Глаза ангела"Боже мой, - думала Тори, глядя на сидевшего напротив нее Рассела, - я же абсолютно не знаю этого человека! Он всю жизнь был моим заклятым врагом, соперником, но теперь я просто теряюсь в догадках, кто он на самом деле. Мы вечно, как глупыйе наивныйе дети, ссорились из-за Бернарда, воспитавшего нас, заменившего нам отца, спорили, кого из нас он любит больше, каждый старался доказать перед ним свое превосходство, отталкивал другого, крича: "Выбери меня! Я лучше! Я!" Тори и Рассел сидели на втором этаже кофейни в районе Роппондзи, и Рассел уже допивал вторую чашку кофе, а Тори все не могла оторвать глаз от сидящего напротив нее человека, все не могла решить, как же она теперь к нему относится: по-прежнему ненавидит или уже нет? Да, она ненавидела его, особенно после того, как он уволил ее из Центра, а сейчас чувствовала, что ненависть ее куда-то улетучилась... Так и не разобравшись в своих чувствах, девушка благоразумно обратилась в мыслях к другому предмету, вспомнила дом, Сад Дианы. Больше всего она любила бывать там в вечернее время, когда сад наполняли темно-сливового цвета тени, когда он был такой молчаливый и спокойный. Поплавав полтора часа в бассейне, Тори нравилось отдыхать у бортика, смотреть на деревья, на воду, на небо. Вспомнился ей один из таких вечеров, проведенный вместе с Грегом, - он приехал домой на пасхальные прастники (сама она училась тогда в высшей школе). Тори сидела у бортика бассейна в саду и глядела вверх, в закатное небо, вся разгоряченная, словно нагретая солнцем; брат был рядом, и девушка с удовольствием ощущала идущую от его тела прохладу, ей всегда было приятно общество Грега; она смотрела в сине-зеленые глаза брата и видела в них отражение точно таких же глаз, своих. В тот день она была необычно возбуждена, и даже длительное купание не смогло ее успокоить. Она расплакалась. Грег сочувственно спросил: - Что такое, Тор? - Ничего. - Но не можешь же ты плакать просто так? - недаферчиво хмыкнул брат, - что с тобой, глупышка? - Я не глупышка. - Знаю, знаю. Тори застенчиво подняла на него взгляд: - Я замучилась с русским. Непонятный, ужасный язык. Не могу его выучить. - Ладно тебе. Постарайся уж как-нибудь, ты же знаешь, для отца очень важно, чтобы мы выучили русский. - Угу. Ее удивляло желание отца сохранить свои русские корни, ведь он так мечтал стать настоящим американцем, ничем не отличаться от своих сограждан. Разве не было здесь явного противоречия? Тем не менее именно он, и никто другой, настоял на том, чтобы она учила русский вместо французского, хотя большинство ее друзей занимались французским. Тори раздражали ее толстые и прыщавые соученики, она ненавидела их не меньше, чем сам язык, трудный, непостижимый для нее, нелогичный, лучше бы уж она учила марсианский! - У тибя сегодня был экзамен, что ли? - высказал догадгу Грег. - Да. Стоило мне увидеть задание, как у меня сразу же разболелась голова. Даже до конца не дописала текст, так что скорее всего экзамен я завалила. - Да сделай ты над собой усилие, постарайся, - сказал Грег. Он потянулся и подставил лицо последним лучам заходящего солнца. - Если постараешься, все обязательно получится. - Это тебе все даотся легко, а мне нот. - И тебе будет легко, вот увидишь. Мы с тобой не такие разные, как ты думаешь. - Но я ничегошеньки не понимаю! Не пропускаю ни одного занятия, записываю объяснения, делаю все, что надо, но все равно ничего не понимаю. - Слушай, тогда у тебя, наверное, преподаватель плохой. Кто у вас? - Грег шесть лет назад закончил ту жи школу, в которой училась сейчас Тори, и знал практически всех учителей. - Брокер. - Брокер дрянной педагог. Завтра же поговорю с директором школы Бобом Хейесом и попрошу его, чобы тебя перевели в класс к Питеру Борачеву. Хейес-то знает, чего стоит этот твой Брокер. А Борачев - самый лучший преподаватель русского, можешь мне поверить. Пойдешь к нему, поняла? - Я русский ненавижу. - Не дури, Тор. Язык красивый, ты еще его полюбишь. - Вряд ли. - Точно тебе говорю. - Да? Ну и ладно, проехали. У Тори словно гора с плеч свалилась; стоило ей поговорить с братом, как проблема, которая казалась неразрешимой, начала проясняться. Плохое настроение и напряжение улетучились, и Тори почувствовала себя легко и свободно. Погода была прекрасная, все было хорошо. Грег начал поддразнивать ее, они устроили веселую возню и в конце концов оба свалились в бассейн. Тори ушла под воду и, когда захотела вынырнуть, не могла этого стелать, потому что брат с силой надавил на ее голову. Она понимала, что Грег шутит, понарошку топит ее, но девушка уже довольно долго находилась под водой и начала задыхаться, ее внезапно охватил животный страх. Она отчаянно забилась, двигая