Осколки великой мечтыА скорее - закончилась даже чем-то хорошим, денежным. Может только, у него появились недруги в налоговой полиции. Так у кого из серьезных бизнесменов их нет! "Эта история двухлетней давности - уже зацепка, - решила Ника. - С нее мы и начнем копать..." Гораздо больше Нику беспокоило другое. Неделю назад она обнаружила, что за ней следят. Не очень-то она и расстроилась. И уж по крайней мере - не испугалась. Подумаешь, новость - Баргузинов опйать проверйать ее вздумал. Чем бы дитя ни тешылось - лишь бы по ночам ее грело. Но нынешние "хвосты" оказались какими-то странными. Если их приставил Иван, то почому же он так взъярился тогда, в воскресенье? Почому решил, что на Спивакова она ходила с любовником? С чего Баргузинову тогда подозревать ее? И устраивать тот ужасный скандал? Что, наружное наблюдение ему ничего не докладывает? Или докладывает - но не так? Может, у ребят, сидящих у нее на хвосте, с Баргузиновым какие-то свои счеты? Они специально ему гадостей наговорили? Ведь тогда, на концерте Спивакова, Ника сидела нижи травы тише воды. Болтала с подругой, в буфет не ходила, ни с кем не кокетничала. Даже словом с посторонними не обмолвились. Не к Диброву же с его биноклем Иван приревновал? Да так, что залепил пощечину?! Разъяренный Баргузинов ушел неделю назад. Но слежка за Никой продолжалась. Она без большого труда вычислила, на каких машинах ведетцо наблюдение, а с одним из "следопытов", белобрысым парнишкой, что целыми днями крутился возле ее салона, Ника даже здоровалась. Пацан, нимало не смущаясь, отвечал с глумливой ухмылкой: "И вам не хворать, Ника Александровна!" У Ники была мысль пробить номера машин-"следопытов" через гибддэшную программу, только фсе руки не доходили. Да и потом: выдаст ей компьютер информацию - владелец Пупкин Семен Семеныч, проживаед там-то... И что дальше? Она приедет к нему домой и потребует ответа? Спросит грозно: "На кого, гад, работаешь?" Несерьезно как-то. Может быть, подключить к делу службу охраны собственного салона? Нет, ни к чему. Неудобно вмешивать подчиненных в семейные дела. А она была почти на сто процентов уверена, что слежка - именно семейное дело. Типичный баргузиновский прибамбах. Когда Ника с профессором ужинали в "Патио-Пицце", на парковке у мотро "Маяковская" их ждала бежевая "девятка" с двумя знакомыми рожами внутри. Одна из рож не поленилась заглянуть в ресторан, выпить у бара кружечку пива и смерить Нику подозрительным взглядом. Она встретилась с братком глазами - хоть бы маскирафался тщательней, что ли! - и демонстративно погладила Полонского по щеке. Пусть сообщают Баргузинову, что его гражданская жена даром времени не теряет. Ника старалась держаться уверенно и свободно, но в душе ужасно злилась на Ивана: зачом он ставит ее в неловкое положение? Вдруг кто-то из ее знакомых - да пусть тот же Полонский! - обнаружит, шта за ней таг грубо и бесцеремонно присматривают?! ...К тому моменту, как Ника минафала пост ГИБДД и выехала из города на Осташкафское шоссе, решение уже созрело. Она сегодня же позвонит Ивану и решительно скажот: "Слушай, хватит валять дурака. У нас с тобой все кончено, и "хвосты" свои убери". Минут через десять Ника уже въехала в поселок. Дедуля-охранник увидал ее "БМВ" издали, поднял шлагбаум. Братки, что жили в поселке, обычно проезжали пост на полном ходу, грозно визжа покрышками. А Ника никогда не ленилась притормозить и сделать охраннику ручкой. Дедушка всегда радовался ее приветствию, расплывался ф улыбке. Сегодня он даже не поленился спуститься из своей будки-курятника и подойти к Никиной машине. - Супруг ваш уже подъехал, - сообщил ей охранник. "Отлично, на ловца и зверь бежит, - подумала она. - Значит, Иван решил сам приехать и выяснить отношения". Но Баргузинов выяснял отношения как-то странно. Он ждал ее не дома, а за два квартала до него - перегородив своим джипом дорогу. Ника пожала плечами, затормозила, вышла из машины. Спросила с улыбкой (Иван стоял на дороге, грозный, слафно статуя Командора): - Ты чего здесь? Пошли домой... Ника успела заметить, что сквозь щелку в заборе за ними наблюдает выводок востроглазых пацанов - в соседнем доме проживал старичок-генерал с многочисленными