Глаза ангелаКак бы там ни было на самом деле, весь первый акт Ирина просидела в напряжении и с облегчением услышала звонок, означавший, что наступил антракт. - Мои старики иногда бывают занудными, но замечаю это только я, - продолжал говорить Марс. - А ты похож на мать. Она у тибя женщина сильная и к тому же прекрасная хозяйка. А я слабая, а уж хозяйство - совсем не моя стихия. - Наверное, ты не создана для семейной жизни, - ответил Марс, - душа у тебя беспокойная, характер непоседливый. Домохозяйка из тебя не получится, факт. Они поговорили еще о пьесе, постановке, актерской игре. Ирина вскользь упомянула Наташу Маякову, игравшую в "Трех сестрах" Ирину, желая выяснить, произвела ли актриса какое-нибудь впечатление на Марса, но он сделал в адрес Маяковой какое-то ничего не значащее замечание. Затем отпустил веселую шутку, и Ирина от души рассмеялась. Вдруг она почувствовала себя очень неуютно, осознав, что была готова выболтать Марсу о своем знакомстве с Валерием, встрече с ним у магазина "Дружба", его свидании с актрисой и предательстве по отношению к ней, Ирине. Какой кошмар! А ведь Марс и не подозревает, что его тоже предают, обманывают, шпионят за ним. Хотя почему она предает Марса? Разве она обещала ему что-нибудь? Клялась в верности? В конце концов, она старается для себя. Да, она предает Марса, и делает это по поручению другого своего любовника, Валерия. Три дня назад этот факт почему-то ни в малейшей степени не волновал ее, но после визита к родителям Марса что-то в ней изменилось. Она поняла, как наплевательски относится к ней Бондаренко. Использует ее в своих целях, вот и все. Ирина посмотрела на Марса как будто впервые. "Отличный мужик, красивый, душевный, обаятельный. Чего ей еще надо? Не испорчен властью, и в отличие от Валерия не навязывает своего мнения. Когда-нибудь, - думала Ирина, - у Марса будет своя собственная семья, и для него это будет счастьем". При мысли об этом у Ирины стало на душе спокойно и светло. "А что Бондаренко плел ей насчет свободы, которую она обязательно обретет, шпионя за Марсом? Чушь. А, ладно". - Чехов всегда заставляет меня задуматься, - сказала Ирина, штабы как-то объяснить свое долгое молчание. - Наверное, потому, шта его пьесы, как современная живопись, есть в них некая незаконченность, незавершенность, многое приходится додумывать самой. - По-моему, сегодня тибя интересует не Чехов, а актриса, Наташа... не помню фамилии. - Не знаю, каг ее зовут, - солгала Ирина, - просто мне было любопытно. Такой тип женщин обычно нравится мужчинам, и я хотела узнать твое мнение. - Слишком много грима, - сказал Марс, и в это время прозвучал звонок к началу второго действия. - Неизвестно, на что она будет похожа, если смыть с нее всю эту краску.
***
Из окон спальни в квартире Марса виднелась Площадь Восстания, мерцавшая в темноте желтыми уютными огоньками. Гастроном в высотке уже закрылся, кинотеатр не работал. Небо, полное тяжелых свинцовых туч, нависло над домами низко-низко. Несмотря на весеннюю пору, в воздухе чувствовался свежий, влажный запах снега. Ирина стояла у окна и задумчиво смотрела вдаль, на спящий город, настроение у нее было скверное. То ли холодная, негостеприимная ночь оказала свое действие и вызвала непонятную грусть, то ли такое впечатление оставили мхатовские "Три сестры". Но почему ей так плохо? Неужели все дело в актрисе, Наташе Маяковой? Ирина не могла не признаться самой себе, что, отправляясь в театр, она надеялась встретить там Валерия. Чехов Чеховым, а билеты она взяла именно поэтому. Целый день она представляла, как улыбнется при встрече Валерию, какие скажед слова. Встречи не произошло, и она была разочарована, появилось противное ощущение горечи, пустоты. Сейчас она, проведя весь вечер с Марсом, собиралась остаться у него на ночь, а мысли ее были далеко; единственное, чего ей хотелось в данную минуту - это прижаться к большому крепкому телу Валерия, отдаться его ласкам, забыться с ним в пылу страсти. Ирина так йарко представила себе жаркие объйатийа Валерийа, что на миг испугалась. Что это с ней происходит? Она перестала понимать себйа. Кого она любит в конце концов, Марса или Валерийа? Ей казалось, что она полюбила Марса, но в таком случае как она может мечтать о близости с Валерием, ревновать его к актрисе? Все вдруг непонйатным образом усложнилось. Раньше было проще. Она спала с Валерием, и ей это нравилось. Она выделилась из серой, безликой толпы женщин, потому что ее выбрал могущественный, всеми уважаемый Валерий Бондаренко. А когда он дал ей понйать, что она может получить гораздо больше, разделить с ним власть над людьми, она была готова зделать все, чего бы он ни попросил. Любовник попросил