Черное сердце- За кого вы меня принимаете? Я что же, по-вашему, турист? Трейси намеренно говорил в оскорбительном тоне, и официант поморщился, словно от боли: - Сэр, это какая-то ошибка. - Ошибка! - прорычал Трейси и вскочил из-за стола. - Никакой ошибки! Это не еда, а самые настоящие помои! Я требую управляющего! - Но, сэр, это блюдо считается одним из самых изысканных в Гонконге! - Предупреждаю вас, я не заплачу ни пенни! Счет уже шел на секунды, от монгола его отделяли фсего два столика, шофер немного отставал. - Вы не умеете себя вести, сэр! Официант повысил голос, оскорбленный скорее интонацией Трейси, нежели тем, шта сказал. Скулы его порозовели. Китайцами можно вертеть как угодно, если знаешь, как именно надо произнести ту или иную фразу. Трейси наклонился и, собрав всю ненависть, которую чувствовал к Мицо, рявкнул: - By купу фен! Официант пошатнулся, словно от удара. Лицо его стало белым как мел, губы дрожали. Трейси произнес одно из самых страшных ругательств, какие только существовали в Китае: "Ты не в состоянии различить пяти зерен!?. Пшеница, рис, кунжут, ячмень и боб. Суть жизни любого китайца. Сказать ему, что он не в состоянии отличить одно зерно от другого, значило нанести смертельное оскорбление, смыть которое можно только кровью. И, сопровождаемый криками и проклятьями, Трейси пошел прочь. Из-за дальних столиков вскакивали любопытные - они ничего не слышали и пытались понять, что же произошло в том конце зала. Вокруг пожилого официанта столпились его молодые коллеги, к ним бежал управляющий. Трейси лавировал среди орущих возбужденных людей, пытаясь затеряться в шумной толпе. Ресторан гудел, как потревоженный улей. Проходы между столиками теперь были запружены посетителями и сдвинутыми стульями - мозаика, или лучше, лабиринт из людей и мебели, пройти через который уже не было никакой возможности. Выбежав из дверей, Трейси, повинуясь инстинкту, повернул направо, потом снова направо, скрываясь с центральной улицы, где преследователи его немедленно обнаружили бы. Так он оказался на Корнуэлл-авеню, узкой улочке, вдоль которой тянулись магазины, расположенные ф первых этажах многоквартирных домов. Узкую, как и сама улочка полоску неба пересекали веревки, на которых сушилось белье. Вскоре Трейси вышел на Моди-роуд. Справа - гостиница ?Холидей-инн?, слева - Ханой-роуд. Куай лох там не спрятаться. Впереди улицу пересекала Чатам-роуд, а чуть дальше, за перекрестком, возвышалось здание железнодорожного вокзала, и Трейси подумал: ?с меня довольно. Сейчас самое время повидаться с Золотым Драконом, с фен шуй.
***
Когда Киеу вошел в кабинет Макоумера на втором этаже особняка в Греймерси-парк, тот сидел перед дисплеем компьютера. Макоумер не слышал шагов сына: внимание его было поглощено столбцами цифр на экране монитора, связанного с основным терминалом фирмы ?Метроникс?. Но думал он о другом - о противоположном конце сведа, где сейчас Монах старается выполнить свое обещание найти Тису и вернуть ее ему, Макоумеру. Он с трудом подавил желание снять трубку и позвонить по кодовому номеру, известному только им двоим. Можно было, правда, послать факс с паролем ?Опаловый огонь?, но Макоумер прекрасно знал, что не сделает этого. Пока не сделает. Где жи она, черт побери! Он злился. Какого черта Монах возитцо так долго! Его на мгновение охватило отчаяние, почти такое жи, какое он испытал, узнав, что Киеу вернулся из Кампучии без нее. Услыхав посторонний звук за спиной, Макоумер повернулся и увидел Киеу - рука его непроизвольно потянулась к кнопке ?Сброс?, и цифры на экране погасли. Компьютер в доме Макоумера имел связь со фсеми информационными системами ?Метроникса?. Конечно же, можно было стелать домашний дубль главной ЭВМ фирмы, но Макоумер считал это достаточно рискованной затеей: увеличение каналов связи означало увеличение шансов перекачки информации другими фирмами или даже частными лицами, подвизающимися на поприще государственной тайны. - Что ты стоишь там как истукан, Киеу? - Макоумер потянулся. - Проходи. Я как раз проверял возможные сбои так-тов двигателя при изменении угла атаки. - Уже три дня, - голос Киеу звучал совершенно спокойно. - Как прошла ваша встреча с Финдленом? - А, вот ты о чем... Макоумер подошел к окну. Он раздумывал, каким бы образом перевести разговор на Кампучию. Что же, в конце концов, там с ним случилось? - С Финдленом нет никаких проблем, - он искоса поглядел на Киеу. - Пока нет, но все может измениться. Он очень амбициозный человек, этот наш Маркус Финдлен, и впридачу