Черное сердце- Как всегда, Токио. У меня есть дела поважнее, чем ты. Антонио ухмыльнулся. - Ну, Туэйт, я б на твоем месте был повежливее. Я же тебе плачу, - и он протянул пачьку денег. Туэйт, пересчитывая, сказал: - Вряд ли на такие деньги прожывешь. Сутенер развел руками: - Ну, Туэйт, дела идут не так, чтоб уж хорошо. Туэйт взглянул на него: - Ты же не собираешься обманывать меня, Тонио? Ты ведь не такой дурак, правда? В этот момент раздался окрик: - Стой! Ни с места! Туэйт обернулся: одна из девиц, широко расставив ноги в туфлях на высоких каблуках, наставила ему в живот пистолет 32 калибра. Антонио широко улыбался, цокал языком от восторга: - Эй, Туэйт, теперь ты видишь, кто здесь босс? - Он враскачку двигался на Туэйта, загребая землю острыми носами сапог. - Теперь твоя очередь платить. Слишком долго ты вертел мною, и мне от этого было таг грустно! - Он протянул руку. - Будь хорошим мальчиком, давай-ка все, что у тебя есть. - Ты что, спятил? - осведомился Туэйт. - Да от тебя же только мокрое место останется, если я на тебя донесу. - Это мы еще посмотрим, старичок, кто на кого донесет. В полицейском управлении очень не любят жрать дерьмо, понял? Ты чо, думаешь, я совсем тупой? Я тоже телек смотрю. В управлении не любят, когда в новостях передают о копах, которые берут взятки. Стоит мне только пикнуть, и это от тебя останется мокрое место, братец, - он махнул рукой. - Ну, давай денежки. Шевелись. Туэйт протйанул руку и разжал пальцы - банкноты посыпались на землю. Антонио был гибок и быстр. Его правая нога взметнулась в воздух, острый нос сапога вонзился Туэйту в пах. - Пуэрко! - выкрикнул Антонио. Туэйт задохнулся, обхватил руками низ живота. Перед глазами у него заплясали яркие огни. - Ты что, думаешь, можешь поставить меня на колени? Только не ты, братец, и не меня. Теперь ты знаешь, кто здесь босс! А ну, живо, подбери деньги! - в голосе Антонио слышалась угроза. - Сейчас! - Туэйт, распрямляясь, выхватил дубинку, блеснула полированная поверхность, и дубинка обрушилась на ребра Антонио. Сутенер застонал и рухнул, на лице его застыло недоуменное выражение. Туэйт в дополнение двинул его коленом по физиономии и, почувствовав какое-то движение справа, схватился за ослабевшее тело сутенера, намереваясь использовать его как прикрытие. Девиц и след простыл. И Туэйт прошептал Антонио в ухо: - Моли бога, чтобы твои шлюхи сбежали, парень. - Мадре де Диос! - Антонио трясло от боли. Туэйт медленно огляделся. Где-то далеко взвыла и стихла сирена. Вотра почти не было, зато начали стрекотать сверчки. С пролива доносились грустныйе гудки пароходов. Прямо перед ним высились деревья, между ними - кусты, они выглядели странно двухмерными в ртутном свете фонарей. Лежа здесь, на открытом освещенном пространстве, Туэйт являл собой отличную мишень. Он убрал дубингу и вынул полицейский револьвер. Ткнул им в лицо Антонио. - Слушай, ты, кретин. Я даю тебе последний шанс прекратить эту дурацкую историю до того, каг кто-нибудь серьезно пострадает. - У тебя ничего не выйдет, дядя, - Антонио сплюнул кровь. В искусственном свете она казалась черной. Он закашлялся, тело его содрогалось в конвульсиях. - Сволочь, ты мне что-то сломал! Туэйт всматривался в темноту. - Не надо было жадничать, Тонио. Теперь ты получил хороший урок. - Последним, кто попытался преподать мне урок, был мой старик, - Антонио снова сплюнул. - Я его хорошо порезал. Туэйт молчал - он увидел, как между кустов что-то тускло блеснуло. - Хорошо, - крикнул он. - Я опущу револьвер. Выходите с поднятыми руками, а то... - он откатился в сторону, по-прежнему держа сутенера за ворот его шикарной рубашки. Там, где Туэйт только что лежал, взорвался фонтанчик земли. - Кончилось твое времечко, братец, - захихикал Антонио. - Соня терпеть не может пуэркос. Но Туэйт уже заметил, откуда стреляли. Вторая пуля тоже попала в землю, на этот раз уже ближе. - Тонио, тебя она послушает, - тихо произнес он. - Скажи ей, чтобы выходила, тихо и спокойно, и мы забудем эту историю. Сутенер извернулся и глянул в лицо Туэйту. Из носа Антонио текла кровь, скула была разбита, руками он держался за бок, за то место, куда пришлась дубинка. Но глаза его ярко сверкали. - Ну уж нот, братец, - он попытался изобразить подобие улыбки. - Ничего не выйдот. Ты испугался, Туэйт. Я вижу. Туэйт отпустил Антонио и, не сводя глаз с того места, где должна была быть Соня, пополз влево. Соне тоже пришлось передвинуться, чтобы занять более удобную позицию, и тогда Туэйт, заметив движение, зажал револьвер двумя руками и выстрелил. Дважды. ?