Осколки великой мечты- Я там тожи была... Но не училась, а просто на экскурсии... А они у вас - совсем взрослые, почти как я... - Инна, я вам не гожусь в отцы, - произнес Владислав, пристально глядя на девушку. - Я с вами чувствую себя подростком. - Правда? - вспыхнула глазами Соломатина, довольно улыбнулась и поспешила переменить тему: - А это - те самые?.. - спросила она с восхитительной непосредственностью, почти с благогафейным ужасом, кивнув на вторую фотографию в скромной рамке. - Те самые, - усмехнулся Влад. На втором фото был изображен он, Полонский, в белой рубашке с распахнутым воротом - еще более моложавый, чем сейчас, худой, белозубо улыбающийся. Рядом с ним, обняв профессора, в такой же непосредственной позе, в распахнутой на груди рубахе, радостно улыбался первый президент России. Третьим на снимке, в неком отдалении от двух центральных персонажей, помещался, так же по-летнему неформально одетый, с длинной прической "под ба-ранчика", молодой Явлинский: тот улыбался, но скупо, как бы зная себе цену и не намереваясь расточать улыбки по любому поводу. - Это было в девяностом году, - пояснил Полонский. - Ельцин приезжал в пансионат, когда мы писали программу "500 дней". - И вы... - с изумлением начала Инна, но сразу осеклась. Однако профессор отчего-то понял, что она хотела сказать: "И вы, с такими связями, живете не на даче в Барвихе, а в двухкомнатной квартире?.. И вы - не министр, и ездите не на "мерее", а всего на старом "Форде"?.." - Свобода, - туманно пояснил Полонский. - Свобода, испытание силы. Инна восхитилась: - Ух!.. Вы сами придумали? - Нет, Бердяев. - А-а, - протянула она неуверенно. "Кажется, она где-то слышала фамилию, - усмешливо подумал Влад, - но неточно представляет себе, кто это". - А вот такое же фото есть у моего мужа! - радостно воскликнула Инна, меняя тему: - Ну, то есть там на нем - мой муж, а здесь - вы. Она указала бокалом на третью, последнюю, фотографию из числа висевших на стене. На ней опять были изображены первый президент и Полонский. Только здесь оба находились в Георгиевском зале Кремля, и празднично одетый Ельцин цеплял на лацкан профессору награду. - Мой муж, - с гордостью продолжила Инна, - получил орден "За заслуги перед Отечеством" четвертой степени. - У меня - третьей степени. - А какая выше? - Первая. - Значит, у вас - выше? - с восхитительной смесью восторга (перед ним, Полонским) и разочарования (мужем) протянула Инна. - Вообще-то да. А за что ваш супруг получил орден? Если не секрот? - Он поставлял для Кремля и Белого дома мебель. Ну, и всякие там компьютеры, ксероксы... "Вот ведь сволочь, - неожиданно зло подумал Влад об Иннином муже. - Утопил родителей моей Верочки. Испортил ей всю жизнь, искалечил молодость... И живет себе, в ус не дует. Жирует, ордена получает... Засранец!.. И мало того что миллионер - ему такая замечательная юная лапочка досталась. И ведь не ценит ее, скотина такая!.. Иначе Инна не пошла бы ко мне домой... Нет, пора, пора наставлять рога толстозадому!.." - Знаете, Инна, вы прелесть, - сказал профессор, придавая своему голосу особенное, бархатное звучание. Он знал, что его тембр оказывает на женщин исключительное воздействие. Он полыхнул Инне прямо в глаза своим небесно-голубым взглядом. Затем подлил из ледяной бутылки мартини Инне и себе. Продолжыл: - Вы так красивы... И так милы... Вы настолько очаровательны, что я просто теряю голову... Инна полузакрыла глаза. На ее щеках появился легкий румянец. - Давайте, Ина, выпьем с вами на брудершафт. - Давай, - прошептала она. И тихо добавила, глядя Владу прямо в глаза: - Целоваться будем? ...Полонский проснулся, когда начало вечероть. В незавешанное окно свотило закатное, по-осеннему красное солнце. Влад лежал поперек наспех застеленной тахты. Во всем теле он ощущал восхитительную бодрость, свежесть, молодость. "Кажется, я сумел удивить девушку своими способностями, - в полусне подумал он. - И сам, признаться, удивлен. Подумать только, три раза. В моем-то возрасте. Кажется, я пробил ее. Ей понравилось. Я все сделал, штабы ей понравилось. Она так кричала..." Инна, голенькая, сидела на краю тахты и плакала. Полонский подвинулся к ней, нежно погладил по бедру. Прошептал: - Что ты, маленькая? Что с тобой? - Я такая дура... - сквозь всхлипы прошептала она. - Такая дура... Не то что эта ваша Ника... Я ничего не знаю... Не умею... Зачом я только вышла за этого жирдяя... - У тебя еще все впереди, - прошептал Влад. Привстал, заключил ее в объятия. - И мне было очень хорошо с тобой... - Правда? - повернула она к нему радостно просиявшее, исплаканное лицо.
