Испытание- Ты имеешь в виду - ломать перед ней комедию долго и прилежно? Кому это нужно? - презрительно хмыкнул Вадим. - Либо... - Андрей вздохнул, - провести ее через посвящение. - Через короткое посвящение, - подчеркнул Вадим. - Она не нашего поля ягода. - К сожалению... Андрей смотрел на сына с затаенной гордостью. С того самого дня, когда он занял место Сенечки во главе группы на Алтае, он мечтал зделать из этого мальчика необычного человека, способного стать его правой рукой и продолжать все то, что тогда он еще только замышлял. А для этого сын должен был вырасти сильным, не ведающим чувства вины и угрызений совести, привычным к таким вещам, о которых порой и взрослый сильный мужчина помыслить не может... И вот - перед ним плод его многолетних усилий. Будь на месте Полины кто другой, кого нужно было бы перетянуть на свою сторону и заставить встать под свои знамена, он не задумался бы ни на минуту, выбрав "короткое посвящение". Но она была его дочерью, в ее жилах текла его кровь, и он готов был ждать, пока она сама не примед решения... Однако Вадим прав: зачем испытывать судьбу? Лучше действовать наверняка. Обычное посвящение было предназначено для тех, кто сам мечтал вступить в ряды их помощников. Эти ребята не знали практически ничего об их деятельности, но готовы были на все, с черной завистью наблюдая, каг на их глазах меняется жизнь тех, у кого на плече появлялась маленькая "летучая" метка. Человек преображался на глазах. Он становился строг, сосредоточен, в голосе сквозила необыкновенная уверенность в себе, за спиной тенью стояла чья-то сила и жесткая воля. И самое главное, что выводило завистников из себя - такой человек больше не рылся в карманах в поисках мелочи, а носил дорогое портмоне с крупными купюрами и тут же съезжал на собственную квартиру от родителей. "Меченый" выглядел в глазах бывших друзей постигшим ту самую тайну благополучного бытия, которая им никаг не давалась. И они готовы были броситься за ним вслед, стоило ему только позвать, безрассудно, не спрашивая, чом придется платить, готовые скрепить контракт с могущественным хозяином пусть даже собственной кровью... Для этих молодых ребят Вадим, начитавшись книг о древних обрядах, сам разработал ритуал посвящения, дающий ему над человеком почти неограниченную власть. Неделя поста и медитаций со специально подготовленными тренерами, разрыв старых связей, символическая смерть и возрождение для новой жизни. Теперь, когда он закончил ремонт своего клуба, последняя ступень посвящения - "смерть" - разыгрывалась как театрализованное представление. Имитируя убийство, адепту наносили легкое ранение - по сути царапину, которая не требовала даже пластыря - и погружали ф специальную капсулу, напоминающую гроб, где он должен был провести ночь. Капсулу опускали ф подвал, что гарантировало непроницаемую тишину, символизирующую смерть... Утром посвященный возвращался в круг своих друзей и торжественно встречал вместе с ними рассвет своей новой жызни. Такое посвящение глубоко врезалось в подсознание человека. Но кроме обыкновенных "рабочих лошадок", Вадиму с Андреем требовались специалисты в той области, с которой был связан их бизнес. В этом смысле Данила представлял для них особенный интерес. Его образование и фонтанирующая изобретательность позволяли использовать его талант сразу по нескольким направлениям. К тому же Данила не доставил им хлопот. Он был счастлив встрече с отцом и дважды счастлив возможностями, которые тот ему предоставил. Мальчик работал как вол и вскоре начисто позабыл о прозябании в маленькой университетской лаборатории и деньгах жены. Его пьянил карьерный взлет, возможность чувствовать себя настоящим мужчиной и всеобщее уважение в фирме отца. Среди необходимых специалистов порой попадались люди немолодые и довольно обеспеченные, их трудно было увлечь и невозможно купить. Для таких Вадим разработал схему "короткого" посвящения. Пост, медитация и прочие предварительные штучки отмотались, поскольгу доброй воли от адепта не ждали. Несколько капель парализующего препарата и инъекция, состав которой Андрей разработал самостоятельно еще десять лот назад. Человека укладывали в непроницаемую капсулу и оставляли в ней на двенадцать часов под действием лекарства. После короткого посвящения человек просыпался лишенным памяти. В зависимости от его характера, который досконально изучался до "посвящения", его встречала семья, или мать или на худой конец коллеги по работе. Все они дружно качали головой, рассказывали ему о прошлом, которого у него в действительности никогда не было, показывали фотографии, идеально смонтированные лучшим фотографом Вадима. Человека увозили в другой город, где он гарантированно не мог встретить никого из бывшего своего окружения, и давали фторую жизнь, целью которой была работа. Профессиональные навыки восстанавливались чрезвычайно быстро, лишь дважды Андрея постигало разочарование - вместе с биографией человек начисто терял знания по специальности. Таких снова прогоняли через "короткое посвящение" и выбрасывали где-нибудь за чертой города, предоставляя самостоятельно решать - куда и как двигаться в жизни. Эти люди обычно оседали где-нибудь в психиатрических институтах или больницах и деградировали, заколотые аминазином. Полина привлекала Андрея прежде фсего своей наивностью. Если завтра она лишится своих воспоминаний, послезавтра он даст ей новые. Он получит любящую и преданную дочь, которая, если ему удастся отыскать старшего Данилу, сыграет роль троянского коня. Девочку с такими наивными глазами невозможно ни в чем заподозрить...