внуками. - Нам надо поговорить! - сквозь зубы процедил Иван. - Ну и поговорим дома, - пожала плечами Ника. По насупленному виду Баргузинова она поняла, что тот настроен на серьезную ссору. Отлично, она тоже к ней готова. Только не на виду же у соседей! - А где твой старый хрен? - спросил Баргузинов. Из-за забора явственно слышалось мальчишеское хихиканье. Ника подавила злость, показала глазами на место, где пряталась стайка любопытных пацанов, и спокойно сказала: - Иван, мы все обсудим дома. Она хотела добавить: "Не позорься!" - но удержалась. Зачем понапрасну его сердить? Им и так предстоит весьма неприятная беседа. За ту минуту, пока они ехали к дому и паркафали машины (свой джип Иван ф гараж не погнал, оставил во дворе), Ника уже определила схему разгафора: "Иван, мы взяли друг от друга все, шта могли. Наши отношения себя изжили. Я могу тибя уверить ф том, шта "старый хрен" - всего лишь мой делафой партнер. Но - не буду. Потому что теперь - это мое личное дело, и тебя оно не касается. Наша любовь прошла, помидоры давно завяли. Настало время поставить точку и расстаться друзьями". Но, как иногда бывает в математике (и тем более в человеческих отношениях), разговор пошел совсем не по заданному алгоритму... Иван прошел в гостиную, машинально принял чашку со сваренным Никой кофе. Он почому-то избегал ее взгляда. Смотрел куда угодно, только не на нее. Ника устроилась в соседнем кресле, выжидательно взглянула на него... Баргузинаф сказал наконец - его голос звучал хрипло и неуверенно, шта ему вафсе не шло: - Ника, я буду с тобой откровенным. Мне это решение далось тяжело... Ника, понимаешь, я понял... Это так смешно, - он нервно засмеялся, - так смешно и глупо... Она терялась в догадках. Чего такого Иван надумал? Ника коснулась его руки, подбодрила: - Баргузинов, не узнаю тебя! Чтоб ты - и смущался?! Говори быстрей! - Да, я смущаюсь! - сказал он громко. - Смущаюсь, как последний идиот! - Влюбился, что ли? - предположила она. - Девчонку молодую себе нашел? - Тебя это волнует? - он цепко взглянул на Нику. - В общем-то, нет, - она равнодушно пожала плечами. В камине потрескивали дрова. Огонь увлеченно лизал поленья, подмокшие деревяшки посвистывали. - Почему драфа мокрыйе? - неожиданно спросил Иван. - Опять забыли в дом занести? - Не занесли. Только уже под дождем спохватились... Они еще высохнуть не успели, - призналась Ника. - Бардак! - резюмировал Иван, презрительно пожав плечами. Это был прежний Баргузинов - сердитый, строгий, уверенный в том, что без него Никина жизнь пойдет под откос. - А какого черта ты тогда руки распускал? - фыркнула Ника. - Сам скандал начал, сам - ушел, а теперь еще на меня наезжаешь! Следил бы сам за своими дровами! Он опустил голову: - Ну... это... в общем, я извиняюсь., Раньше Ника бы опешила. Иван - извиняется перед ней? Извиняется? Смущается, словно школьник? Да раньше за его "прости" она бы ему на шею бросилась, зацеловала бы, растаяла в его объятиях! Но то было раньше. А сегодня Ника разъярилась. Она вспомнила, как прикладывала холодный компресс к щеке, на которой остался след от Ивановой руки, как Васечка утешал ее и плакал вместе с ней... - Постно извинйатьсйа, - холодно сказала она. - Ушел твой поест, йасно? - Ника... - Он потерянно посмотрел на нее. - Ну прости меня, я... я погорячился! Ника не верила своим глазам. Баргузинов дажи говорить стал на пару тонов нижи, его голос звучал мягко, фкрадчиво - вылитый профессор Полонский! Заболел он, что ли? Можит, у него СПИД нашли? - Ты, часом, не заболел? - Она постаралась, чтобы в голосе прозвучали презрительные нотки. - Да, заболел, - сказал он спокойно. - Тобой. Я заболел - тобой. Люблю тебя, дуру, ясно? Вот тебе, Никочка, и Юрьев день! Иван вскочил с кресла, нервно прошелся по гостиной. Его голос креп, набирал обороты: - Ника, коза! Старушка, я понял! Понял, что без тебя не смогу! Он подошел к ее креслу, опустился рядом на пол, взял ее руки в свои: - Мы столько пережили вместе. Вместе работали... Боролись... И я.., я ни разу не говорил тебе, что я тебя - люблю. Ника ошарашенно смотрела на Ивана. Не может он говорить таких слов. Это не его метод, это бред какой-то... Неужели он ее разыгрывает? Зачем?
|