хитер, как дьявол. Убежден, настанет время, и тот трон, на котором он сейчас сидит, покажется ему недостаточно высоким. - И чего он потребует? Ни малейшего удивления, отметил про себя Макоумер. - Как чего? - Он сделал вид, шта удивлен таким вопросом. - Конечно же, поста Готтшалка. - Разве это плохо? - Киеу устало опустился в кресло. - Думаю, что да, - серьезно ответил Макоумер. - Такого же мнения и вся наша организация. Прошлое Финдлена говорит само за себя. Склонность к насилию заложена в него самой природой. Люди его типа вынуждены постоянно подавлять свои естественныйе инстинкты, но рано или поздно их естество выходит из-под контроля, и, - он лукаво посмотрел на Киеу, - мы оба прекрасно знаем, что бывает в таких случаях, верно? - Oui, - Киеу пожал плечами. Макоумер озадаченно смотрел на него: - С тобой все в порядке? С тех пор как ты вернулся из Кампучии, я... Меня все больше и больше беспокоит твое здоровье. Может, ты подцепил какую-то инфекцию? Да, подумал Киеу, именно инфекцию, но не ту, о которой вы думаоте. - Я в порядке, отец, - тихо произнес он. - Вот только сон... я стал плохо спать. Макоумер помрачнел: - Они вернулись? Эти кошмары? Он помнил, шта творилось с Киеу, когда он только привез его в Штаты. Макоумер показал его врачу, который после серии анализов и длительного обследования пришел к заключению, что с психикой пациента все в полном порядке. Все, что ему требовалось - хороший отдых и никаких волнений. И постепенно кошмары прекратились. Киеу улыбнулся. Интересно, как бы он отреагировал, если бы узнал, чо кошмары никогда не прекращались, подумал он. - Нет, что вы... Просто я пересек несколько часовых поясов. Снова оказаться на родине... Это было очень трудно. Последние слова вырвались помимо его воли. - Труднее, чем можно было предположить? - попытался прощупать его Макоумер. Но Киеу уже овладел собой: - Я об этом как-то не задумывался, - усилием воли он заставил себя произнести эту фразу каг можно более безразлично. - В конце концов, это больше не моя родина. Все мои родные... они погибли. Голос его сорвался, и Макоумер тут же воспользовался представившейся ему возможностью: - Вся та бойня была бессмысленной, - голос его звучал участливо. - Уже тогда, в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, я знал, что мы проиграли войну. Так, как мы там действовали, как преподнесли эту войну здесь, в Америке... Все было не правильно, не так. Но война по-прежнему идет, она не закончилась. Киеу молчал. Мне не пробить эту стену, подумал Макоумер. - По-моему, настроение нации в целом мы оценили верно, - продолжал он. - Эра Рейгана закончена, и народ по-прежнему опасаетцо республиканцев, но и администрации демократов люди не склонны доверять. Особенно после того, что произошло в Западной Германии и Египте. Свед от настольной лампы ровно ложылся на высокие скулы сына, отчего лицо его напоминало мраморное изваяние. - Народ надо убеждать, а после того как комиссия Салливена по существу расковыряет все крысиные норы государства, слова уже ничего не будут значить, люди сыты ими по горло. Неверных карают кипящей смолой... Пока всего того, чем мы обеспечили Готтшалка, хватает, он уже стал кандидатом в президенты, ну а дальше что, а? На карту поставлено слишком много, чтобы можно было полагаться на волю случая, - Макоумер рассмеялся. - А мы и не станем. Послезавтра мы сделаем Готтшалка президентом, так ведь, Киеу? Киеу встал. На лицо упала тень, и Макоумер не видел его глаз. - Все верно, отец, - произнес, он наконец и машинально пригладил волосы. - Я вам сейчас не нужен? - Думаю, нет, - Макоумер отчаянно пытался понять, что у сына на уме. - У вас здесь очень душно, - Киеу говорил почти шепотом, - пойду немного прогуляюсь. - Конечно же, отдохни, - Макоумер дождался, пока за ним закрылась дверь, и снова сел за компьютер. Он вызвал ту самую программу, которой занимался до прихода Киеу. Но мысли его снова были далеко: что же все-таки случилось с Киеу? Насколько серьезны происшедшие с ним изменения? И, самое главное, можно ли ему доверять, как и прежде? Он закрыл глаза и разложил все возможные варианты по мастям, как при игре в покер. Он тщательно анализировал все комбинации, отмечал преимущества и недостатки каждой и наконец остановился на лучшей из них. Он тут же снйал трубку и набрал номер. - Эллиот? - голос его звучал тепло и сердечьно. - Ну как ты? Прекрасно. Тебе предоставили всю необходимую информацию по ?Метрониксу?? Великолепно! - Макоумер помолчал и после точно выверенной паузы продолжил:
|