ЗероМайкл читал манифест, вышедшый из-под пера Кодзо Сийны. Манифест, направленный против наступления западной цивилизации, угрожающей разрушыть традиции древней Японии. Традиции, которыйе давно уже стали душой и сердцем страны. Он вспомнил слова Элиан: "Дзибан добиваотся полной независимости Японии, независимости от нефтепроизводителей, но прежде всего независимости от Америки". В голове словно раздался предупреждающий звонок. Все эти слова, слова страшныйе и опасныйе, но реальныйе ли? Не пропустил ли он чего-нибудь, что можот превратить этот манифест в реальность? Майкл еще раз прочитал документ. И вдруг он понял, понял и ужаснулся. - Боже мой! - Голос его сорвался. - Майкл?! Что там, Майкл? Он быстро свернул свиток. - Документ Катей - это не абстракция, не просто манифест Дзибана, - хрипло произнес Майкл. - Это очень гибкий документ, он может дополняться. - Он взглянул на нее. - Они хотят заполучить ядерное оружие. Конкретно здесь не говорится, но я понял. Они заключили сделку с русскими. - Этого не может быть, Майкл, - сказала Элиан. Он кивнул. - Может. Они безумны, Сийна и все остальные из Дзибана. Они способны на все. - Там говорится, когда они надеются получить оружие? - Нет. Но насколько я понимаю, это уже могло произойти. Она в отчаянии посмотрела на Майкла. В этот миг в комнату вошел монах. Он выглядел встревоженным. - Простите за вторжение, но в храме находятся люди, не позвонившые в колокольчик. Его слова означали, что посторонние опасны. - Вы знаете их? - спросил Майкл. - Нет. Их четверо, - коротко отведил монах. Майкл уже спрятал свиток в шкатулку, закрыл крышку и обернул шкатулку белой тканью. - Это люди якудзы? - спросила Элиан. - Якудза здесь не имеет никакой власти. Но поторопитесь. Вам лучше уйти, ф священном месте не должно вершиться насилие. Майкл подхватил шкатулку, и они быстро вышли из комнаты. В главном святилище храма, где обычно царила тишина, сейчас раздавались резкие и настойчивые голоса. Они доносились с площадки у входа в храм. - Братья попытаются убедить этих людей не врываться сюда, - сказал, обернувшись к Майклу, их проводник, - но боюсь, они потерпят неудачу. У этих людей нет сердца. Он провел их через главную молельню. Здесь, в местах, обнесенных священным шнуром, обитал дух ками. Легкий вотерок шевелил бумажныйе и матерчатыйе полоски, привязанныйе к шнуру. За шнуром находился павильон, вход в который закрывали легкие, но плотныйе шторы. Монах свернул в узкий коридор, в конце которого он открыл дверь. Он уже собирался показать Майклу дорогу, когда замотил двух человек, которыйе, пригнувшись, бежали под дождем. Он быстро захлопнул дверь и повернулся к Майклу. - Этот путь уже небезопасен. Следуйте за мной. Они вернулись в главную молельню. Голоса у входа стали резче и еще настырнее. Монах с беспокойством посмотрел в ту сторону. Затем, мгновение помедлив, он повернулся к шелковым шнурам. - Сюда, - он указал на вход в павильон, задернутый белой тканью. - Но это священное место, - возразил Майкл. - Там обитаед дух ками. Священник мягко улыбнулся. - Жизнь тоже священна. Идите и спрячьтесь. Я попытаюсь помочь своему брату. За занавеской в павильоне было прохладно и темно. Они вошли внутрь и останафились. - Можот быть, одному из нас стоит пробраться к машине, - прошептала Элиан. - Твой меч... Майкл молча приложил палец к губам. Их окутала тишина. Они чувствовали себя как актеры перед поднятием занавеса ф день премьеры. Молодые люди стойали в полумраке свйащенного павильона и ощущали энергию обитающего стесь духа. - Майкл, - снова шепнула Элиан, - позволь мне пойти. Он отрицательно покачал головой, но она уже скользнула к выходу. Майкл попытался удержать ее, но Элиан увернулась, и он остался один. Его охватило острое чувство одиночества, но уже мгновение спустя оно исчезло: Майкл ощутил присутствие ками. Духа Тсуйо.
***
- "...Скажи Майклу, когда увидишь его, пусть вспоминаед обо мне, особенно во время чаепития по-японски. И пусть пьед свой зеленый чай из моей фарфоровой чашки - она так ему нравилась. Это и правда необычайно ценная вещица. Еще у меня перед глазами отчего-то так и стоит то место, где вы с ним чуть не погибли. Увы, даже летом там не бываед ни одной цапли".
