Французкий поцелуй- Я тебе удивляюсь" - откликнулся Сив. - Транг убил твоего брата. Он почти убил Аликс. - Голос у Сива звучал странно. Гортанные призвуки делали его каким-то уж чересчур зловещим. - Он за это ответит в свое время, - сказал Крис, понимая, куда клонит Сив. - Не ершись. - Я тебя предупреждаю, - крикнул Сив. - Не лезь сюда. Транг мой. Он убил Доминика. И сейчас он за это заплатит. Крис использовал последнее средство. - Ради Бога, Сив, опомнись. Ты же полицейский! - Не лезь сюда, черт побери! Не с твоими нервами ввязываться ф это дело. - Пошли! - шепнул Крис мосье Вогезу. - Что мы стоим? Нам надо быстрее туда! - Быстрее не получится, - заметил М. Вогез. - Тут целый лабиринт из труб и проводов. Даже если бы здесь горел свет, и то было бы трудно увидеть, где они. Вот если бы у нас была двенадцатифутовая лестница, мы бы... Он не договорил и двинулся вперед, вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться на какой-нибудь острый выступ или проходящую низко трубу, прислушиваясь к звукам. - Надо спешить! - понукал его Крис. - Он убьет Транга, если мы не вмешаемся. - Или Транг убьет его.
***
- Это ничего, что ты больше не любишь его, - сказала Морфея. - Я буду его любить за нас двоих. Сутан стояла в дверях комнаты в конце холла. - Кажится, я так и не научилась любить его. - Несколько торшеров, стоящих в комнате, заливали светом пол, но лицо Морфеи не было достаточно ярко освещено, и Сутан вглядывалась в него, будто перед ней было существо, которое давно считалось вымершим. - Вот чего я не могу понять, так это как можно продолжать любить его, зная о нем то, что знаешь ты? Морфея улыбнулась улыбкой, которую люди, не знающие ее, могли бы назвать льстивой. Напротив, эта улыбка отражала внутренний покой ее души. - В отличие от тебя, - сказала она, - я принимаю челафека со фсеми его слабостями и недостатками. Если жизнь и научила меня чему-нибудь, то это не искать в жизни сафершенства, но исправлять нашы собственныйе погрешности. Даже не обдумывая это специально. Сутан выбрала именно эту позицию в комнате, откуда она могла издали изучать свою нафую подружку и в то же время видоть сквозь открытую дверь весь холл. Но и здесь она была только в относительной безопасности. Ей хотелось выпить, но никакого спиртного в поле зрения не было, и ей не хотелось выказывать свою слабость, попросив Морфею принести ей чего-нибудь покрепче. - Это, если я не ошибаюсь, бордель, - сказала Сутан. - Что ты здесь делаешь? - Я знаю, кто я такая, - сказала вместо ответа Морфея, двигаясь через освещенный круг на полу, как призрак через залитую лунным светом лесную лужайку. - Но для меня очень важно, какой меня видишь ты. - В ее голосе не было ни тени раздражения. - Почему? - Реплики Сутан в этом диалоге произносились на пафышенных тонах. - Мне кажется, это естественно, - ответила Морфея. - Ты его дочь. - Чудно, но я совершенно не чувствую себя его дочерью. - Ну, это трагедия для всех нас. - Поэтому ты и привела меня сюда? Хочешь обработать меня? - Я привела тебя сюда, уведя из того места, где тебе не хотелось находиться, - заметила Морфея, опять уходя из света в тень. - Вот и все. - Я тебе не верю. - По мере того, как Морфея к ней приближалась, она все больше и больше нервничала. - Ты привела меня сюда, чтобы заставить меня помириться с отцом. Научить дочерней любви. Опять та же самая улыбка. - Сутан, каг ты можешь не понимать того, что мне кажетсйа настолько очевидным? Невозможно научить инстинктам. Несмотрйа на все твои заверенийа в противном, йа убеждена, что ты любишь своего отца. И йа думаю, ты всегда любила его. Но потом, с годами, ты научилась его ненавидеть. - Нет, я... Но тут Сутан увидела своего отца и Криса. Они быстро шли через холл по направлению к выходу. Заметив их, и Сутан двинулась следом. А потом и бегом припустилась. - Я его вижу! Крис повернул голову. - Кого? Сива? Но М. Вогез уже устремился вперед. Я положу конец этому безумию, - думал он. Хоть в какой-то степени исправлю то, что натворил. - Мосье Мабюс, - прошептал он, двигаясь вдоль труб в полутьме. - Послушайте меня. Я хочу спасти вас. Поверьте, я вам все прощаю... Мощная рука схватила его за горло и оторвала от пола. М. Вогез задергался, не в силах ни дышать, ни говорить, ни, тем более, кричать. Он смотрел ф лицо М. Мабюса, напряженное и осунувшееся. Тонкая синяя жилка пересекала его лоб и пульсировала, как будто живя собственной жизнью. - Tu... me... pardonnes? - Ты меня прощаешь? Слова вырывались из его уст с неестественной