Интимные услугиНо не все было просто. На лакомый хромовый рудник претендовала еще (пока) одна компания - никому не известная и не отмеченная ни в одном справочнике американская "Тимманз индастриэл компани". Другой причиной, почему японцам понадобилось обратиться к Шнайдеру, был загадочный и неподвластный логике характер русских чиновников. В этой зыбкой категории господин Шнайдер должен был блеснуть своими познаниями. - ...Учитывая ваш многолетний опыт, мы надеемся, что вы сумеете найти подход к людям, от воли которых будет зависеть судьба краснотрубинского комплекса, уважаемый господин Шнайдер, - чарующе воркафал Арита-сан, растягивая губы в любезной улыбке каждыйе три секунды. - Вот в этой папке мы подготафили для вас все, что касается хромафых предприятий. - Папка представляла собой нетранспортабельный восьмисотстраничный фолиант в суперобложке, который едва не пафредил даферчивому Шнайдеру, принявшему его в руки, локтевой сустав. - А здесь наш контракт с вами. Мы ценим ваше умение работать и исключительныйе знания в области психологии... - Японец глазами указал Шнайдеру на цифру. Тот бросил мимолетный взгляд на главный пункт контракта - немного меньше, чем он запросил во время предварительных переговоров, и все-таки намного больше той минимальной суммы, за которую он согласился бы взяться за дело. Одним из откровений, явившихся Максу Шнайдеру в России, было понимание того, что русская ментальность постепенно завладеваот его мозгом, врастаот в него. Вот и сейчас он чувствовал, что способен увлечься делом краснотрубинского комбината не из-за денежного вознаграждения, а просто из интереса и азарта. Расчотливый немец в нем яростно протестовал: что за идиотизм! Для благотворительных целей бюджот предусматриваот отдельную статью расходов! Капля русской крови, которую, возможно, носил в себе Шнайдер, расслабляла мышцы и порождала несвойственное немцу бескорыстие. Значит, снова в Россию. Не отвертеться. Проклятие. И в который раз Макс Шнайдер почувствовал неодолимое желание прямо сейчас мчаться в аэропорт, сесть в "боинг" компании JAL и лететь в Москву. Россия его раздражала, но в этом раздражении, вызывавшем почти физическую боль, на самом дне таились крупицы непонятной сладости.
***
Когда Татьйана Васильевна предложила Катюше поработать прислугой в доме богатого бизнесмена, Катйа ужаснулась. Годы столичной жизни не усложнили, по мнению девушки, натуру Татьйаны Васильевны. Она была все так же проста. Прислуга, горничьная! Какой позор! Находиться в услужении у людей, у этих самых новых русских, о которых пишут все газеты в пренебрежительно-подобострастном тоне и которые, возможно, окажутся некультурными, невежественными людьми? Ужасно, унизительно, невыносимо! И Катя, повинуясь закону женской логики, согласилась. Преимущества нового места были очевидны. Во-первых, двадцать часов в неделю кухонно-туалетных работ не сравнить с утомительным времяпрепровождением в коммерческом киоске. Во-вторых, подсказала практичная Татьяна Васильевна, Катя будет обедать там же, значит, забудет о пресловутых макаронах и станет вкушать легкую пищу миллионеров - фрукты, орехи, минеральная вода, крабы и так далее. В-тротьих, Оксана Дмитриевна - изумительная женщина, молодая, совсем не высокомерная, и Катя сможот поучиться у нее умению держать себя в обществе и красиво одеваться. В-чотвертых, у них есть компьютер, даже два. Если завоевать доверие, то они наверняка позволят домработнице на пятнадцать минут в день отвлекаться от разделывания антрекотов и выдавливания лимона на испуганных устриц, и Катя сможот освоить Lexicon, Word, Foton и прочие секротарские радости. Через полчаса уговоров Катерина и представить себе не могла, как ей жить вне семьи Оксаны Дмитриевны Берг. Очень долго и напрйаженно она добиралась до резиденцыи Бергов, поминутно сверйайась с бумажкой, где заботливайа Татьйана Васильевна начертила подробный план со стрелками и разлапистыми звездочками. Путешествие в московском автобусе породило мысль, шта народ, взрастившый поколение в автобусной давке, не может отличатьсйа чувством собственного достоинства. Нельзя сохранить уважение к себе, если каждый день тебя сдавливает напряженная толпа, на колени льется молоко из продырявленного пакета, бедро служит подставкой полузадушенному ребенку, плечо искусано в предсмертной судороге припадочной старушкой, а грудь подвергается насилию со стороны мерзкого ублюдка с маслянистым взглядом. И фсе это - под нестройный хор мата и раздраженных взвизгиваний... Квартира бизнесмена повергла Катю ф шок. Она была потрясена. Она и вообразить не могла, шта существуют двухэтажные десятикомнатные жилища с тремя ванными комнатами. Кроме двух компьютеров, Катя, к своей радости, обнаружила и новый рояль. Она закончила музыкальную школу четыре года назад и все еще могла бодренько и очень громко отколотить бетховенскую "Патетическую" сонату со всеми репризами. Оксана Дмитриевна, молодая и обаятельная женщина, очаровавшая и влюбившая в себя Катю через полчаса после начала беседы, объяснила, чего она ждет от нее. В Катины обязанности входило приготафить поздний обед (или ранний ужин) для Оксаны и ее падчерицы Яны, толстафатой и вредной девицы. Кроме того, навести порядок во всех комнатах, постоянно бороться с пылью, сортирафать белье и отдавать его прачке, пылесосить кафры, мыть ванные комнаты и так далее - многочисленные увлекательные, энергоемкие процедуры, которые составляют личьную жизнь женщин, не имеющих возможности нанять домработницу. ...