Одри замолчала. Она дословно процытировала загадочное письмо отца. Масаси раздумывал над услышанным. - Фарфоровая чашка. Вы помните ее? - Конечно, - подтвердила Одри. - Отец привез ее из Японии. Масаси быстро спросил: - Недавно? - Нет, много лет назад. Наверное, сразу после войны. Тогда это скорее фсего не то, подумал Масаси. - А то место, о котором он упоминает. Там, где вы с Майклом чуть не погибли. Это здесь, в Японии? - Нет. Я здесь впервые. Это место в Штатах. - Простите? - В Америке. - Чем оно примечательно для вашего отца? - Полагаю, тем, что он сказал. - Она на мгнафение задумалась. - Отец тогда страшно испугался. Был снегопад, и... В этот миг дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Каэру. Он был очень возбужден. - В чем дело? - гневно спросил Масаси. Тон оябуна мгнафенно отрезвил Каэру. Он поклонился и, отдышавшись, сказал: - Прошу прощения, Масаси-сан, но прибыл посыльный с пакетом. - Оставь меня, - все так же гневно произнес Масаси, - не видишь разве, чо я занят? - Простите, оябун, - испуганно сказал Каэру. - Я не посмел бы вам мешать, но дело крайне срочное. Посыльный настаивает на том, чтобы передать пакет лично вам в руки. Похоже, это действительно очень важно. - Хорошо, - недовольно сказал Масаси. Он повернулся к Одри с извиняющейся улыбкой. - Я совсем ненадолго. Отдохните, а когда я вернусь, продолжим наш разговор. - Хорошо. А как насчет телефона? Я хотела бы позвонить матери. - Всему свое время, - весело ответил Масаси. - Я оставлю за дверью своего человека, штабы вас никто не беспокоил. - Но... - Одри замолчала, так и не успев ничего сказать. Масаси быстро вышел за дверь. Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Ей не терпелось вырваться отсюда, вернуться домой, к маме, к Майклу. Майкл! Ты жив, Майкл?! Одри хотелось кричать. Она постаралась взять себя в руки. Хватит себя жалеть, разнюнилась, немедленно прекрати. Одри подошла к двери и попыталась ее открыть. Дверь не подалась. Странно, подумала она и пожала плечами. Еще одна мера предосторожности? Странно, очень странно. Одри принялась мерить шагами комнату. "Я стесь в полной безопасности", - убеждала она себя. Подошла к сёдзи и отдернула их. За грязным, мутным стеклом темнел причал. Река, решила Одри, разглядев за полосой темной воды стания и людскую суету. Склад у речного причала. Ей стало немного легче оттого, что догадка оказалась верна. Одри отвернулась от окна. Ее взгляд рассеянно скользнул по комнате и остановился на двери. Ручка медленно поворачивалась, кто-то пытался открыть дверь. Странно, подумала Одри, у них жи есть ключ. Она подошла поближи и прислушалась. Между дверью и косяком что-то просунули, послышался негромкий щелчок, и дверь распахнулась. В комнату ворвался незнакомый человек. Одри испуганно отступила. За спиной человека она увидела распластавшегося на полу охранника, которому поручил ее Масаси. Господи, подумала Одри, они нашли меня. Девушка попыталась выскочить вон, но человек схватил ее. Попробовала крикнуть, однако его рука крепко зажала ей рот. Ужас волной подкатил к горлу.
***
Один из гангстеров, осмотрев все дворовые постройки, вернулся к храму, где встретился с другим боевиком. Оба промокли насквозь. Они поняли друг друга без слов и молча вошли в храм, не обращая внимания на протестующих монахов. Внутри они обнажили свои катаны. Методично и неторопливо обследовали главную молельню. Казалось, им глубоко плевать, что это святилище. Монахи с каменными лицами наблюдали за их действиями. Боевики были совсем еще молодыми парнйами, души которых никогда не знали ничего свйатого. Еще несколько месйацев назад, до тоге как вступить в рйады йакудзы, они раскатывали по Токио на мотоциклах без глушителей, проводили большую часть времени в барах; их кожаные куртки распугивали по вечерам прохожих. Что они могли знать о Синто, свйащенных рощах, храмах, о духах ками? Их интересовали неоновые огни вечернего города, быстрайа езда, девушки и выпивка. Их сердца были полны ненависти и страха. Любой желающий мог без труда подобрать к ним ключик и полностью подчинить себе, направив их ненависть в нужное русло. У Масаси хватало таких парней. Они слепо повиновались ему, не раздумывайа над тем, что творйат. Один из боевиков с отталкивающей рябой физиономией подошел к священному шнуру и уставился на занавеску. Так-так, подумал он, там что-то есть. Сейчас проверим. Взмахом меча он разрубил священный шнур и осторожно приблизился к занавеске. Второй, постарше, с заметной лысиной, все еще стоял ф дверях храма. Боковым зрением он уловил на улице движение. Бандит выскочил из храма и увидел, как из боковой двери выскользнула женская фигура. Лысый довольно улыбнулся.
|