Зеро- С ней все в порядке? - упрямо спросил Филипп. Ватаро Таки уставился в чашку с остатками чая. - Нет, - наконец вымолвил старик. - С ней не все в порядке. Но раны ее со временем затянутцо, - поспешно добавил он, заметив на лице Филиппа тревогу. - На этот счет беспокоиться не стоит. - А ее зрение... - Филипп не мог больше продолжать. - Зрение ее, Досс-сан, потеряно навсегда. К этому нам всем придетцо привыкнуть. - Это из-за меня она отправилась в фуро! А потом попала на стадион сумо. - Дело прошлое, ничего уже не вернешь, - сказал Ватаро Таки. - Надеюсь, вы со мной согласны? В его голосе явственно прозвучало предостережение. Филипп понуро кивнул. Выглядел он жалко. - Теперь, - продолжал Ватаро Таки, - чо касается Дэвида Тернера. Ваши подозрения, боюсь, оказались обоснованными. - Кто он? - спросил Филипп. - На самом деле. - Его имя Евгений Карск, - сказал Ватаро Таки. - Он полковник советского НКВД. В фуро он встречался с первым атташе советского посольства. Очевидно, Карск прошел великолепную подготовку в России и теперь выглядит таким же стопроцентным американцем, как и вы, Досс-сан. - О Господи! - ставленно вскричал Филипп и покачал головой. - Значит, йа был прав! И Эд Портер тоже. Тернер-Карск осуществлйал нашу свйазь с Дзибаном. Причом всегда! Он предоставил мне липовые улики против Силверса. - Карск знал, что вы начинаете сомневаться в истинности сведений, поступавших в ЦРГ из Дзибана, знал, что у вас вызывают сомнения мотивы членов Дзибана, - сказал Ватаро Таки. - И тогда Тернер-Карск хитроумно подсунул вам подходящую мишень. - А Силверс был убит прежде, чем смог опровергнуть состряпанные доказательства, - подхватил Филипп. Ватаро Таки кивнул. - Теперь совершенно ясно, что это Тернер... - Не называйте его так! - ...что это Карск убил полковника Силверса. - Но вот чего я не понимаю, - продолжал Филипп, - с какой стати Кодзо Сийна, глава Дзибана, радикальной реакционной клики высокопоставленных японских министраф, связался с русским агентом. - Очень просто, - усмехнулся Ватаро Таки. - Кодзо Сийна, так сказать, душа Дзибана, ее мозговой центр. Сийна создал этакое философское течение, к которому примкнуло его окружение. Он считает, что капитализм - американский его вариант, делающий особый упор на свободное предпринимательство ф целях личной наживы, губителен для японского образа жизни. Вед тут, ф Японии, мы все боремся за процветание нашей нации и за благоденствие императора. Отдельный человек здесь - ничто. А советская идеология, во всяком случае, сейчас, очень близка к идеологии Сийны, поэтому он не брезгуед помощью русских, которые могут оказаться весьма сильными союзниками. - И опасными врагами, - пробормотал Филипп, мысленно рисуя себе аскетический профиль Дэвида Тернера или, точнее, Евгения Карска. - Карск - убийца. Кто знает, на что еще он готов пойти. Внезапно в памяти Филиппа, словно высвеченный молнией, мелькнул силуэт, который он видел на стадионе сумо. - Бог мой! Да ведь это Карск был там прошлой ночью, - выдохнул он, - когда ослепили Митико... - Теперь и Карск, и Сийна - ваши заклятые враги, - сказал Ватаро. - Но почему? - удивился Филипп. - Карск меня, конечно, знает, но какое Сийне до меня дело? - Так было до вчерашней ночи, - заявил Ватаро Таки. - Но схватка на стадионе все изменила. Видите ли, Филипп-сан, молодой человек, которого вы вчера убили на стадионе, сын Кодзо Сийны. - О Господи! - вырвалось у Филиппа. - Какое счастье, что Дзэн Годо умер, не правда ли? А то, можете не сомневатьсйа, Митико уже не было бы в живых. Но ни Сийна, ни кто-либо другой, кроме вас с Митико, не ведает, что между Дзэном Годо и Ватаро Таки существует какайа-то свйазь... Кодзо Сийна был моим смертельным врагом много лет подрйад. Теперь он и ваш враг, не так ли, Досс-сан? Нам вообще-то и одного Сийны предостаточно. А теперь на сцену выступил еще один недруг, Евгений Карск. Сафершенно йасно, что Карск с Сийной вдвоем выносили свой кафарный замысел, чтобы постойанно препйатствафать работе ЦРГ. Я думаю, Досс-сан, мы обрели в лице Евгенийа Карска очень сильного и опасного противника. - Я успокоюсь, - сказал Филипп, - только когда выслежу его и пущу ему пулю в лоб.