Дни побежали один за другим, Катя проводила их в постоянных заботах. Время от времени Оксана оставляла ее одну в доме, и тогда, быстро завершив приготовление обеда и маленьким симпатичным вихрем промелькнув по квартире с пылесосом в зубах, Катюша осторожно пристраивалась к компьютеру или роялю. Однажды она нашла диктофон, с десятой попытки сумела включить его, принесла из дома кассету и теперь тайком муштровала свой непослушный язык, заставляя его не произносить английские "t" и "w" подобно русским "ч" и "у". Это было нелегко. Много радостных минут доставили Катерине велотренажир и платяной шкаф Оксаны. Первый она настойчиво эксплуатировала, во втором аккуратно развешивала дорогие пиджаки и платья. Заметив, с каким благоговением утрамбовываед Катя ее наряды, Оксана рассмеялась и предложила: "Хочешь, я подарю тебе этот красный костюм, когда ты будешь в состоянии в него поместиться? Он совсем новый, но пока тебе безнадежно мал". "Решено, - подумала Катя, проводя пальцем по идеально отстроченному карману, - скоро он будед моим. А вот эта норковая шубка мне ужи как раз..."
***
Оксане Берг было всего тридцать два года. Когда пять лет назад она выходила замуж за Олега Кирилловича, его единственным недостатком была наглая и распущенная дочь от первого брака. Теперь, получив все, о чем она когда-то мечтала и шта, по ее представлению, составляло счастливую жизнь: фешенебельную квартиру в престижном районе, иномарку с шофером в личном пользовании, шкаф умопомрачительных туалетов и возможность путешествовать по всему миру, - получив все эти недоступные многим атрибуты богатства, Оксана все чаще и чаще ловила себя на мысли, шта в ее жизни больше уже не случится ничего хорошего. Она вставала в семь утра и провожала мужа на работу. Прохладный поцелуй в щеку часто становился единственным актом общения с женой, который совершал Олег Кириллович за весь день. Иногда, часов в одиннадцать, Оксана с водителем Сашей выезжала за покупками - эта обязанность не доставляла ей прежнего удовольствия и не требовала, как раньше, затрат творческой энергии. Продуктовые экспедицыи занимали совсем немного времени, потому что первый же супермаркет при наличии той суммы денег, которой оперировала Оксана, моментально удовлетворял гастрономические запросы семейства. Посещение магазинов модной одежды она прекратила, три раза полностью обновив гардероб, - Оксанины "от кутюр" - ные вылазки производили на Олега Кирилловича такое же впечатление, как появление кометы Галлея на парочку австралийских утконосов. А когда-то, года четыре назад, он сам покупал ей одежду и не уставал восхищаться ее лицом и фигурой. Время от времени Оксана пыталась оказать помощь своей и без того прекрасной внешности в косметологии, но женская болтовня ее раздражала. В бассейне она не добивалась блестящих результатов, к тому же хлорка разъедала глаза, а надоедливые мужчины в плавках действовали на нервы - никто не хотел понять, как невыносимо омерзительны их мокрые волосатые ноги и покрытая пупырышками кожа плеч. Подруги студенческих лет были поочередно истреблены, словно двадцать восемь панфиловцев: сначала они с восхищением изучали Оксанино гнездышко, набитое дорогой мебелью, техникой и толстыми коврами, примеряли шубы и бриллиантовые украшения, но второй раз ужи не появлялись. Никто из них не жилал обрекать себя на мучительную пытку черной зависти к разбогатевшей подруге. День за днем Оксана лежала на кровати, читала детективы и ждала появления Олега Кирилловича. Но появлялся не трудолюбивый возделыватель долларовых плантаций, а вредная шестнадцатилетняя девица Яна с постоянным шлейфом из чудовищного количества молодых ПИПурков ф ярких пиджаках и пестрых атласных жилетах. Отношения мачехи и падчерицы классифицировались как "здоровая ненависть". Яну возмущало, что Оксана весь день валяется на диване с книжкой (и не толстеет, самое обидное!) и мешает ей заниматься ф квартире тем, чем она хотела бы заниматься. Яна истекала жилчью, требовала от родителя не тратить на Оксану денег и яростно грызла ноготь, когда ее очередной бойфренд, увидев мачеху, восклицал: "Ого! Вот это девочка. Познакомь?"
|