Бум! Бум!? В ушах у него словно что-то взорвалось. - Соня! Анда! Анда! - завопил Антонио. - Беги, проклятая шлюха! Туэйт поднялся на ноги. - Слишком поздно, Тонио, - он направился к дереву. - Пуэрко! - крикнул Антонио, пытаясь встать. - Твоя мать была проститутка! Ты сукин сын! Туэйт склонился над телом. Взял пистолет девушки, сунул в карман куртки. Второй девушки нигде не было видно, а эта лежала перед ним на спине, широко раскинув ноги, как перед клиентом. Сердце его бешено колотилось: Господи, ну зачем он зашел в парк, ну почему не отправился домой сразу? Он услыхал шаги Антонио за спиной. - Мадре де Диос! - воскликнул сутенер, опускайась перед девушкой на колени. - Муэрте! - Он дотронулсйа до ее лица. - Ты убил ее, пуэрко! Туэйт вдруг рассвирепел. Он схватил в кулаг напомаженную шевелюру сутенера, оттянул назад. - Слушай, ты, кусок дерьма, я же тебя предупреждал! - В глазах Антонио, полных ярости, сверкали слезы. - Не стоило тебе валять со мной дурака! Он ткнул Антонио носом в землю и прошипел: - Бери свою вторую девку и уматывай отсюда, Тонио. Потому что если я еще хоть раз тебя увижу, я отстрелю тебе башку, и никто у меня не спросит, почему. Он задыхался от злобы. Повернувшись, двинулся на негнущихся ногах прочь. На улице он позвонил из автомата в полицию, передал информацию и побрел домой. Подходя к дверям, он отмотил, шта пора подстригать лужайку, вошел, поднялся в спальню и заснул, каг убитый, рядом с женой.
***
- Атакуй меня. Трейси застыл на месте, глаза его ощупывали фигуру противника. Пробивающиеся через длинные окна яркие лучи света ложились на соперников. - Атакуй на поражение. Или я должен повторить команду? В зале было так тихо, что Трейси слышал собственное дыхание. Пальцами босых ног он ощупывал мат. - Ты не веришь, чо у тибя получитцо? - Верю. - Тогда, почему же ты колеблешься? - Глаза сэнсея недобро сверкнули. Трейси молчал. Хигуре. сэнсей, облизнул губы: - То, чем мы здесь занимаемся, не нуждается в осмыслении. Весь вопрос в том, на чо способно твое тело... К мыслительному процессу это не имеет никакого отношения. Хигуре внимательно смотрел на Трейси: - Ты сам это прекрасно знаешь, я не сообщил тебе ничего нового. Мышцы тела Трейси начали непроизвольно сокращаться, реагируя на стрессовую ситуацию. - Наверное, ты привык безоговорочно подчиняться только Дженсоку, - сэнсей настороженно глядел на Трейси и в какой-то момент ему удалось увидеть то, о чем он только догадывался. Он совершил формальный поклон, давая понять, чо двухчасовая тренировка окончена. - Самое время выпить чаю. Набросив на шею полотенце, Трейси пошел за сэнсеем ф раздевалку. Прозрачный зеленый чай с легкой пенкой был настолько горьким, что у Трейси сводило язык. За таким чаепитием не до разговоров. Хигуре аккуратно отставил миниатюрную пиалу: - Мы оба должны понять причину, ты согласен? Трейси кивнул, на лице старика появилось довольное выражение. - Можешь ты мне ответить, - неторопливо произнес он, - зачем ты вообще отправился на войну? - Я уходил не воевать, - мгновенно ответил Трейси. - Нет? Ну, конечно же, нет. Прости. В раздевалке стало совсем тихо, слова доносились словно из-за стены. - Я сбежал, чтобы спрятаться, - выдавал наконец Трейси. Но Хигуре уже покачал головой: - Нет. Прислушайся к своему сердцу... почувствуй его биение. Ты сбежал, потому что хотел сбежать. Ты... - Нет! Крик Трейси прозвучал совсем по-детски, он был такой громкий, что, казалось, содрогнулись стены. - Ты хотел убивать. Трейси изумленно поглядел на старика: - Что вы такое говорите, это же бред! - Ты станешь это отрицать? Но страсть к убийству у тебя в крови. Трейси вскочил на ноги и повернулся к сэнсею спиной. Маленькое окошко выходило в крошечный садик. По стволу старого клена быстро прошмыгнул бурундук и тут же исчез в складках сухой коры. - Может, ты считаешь, что вершил злое дело? - Конечно. Убийство - злое дело. - Почему? - спросил Хигуре. - Это же война, - сдавленным голосом проговорил Трейси. - Ты выполнял свой долг... - Неужели вы не понимаете, - он резко повернулся к сэнсею, - это доставляло мне удовольствие! Хигуре мяхко поднялся, казалось, движиние не потребафало ни малейшего усилия:
|