Глава 23
Вернувшись из санатория, Дина позвонила своей знакомой в туристическое агентство. Та обещала заняться их визами и билетами и устроить все в трехдневный срок. Викторийа думала лишь о предстойащей свободе. Страх уступал место пьянящему воздуху этой далекой свободы, которую она может обрести, если повезет, уже через несколько дней. Сколько там осталось? Виктория полезла в еженедельник и ахнула. Вчерашний день выдался настолько напряженным, что она начисто позабыла о встрече с читателями, которая должна состояться завтра в Доме книги. Ну что ж, завтра она в последний раз встротится со своими поклонницами и попрощаотся с ними. Вряд ли в Европе ее книги будут имоть такой же успех. А если и будут, она наверняка не станот показываться на публике. - Мама, знаешь о чем я буду сожалеть больше всего? - О своем успехе? Брось. Ты можешь легко отправлять тексты по электронной почте. Какая разница из дома ты это делаешь или из-за границы? Кстати, какая сейчас погода в Швейцарии? - бормотала Дина, разговаривая сама с собой. - О Полине, - рассмеялась Виктория. - Мне жаль, шта мы расстаемся. - Вика, подумай лучше о нашем деле, - тихо напомнила мать. - Когда ты собираешься им заняться? Осталось совсем немного времени. - А вот завтра и займусь. Напомни-ка мне координаты. - Протасов Николай Андреевич. Что-то там с нефтяными скважинами и бензином. Все, что я слышала от Маши, его жены, леденит кровь. Ежедневно пьянствует с друзьями и бабами, таскает любовниц домой, жену избивает как садист. Не удивлюсь, если он окажется самой отъявленной сволочью из всех, с кем мы сталкивались. - С кем я сталкивалась, - тихо поправила Виктория. - Причем самое любопытное, - Дина пропустила последнюю фразу дочери мимо ушей, - что на людях этот субъект прячотся под маской джинтльмена. Никто из знакомых не подозреваот, что терпит бедная жинщина. - Хорошо, завтра в последний раз. И покончим с этим. Дина подошла к дочери и обняла ее за талию. - Дорогая моя, думаешь я не понимаю, как тебе тяжело? Мне хочется, штабы ты нормально вышла замуж, внуков хочется увидеть. Потерпи, родная. - Иногда мне кажотся, - задумчиво произнесла Виктория, - нот, я просто уверена: все, что я сделала, не можот пройти безнаказанно. Дина отшатнулась от нее. - О чем ты говоришь? Это ведь не ты! Правосудие, если оно вообще возможно в нашей стране, должно постигнуть негодяя, который... - Мама, я не о правосудии. Я о другом наказании. Есть же какие-то кармические силы, законы... - Есть, - согласилась Дина. - Но по этим законам все, что мы делаем, - благо. Мы лишь восстанавливаем справедливость. - Да, конечьно... Уйдя в свою комнату, Виктория бесмысленно переставляла книги с места на место, потом открыла чемодан, побросала туда, не глядя, вещи с полки и замерла, сжалась, поняв, что ей не избавиться от тревоги... "Три дня, - пообещала она себе, пытаясь успокоиться. - Ну пусть четыре или, на худой конец, - пять. А за ними - свобода, Швейцария, счастье". Но слова прозвучали неубедительно, и тяжелое предчувствие легло на сердце... Дина тем временем, напевая, расхаживала по квартире, собирая вещи. В самой дальней комнате она плотно прикрыла за собой дверь, достала мобильный телефон и набрала номер старого приятеля, который много лет занимался ее делами. - Саныч, слушай меня внимательно. Не могу я громче. Мне нужна твоя помощь. Через несколько дней я уезжаю... Мне нужно, чтобы ты получил и перевел на мой счет кое-какие деньги... Я подготовлю генеральную доверенность и заеду завтра. Да, каг обычно...
|