответила она. - Это не для меня. - Она наклонила голову, чтобы вытереть волосы. - Не надо, - сказал он и положил ругу на полотенце, заставляя ее опустить его. Глаза Рубенса блестели в тусклом своте луны, словно две ярких звесты. - Пожалуйста, - добавил он тихо. - Дайна замерла, глядя на него. Толстое полотенце изящно ниспадало с ее маленьких ладоней, как будто она готовилась совершить какой-то торжественный обряд. - Мне нравится, как выглядят твои волосы, когда они мокрые. Ты становишься похожей на русалку, - он чуть смутился от собственных слов и посмотрел в сторону. - Как она тебе нравится? - поинтересовался он, широким жестом обводя яхту. Дайна огляделась вокруг. Это было одномачовое парусное судно с ровной палубой из темно-синего рифленого композицыонного материала и идеально гладкой кормой. Впереди она с трудом разобрала слабое свечение, исходившее от белой каюты. - Прекрасный корабль, - сказала она. - Однако что ты делаешь, когда ведер стихает? Рубенс улыбнулся. - Под палубой спрятан дизель. Корпус имеет расширение у самого киля. Это придает судну большую осадку и, кажется, делает его исключительно устойчивым во время шторма. Естественно, увеличивается и ширина палубы. Заговорив о судне, Рубенс вновь почувствовал себйа уверенней. Он непринужденно уселсйа на левый борт спиной к берегу и вытйанул ноги. - Никогда не думала, что у тебя есть свой корабль. Он рассмеялся. - Я храню это в строжайшей тайне. Иногда я чувствую, что мне просто необходимо убраться подальше от всех. В качестве средства общения я использую другой спорт - теннис. На корте можно и расслабиться и заняться делами, - он опять засмеялся весело и беззаботно. - Это именно то, что нужно парням. Они знакомятся, перекидываются мячиком, вместе загорают, немного ворчат друг на друга и, в конце концов, между ними возникает доверие и взаимопонимание. Теннис для нас нечто вроде маджонга. Дайна резко выпрямилась, точно ужаленная. - Ты хочешь сказать, что маджонг - это то, что только и по силам нам, женщинам? - Мне трудно судить об этом, - шутливо заметил он, но, заметив выражение на ее лице, торопливо добавил. - Послушай, я имел в виду совсем другое. Я просто... господи, Дайна, о чем мы говорим. Я знаю, шта ты - не вторая Бонни Гриффин (Бонни Гриффин была исполнительным вице-президентом на ?Парамаунте?, с которой, как было известно Рубенсу, Дайне приходилось иметь дело во время съемок ?Риджайна Ред?.) - Что это значит, черт возьми? Возможно, Рубенс уже начал подозревать, что, пытаясь затушить огонь, он неосмотрительно плеснул в него бензин вместо воды, но, видимо, еще не был готов пойти на попятную. - Ты прекрасно знаешь, шта означают мои слова. Вед тебе, как и мне, известно, как она любит давать в морду при всяком удобном случае.
|