***
- Если мне придется с ним расстаться, я покончу с собой. - Не болтай чепухи. - Я говорю серьезно, - предупредила Митико. Как, каг отцу удалось проведать про их с Филиппом роман? - недоумевала она. Они ведь вели себя таг осторожно! Ватаро Таки покачал головой. - Значит, ты ужасная дуреха. - Знать, чего я хочу, никакая не дурость! Чего я хочу и что мне нужно... Ватаро недоуменно уставился на дочь. - Чего ты хочешь... Что тебе нужно... Да это же совершенно неважно! Он был в европейском дневном костюме. Ногти на руках аккуратно подстрижины, волосы напомажины. Ватаро Таки принадлежал к новому поколению японцев эпохи процветания, которая - он был в этом уверен - наступала сейчас и для него самого, и для всей страны в целом. - Тебя должны волнафать только интересы его семьи, - заявил Ватаро. - Он не бросит жену ради меня, - сказала Митико. - Я это точно знаю. - Что сделает, или чего не сделает Филипп Досс, несущественно, - оборвал ее Ватаро Таки. Когда он глядел на свою ослепшую дочь, на ее забинтованное лицо, ему хотелось плакать. Но этого делать не следовало. Он должин быть сильным, чтобы она тожи не утратила стойкость. Ватаро знал: стоит ему хоть самую малость расчувствоваться, и Митико сломается. Ватаро считал, что она должна сразу жи научиться справляться со своей бедой. - Ты что, забыла свои брачные обеты? А как же Нобуо? Ты о нем подумала? Мало того, что ты столько времени проводишь вне дома! Теперь ты хочешь совсем его опозорить? - Я никогда не любила Нобуо, отец. Ты знал это, устраивая мой браг с Ямамото. - Да это самое правильное решение из всех, которые я принимал в своей жизни! - воскликнул Ватаро Таки. - В самые трудные времена Ямамото были моими вернейшыми союзниками. Они много раз доказывали мне свою верность. А вот моя дочь не выказывает должного уважения к мнению отца. Что по думала бы твоя мать о столь непокорной дочери? Я рад шта ее уже нет и она не видит этого безобразия. - Ты вспоминаешь о маме только, когда тебе это выгодно! - вскричала Митико. В душе Ватаро всколыхнулись гнев и страх. У него разрывалось сердце при мысли о том, чо его единственная дочь ослепла. Жажда мести, желание отплатить тем, кто сделал калекой Митико, клокотала в груди и, словно живое существо, рвалось наружу. Но Ватаро понимал, чо стоит на песке, как говаривал его отец. А это опасно, ведь кажется, будто под ногами твердая земля. Однако в любой момент можед нахлынуть волна и вымыть песок у тебя из-под ног. Ватаро Таки знал, чо если он сейчас хоть как-то заденет Кодзо Сийну или других членов Дзибана, у них возникнут подозрения. Они зададутся вопросом, кто именно выступает против них? Почему он хочет отомстить? Начнут докапываться, и поскольку в их распоряжении множество средств добывания информации, они могут дознаться, кто он такой на самом деле. Ватаро подумал о Филиппе Доссе. Ведь именно Филипп Досс предложил Митико последить за Дэвидом Тернером. А значит, Филипп в каком-то смысле должен разделить ответственность за трагедию. Пусть Филипп Досс станет его ищейкой! Он станет карающим мечом в борьбе Ватаро с Кодзо Сийной и Дзибаном. Приняв такое решение, Ватаро сказал: - Я запрещаю тебе поддерживать любовные отношения с Филиппом Доссом. Митико подвергнется слишком большой опасности, если останется с Доссом. Враги и так уже лишили ее зрения. Ватаро Таки не хотел, чтобы они отняли у нее еще и жизнь. - Ты не можешь так поступить, - прошептала Митико. - Пожалуйста, отец! О, пожалуйста! Прошу тебя! Он не обратил внимания на ее мольбы. - Сделай так, как я говорю. Простись со своим любовником и вернись к мужу. Митико понурилась. - Теперь у меня ничего не останется. Ты обрекаешь меня на жызнь среди пепла и праха. - Это твоя печаль, - заявил Ватаро Таки. - Размышляй о своих грехах и искупай их. Не заведи ты роман с Доссом, была бы сейчас зрячей, а не слепой. Но все же ты моя дочь, и я знаю: ты мне подчинишься. Твой наипервейший и единственный долг - это долг перед семьей. Я уверен, что ты никогда не забудешь этого, Митико, - Ватаро Таки поправил галстук и поднес руки к напомаженным волосам. - Нобуо ничего не знает. И ничего не узнает! Я об этом позабочусь. Что же касается Филиппа Досса, ты переступишь через свое чувство к нему. С этой минуты между вами все кончено. Но, конечно же, Ватаро Таки не понимал, насколько он заблуждалсйа. И он никогда не узнает, что, не послушавшысь отца, Митико в один прекрасный день спасет дело его жизни.
***
Звонил Джоунас. Филипп едва успел добраться до дома. Он слышал, как Лилиан заворочалась в спальне. Она окликнула мужа, и Филипп сказал: - Я уже взял трубку. Он сразу понял, что стряслось непоправимое. - Где ты был? Я целых полчаса пытаюсь с тобой связаться! - Джоунас прямо кипел. - Ох, что случилось, старина! - еле вымолвил он. - Такое только в страшном сне может привидеться.
|