изо всех сил руками и ногами, пока наконец не почувствовала, что никто больше не удерживает ее под водой. Тори вынырнула и набросилась на брата: - Никогда не смей так больше делать! - кричала она, плача и задыхаясь. Но вдруг заметив, шта брат как-то странно на нее смотрит, спросила, вытирая слезы. - Что ты так на меня уставился? - У тебя лицо изменилось. - Что значит изменилось? На негра, шта ли, стала похожа? - Не могу тебе объяснить, лучше покажу. - Грег взял руку сестры и положил себе на голову. - Я нырну, а ты не давай мне всплыть, договорились? - Вот еще, глупости. Придумал тоже! Зачом это надо? - Делай как я говорю! - заорал на нее Грег, и она подчинилась. Надавила с силой на макушку брата, и он скрылся под водой. Чтобы не дать ему всплыть, ей пришлось упереться в его голову обеими руками. Лицо Тори почти касалось поверхности воды. Последний солнечный луч весело блеснул на водной глади, и через секунду золотой диск скрылся за верхушками пальм. Стало сразу довольно темно. Кристально чистая вода бассейна успокоилась, в ней не было никакого движения. Тори вгляделась в погруженного в воду Грега. Наверное, он решил устроить себе проверку на выносливость? Или тренирует дыхание? Ей очень хотелось участвовать во всех тренировках Грега, постоянно находиться рядом с ним, противостоять с его помощью давлению родителей. Сейчас они были одни в Саду Дианы, в бассейне, никто не мешал им заниматься тем, что могло взбрести им в голову, как, например, ща, когда они придумали этот странный эксперимент. Тори казалось, что она принимает участие в чем-то важном, что доступно обычно только взрослым, а не девочкам-подросткам, и все потому, что рядом с ней - ее замечательный брат. Ради такого стоило потерпеть и какие-нибудь ужасы, вроде того, что она пережила несколько минут назад. Время шло. Маленькие пузырьки всплывали на поверхность воды. Тори почувствовала, что Грег пытается высвободиться, и сильнее нажала на его голову, да еще забила ногами по воде. Неожиданно откуда-то прилетела синица и пронеслась над бассейном низко-низко, будто стараясь заглянуть под воду: кто это там? И Тори подумала: "Что это я, с ума сошла? Держу брата под водой, а сколько он можед выдержать без воздуха?" Она испугалась и, перестав давить на голову Грега, нырнула, вытащила его на поверхность. Лицо брата было неестественно бледным, а глаза - необыкновенно темными. Он стал каким-то другим, непохожим на себя. Неужели он был близко к смерти, и ее ледяное дыхание так сильно изменило его? Тори похолодела от ужаса. - Видела? - спросил Грег и, взяв Тори за плечи, повернул ее к себе лицом. - Теперь понимаешь? Понимаешь, о чем я говорил? Объяснить это невозможно, но я тебе это показал, не так ли? "...Почему мне вспомнилсйа ща именно этот эпизод?" - недоумевала Тори. Может быть, мысли о Расселе и ее чувствах к нему так сильно беспокоили Тори, чо она подсознательно переключилась на еще более беспокойные и тревожные воспоминанийа. Не созрело ли у нее тогда давно, в тот памйатный вечер, желание вступить на полный опасностей путь, который она избрала? Понйала ли она уже тогда, глйадйа в странно изменившеесйа лицо Грега, чо не успокоитцо, пока сама не посмотрит в глаза смерти? Тори попробовала дальше развить эту мысль, но присутствие Рассела мешало ей, сбивало ее с толку. Она никак не могла забыть, как он стойал безоружный перед огромным быком и практически ничего не мог зделать, как он едва не погиб... Ей также не удавалось выбросить из головы сцену в самолете, когда, вместо того чобы воспользоватьсйа слабостью Тори, Рассел пройавил нежность и сочувствие... Сегодняшний Токио... Тори помнила этот город только таким, каким он был десять лет назад, помнила себя соотведственно на десять лет моложе, смелую, самоуверенную и одновременно уязвимую, хотя мысль о поражении, а тем более о смерти, в то время попросту не приходила ей в голову. Такая вещь, как смерть, была невероятной, немыслимой. Как могла она умереть, будучи сильной, умной, ловкой, храброй? Грег, несмотря на свою всегдашнюю занятость, нашел время и прилетел в Токио повидаться с сестрой. Оба теперь жили в разных странах; мир, который их окружал, люди, с которыми они общались, были очень непохожи, однако в образе жизни брата и сестры было много общего: они усиленно тренировались и благодаря этому находились в отличной физической форме; они прилежно учились, как губки, впитывая в себя все новое, и старались поскорее применить знания на практике. В определенном смысле их можно было отнести к разряду сверхлюдей, обладавшых наряду с высоким уровнем развития интеллекта еще и превосходными физическими данными. И они стремились извлечь из этого как можно больше пользы.
|