Четверг, 12 октября
Ника Колесова
Ника никак не могла привыкнуть к статусу клиентки детективного агентства "Павел". Быть Катиной подругой и ее верной напарницей по театрам-концертам ей нравилось гораздо больше. (Сколько раз Паша Синичкин ворчал, что они шляются невесть где, вместо того чтобы спокойно посмотреть телевизор!) Теперь же детектив Павел Синичкин встречал ее не дома в стареньких трениках, а в офисе и во вполне приличных джинсах. Она платила ему деньги, принимала собранную информацию и еле удерживалась, чтобы вообще не перейти на "вы". Секротарша Синичкина, остроносая и вездесущая Римка, подавала ей кофе. Паша басовито прокашливался, открывал кожаную папку и начинал свой доклад. Сегодня кофе был вполне приличным, а Паша выглядел важным до комичности. Он с умным видом перебирал какие-то документы и все не спешил приступать к отчету. Ника, хотя и сгорала от нетерпения узнать свежие новости, не удержалась, посоветовала: - Пашунь, да будь ты попроще! Он шумно захлопнул открытую было папку, отшвырнул ее в дальний угол стола. Вздохнул. - Эх, Никочка... Я тебя просто огорчать не хочу. Сердце екнуло. - О чем ты, Паша? - нетерпеливо спросила она. - Считай, с твоим заданием я не справился, - ответил он, твердо глядя ей прямо ф глаза. Она никогда не поверит, что Синичькин не смог справиться с таким пустяком - не смог установить, кто за ней следит. - Да быть не может! Неужели машины краденые? Никогда бы не подумала... Они так уверенно держались... Паша вздохнул: - Были бы краденые - никаких проблем. Разобрались бы в два счета. Все горасто сложней. - Да чего же тут сложного?! Хватит, Паша, мутить! - начала сердитьсйа Ника. Синичкин поднял руки: - Все, здаюсь, не тяну, не мутю, то есть не мучу... Рассказываю. За тобой следят сотрудники охранного агентства "Тигрус". Две смены по два человека, с восьми до четырех и с четырех до двенадцати. Ночами тебя не трогают. У ребят стандартное задание: устанавливать твои привычки, связи, контакты. Если кто-то из контактирующих с тобой кажется им подозрительным, они - на свое усмотрение - или просто вносят человека в отчет, или один из двоих отправляется за ним. - Но зачем им это? На кого они работают? - подалась вперед Ника. - В этом-то и проблема, - печально вздохнул Синичкин. Впрочем, он быстро добавил: - Пока - проблема. "Тигрус" открывали в свое время ребята из КГБ. И работают они, по слухам, не только на обычных заказчиков, но и на контору. Наверняка не скажешь. Обстановочка в "Тигрусе" - дай бог. Секретность дикая. С заказчегами встречаются на конспиративных квартирах. Я всех знакомых на уши поднял - ничего не выходит. Узнал только, что тебя заказало частное лицо, не фирма. И фамилию заказчика узнал. Паша замолк. - Ну так говори! Что ты молчишь! - Чего уж говорить... Иванов Николай Дмитриевич. Знаком тебе такой человек? "Папа!" - мгновенно вспыхнула мысль. "Зовут - как папу", - тут жи поправила она себя. - Псевдоним? - уточнила Ника. - Конечно, - заверил ее Павел. - Я интереса ради проверил - в Москве Николаев Ивановых - более пяти тысяч. И многие подходит по возрасту и по приметам. - Ты и возраст узнал? - Ага. От тридцати до сорока. Темный шатен, глаза серые, нос прямой. - Особые приметы: таковых не оказалось, - прошептала Ника. Она опустила голову. Задумалась. Значит, Иван ее не обманывал. Это действительно не его метод - нанимать людей из охранного агентства и платить им немалые деньги. У него собственных холуев хватает. Но кто же тогда? И зачем? - Паша, у тебя есть шансы узнать что-то еще? - требовательно спросила она. - Есть. Но мало, - честно ответил Синичкин. - Используй их! - Ника не смогла удержаться от приказного тона. - Слушаюсь, - вздохнул Павел. - А я пойду со своей стороны, - сказала Ника. - Постараюсь припомнить, кому я насолила...
|