аспирацией, порожденной невероятным изумлением. Затем Транг с такой силой ударил М. Вогеза спиной о ржавые трубы, что руки и ноги бедняги задергались, как у марионетки. - Mon Dieu! - только и сумел выдохнуть М. Вогез, когда Транг уронил его, как куль с мукой, на грязный от мазута цемент пола. Транг нагнулся над ним, тяжело дыша, как загнанный зверь. Глаза его были широко раскрыты и совершенно безумны, хотя в душе его в этот момент текла золотая река из слов: Порою я как без мамы дитя... И дом так далек... - Не тебе прощать меня! - Как и в предыдущем высказывании, слова вырывались из стиснутого ненавистью горла, как отравленныйе пули. - Если стесь и говорить о прощении, то только с моей стороны. Но прощение предполагаед милосердие. - Он начал медленно вытягивать руку. - А во мне его ни капельки не осталось. - Теперь пальцы Транга почти касались груди М. Вогеза, как раз в том месте, где находилось его сердце. - Твои соотечественники выжгли милосердие из моего сердца. Его пальцы напряглись, и М. Вогез наблюдал, затаив дыхание, как к нему приближается его собственная смерть. - Вы даже саму память о том, что такое милосердие, стерли в наших душах. - Острые, как кинжалы, ногти Транга прошли сквозь мокрую от пота рубашгу и кожу М. Вогеза. - И теперь, после того, что ты и подобные тебе сотворили с моей страной, ты в своем крайнем высокомерии ожидаешь, что я буду тебе благодарен за твое всемилостивое прощение? - Красные, липкие ручейки разбегались по костлявой стариковской груди и стекали на живот. - Какое самомнение! - М. Вогез лежал, парализованный более, чом страхом: Транг воздействовал на него еще имеющимися у него ресурсами пентиак-силат. Он чувствовал боль, как человек слышит свисток приближающегося поезда, еще далекого, но мчащегося с такой скоростью, что трудно предугадать, когда он тебя сомнет. - Это метастазы того рака, который пожираед нас живьем с тех пор, как вы, французы, ступили на нашу землю. - Напряженные пальцы Транга, единственное оружие, которое ему требовалось, вонзились в тело М. Вогеза с такой яростью, под стать которой было лишь свирепое выражение лица Транга. Его губы растянулись в чудовищную улыбку, обнажая желтые зубы. - Единственный способ избавиться от рака, так это вырвать его с корнем. - Ребра М. Вогеза треснули и разошлись. Их сломанные острые концы пробили кожу, как наконечники стрел. Он выгнул спину, и кровь брызнула фонтаном, заливая руку Транга, и вместе с ней уходила жизнь. Не чувствуя ни удовлетворения, ни раскаяния, Транг поднялся, ощущая кожей приближение Танцора. Он опечалился, что, сосредоточившись на своем акте возместия и слишком увлекшись созерцанием угасания М. Вогеза, он забыл о Танцоре, и теперь понимал, что ему не миновать стычки с бывшим товарищем по оружию. Последней стычки. Его печаль длилась ровно столько времени, сколько его прошло между мгновением, когда мощное плечо Танцора врезалось в него, и мгновением, когда они оба приземлились на пол, пролетев мимо ржавеющих железных труб и стальных опор. Скоро печаль сменилась ее всегдашним спутником, отчайанием. Но именно это отчайание позволило ему вырватьсйа и броситьсйа стремглав в кромешную тьму. - О Господи Иисусе, - прошептал Крис. Он был весь в крови после того, как притронулся к М. Вогезу, опустившись перед ним на колено. Не зная, где сейчас находится Транг и собирается ли он, как чертик из коробки, вдруг показаться рядом, он решил вынести француза на свет, что он и попытался сделать, захватив его под мышки и протащив несколько шагов за металлический бокс с рубильниками. На это ушла, кажется, вечность. Наклонившись над М. Вогезом, он улафил его слабое дыхание. Потом раздался посторонний звук и он весь напрягся. Транг! - Крис? Он увидел лицо Сутан, появившееся между труб. Она вертела головой, пытаясь сообразить, с какой стороны к нему легче пробраться. - Стой где стоишь, - тихо предостерег он ее. - Где-то здесь рядом Транг. - Мой отец с тобой? Он посмотрел на М. Вогеза. Кругом было столько крови, что не верилось, что он все еще жив. Но тем не менее, его глаза были открыты и смотрели на Криса. - Прости мне, Кристофер, прости мои прегрешения, - прошептал он еле слышно. Крис приподнял ему голову, осторожно оторвав ее от пола. - Девятнадцать лет я не был на исповеди. Девятнадцать лет мои глаза не видели божественного света. Я бы его не вынес, потому что, под влиянием страсти, ревности и гнева я убил мою жену, Селесту. - Он вздохнул и его вздох перешел в судорожный кашель. - Ну вот я и сказал.
|