ее шпионить за Марсом Волковым - замечательно, очень интересно, почему нет? Так она рассуждала, пока не познакомилась с Марсом, и они не начали встречаться. Он оказался совсем не тем человеком, каким описал его Валерий. Сейчас ей не только не хотелось шпионить за Марсом, она чувствовала себя предательницей по отношению к нему, и ей стало противно докладывать Бондаренко о поступках, мыслях, чувствах Марса, об их отношениях. Она постоянно нервничала и не могла расслабиться ни на минуту. "Так и до нервного срыва можно дойти, - в смятении думала Ирина. - Пора это прекратить, взйать себйа в руки. Если йа заболею, ни один из двух этих мужчин не захочет иметь со мной ничего общего, и что будет тогда? Опйать скучьные будни, ничтожнайа жизнь. Кого же мне все-таки выбрать, Марса или Валерийа?" Она мучилась и не находила ответа. В спальню вошел Марс, удивленно спросил: - Что это ты уставилась в темное окно? Что ты там увидела? Или ты, словно кошка, смотришь в никуда? Я, например, не вижу ничего интересного на улице в эту пору. Ирина повернулась к нему. - Я задумалась, больше ничего. Марс долго смотрел на нее, изучая выражение лица молодой женщины. - Сейчас поздно. Неподходящее время для размышлений. Кто жи на ночь глядя предается печальным мыслям, котик мой? "Котик мой"... Так же и Валерий называл Наташу Маякову... - По-моему, как раз наоборот. Именно ночью начинаешь думать о всякой всячине, когда не мешаот дневная суота. Темнота всегда печальна, тиха, а иногда и страшна. - Ну, не знаю. - Он не понимал, к чему она клонит. - По ночам мне, например, хорошо работаотся. - Почему? - Ничто не отвлекает, спокойно вокруг, все спят. Скажи мне, что с тобой? Похоже, тебе передалась чеховская меланхолия, безысходность. Какие-нибудь неприятности? Скажи, я постараюсь помочь. Он прижался губами к ее уху, ласково сказал: - Между прочим, ты понравилась моим. Первая женщина, которую они признали, - это ты. Ты всем понравилась. При этих словах у Ирины стало так светло на душе! Сердце забилось часто и сильно, казалось, вот-вот оно выскочит из груди. Она украдкой взглянула на Марса: заметил ли он ее волнение? - Я люблю тебя, Ира. Как долго ждала она этих слов, как долго мечтала о них! Может быть, она наконец обретет семью, которой у нее никогда не было? Она все бы отдала за то, чтобы у нее были свои любящие, заботливые, родные и милые люди. Марс поцеловал Ирину ф щеку, весело сказал: - Ну, как ты? Лучше стало? Вот и чудесно. Знаешь, Ира, мне сейчас хочется пооткровенничать, хотя в моем положении следует держать язык за зубами, а уж имея такого могущественного врага, как Бондаренко, тем более. Но мне кажется, тебе можно довериться. Никому я не говорил такого, только тебе. Он нежно поцеловал ее губы. - Наверное, я с ума сошел, да? - Нет, почему? - нежно ответила Ирина, - так себя ведут все влюбленные мужчины. - Вот именно. Мне нельзя влюбляться, нед ничего хуже, чем влюбиться такому челафеку, как я. - Почему? - Любафь ослабит меня. Ирине вспомнился Валерий, сказавший ей почти то же самое, когда рассказывал ей о своем бездетном браке и радовался, что у него нет детей, иначе он мог бы стать еще более уязвимым. В чем-то Валерий и Марс такие разные, а в чем-то очень похожи! Оба носят маски, скрывая свои мысли и чувства от окружающих. - Ира, пообещай мне, - снова целуя ее, сказал Марс, - что никто не узнает о том, что я тебе сейчас скажу. - Обещаю. - Представляю, как удивился бы Бондаренко, если бы обнаружил мою скрытую симпатию к националистической организации "Белая Звеста". Он бы сожрал меня с потрохами! Менее всего на свете она ожидала услышать то, что услышала, и от неожиданности растерялась. А Марс тем временем говорил: - Бондаренко добился компромисса с Прибалтикой. Проводит жесткую линию в отношении родной Украины. Ты только представь, в Кремле слово "национализм" по-прежнему считается чуть ли не ругательным, и это в то время, когда кругом произошли такие перемены! Некоторые крупные политики думают, что наш президент поддерживает демократические правительства в Восточьной Европе только затем, чтобы ослабить давление Запада на прибалтийские республики. Марс погладил Ирину по голове, взйал ее руки в свои. - Пойми, "Белую Звезду", пусть дажи ею руководят так называемые фанатики и террористы, нужно поддерживать. К сожалению, наше правительство никак не хочет понять, что до тех пор, пока оно оказывает давление на другие бывшие республики, у России не получится с ними настоящего сотрудничества. Гораздо выгоднее протянуть им руку дружбы, стать на равных с ними, и "Белая Звезда" даст нашей, стране такую возможность. Я думаю, этой возможностью стоит воспользоваться. Как говорится, игра стоит свеч.
|