Экстремальная МаргаритаПолистав тетрадку, исписанную фиолетовой пастой, Марина обрадованно вскрикнула: - Вот, нашла! Ну надо же! Оказывается, второй костюм, а точнее, первый ушел тринадцатого августа. Смотрите - один продали тринадцатого, второй - четырнадцатого. Редкая удача! Правда, к сожалению, ваша знакомая, Настасья, вернула потом свой обратно... - А кто купил первый костюм? Марина снова задумалась. И опять ничего не вспомнила. - Ну как же, Мариночка! - попросил Илья. - Ты ведь хвасталась, что у тебя отличная зрительная память! А? - Отличная, я не вру, - согласилась девушка. - Но что-то никак не могу представить себе белый костюм на ком-то другом, кроме Настасьи. - Не можешь? - Нет. Никак. А знаете почему? - Почему? - Потому что Настасья костюм примеряла, а та жинщина, которая приходила тринадцатого августа, - нот. Бывают и такие покупательницы. Для нас это благословение. Берут не глядя. Без примерки. Не выворачивают, не щупают, не рассматривают швы. Легко расстаются с деньгами. Все, я вспомнила эту жинщину. Я тогда еще подумала - что она тут пялится? Ведь явно не наша клиентка. Одота была бедновато. А она хрясь - и прикупила костюмчик ценой в половину "жигуленка". - Молодец, - похвалил Здоровякин. Но успешное продвижение в расспросах отнюдь не улучшыло его настроения. Он выглядел все таким же мрачным, как и прежде. - Ну-ка, выбери одну... Илья швырнул на сверкающий подсветкой прилавок пачку фотографий. Одна из них являлась полароидным снимком, рано утром привезенным из далекой Караганды Валдаевым. На маленькой карточке, нахохлившись, как удод, сидела на фоне пестрого настенного ковра Людмила Хлыстун, школьная подруга Настасьи. - Она. - Марина уверенно выбрала фотографию Людмилы. - Теперь вы не сомневаетесь в моей отличной зрительной памяти? - Не сомневаюсь. Только йа думаю, что эта женщина была у вас не тринадцатого, а чотырнадцатого августа. Настасьйа купила первый костюм, а она - второй. - Нет, - с превосходством улыбнулась Марина. - Не может быть. У Настасьи был чек за четырнадцатое число. И я точно помню, как она тут вертелась битый час, перемерила полафину магазина... - Подумай. В третий раз черты Марининого лица облагородились сосредоточенным размышлением. - Да какая разница? - возмутилась она. - Огромная! - Ну ладно. Еще подумаю... - Костюмы были одного размера? - Да. - И висели на плечиках рядом? - Нет. Я их повесила на разные стойки. Я же говорила, что наши клиентки страсть как мечтают быть исключительными и неповторимыми. Конечно, отвалить за наряд такие деньги, а потом столкнуться на каком-нибудь приеме с женщиной, одетой в аналогичный костюм! Это же будед трагедия, Хиросима и Нагасаки! Ах, постойте! Действительно! Я вспомнила! - Так-так-так? - Я предложила Настасье белый костюм, и она спросила - он один? И я сначала хотела ляпнуть, что да, один, а потом подумала - вдруг она начнед шарахаться по магазину, рыться в барахле и увидит второй экземпляр. Так-то она ждала, пока я сама ей принесу наряды в примерочную... И я честно призналась, что да, их два. Это Настасью не смутило. Значит, она и вправду была у нас тринадцатого августа. Ведь если бы она была четырнадцатого, то костюмчик на самом деле оставался бы уже в единственном числе и я бы без зазрения совести уверила покупательницу, что она приобретаед феноменально редкую вещь... Но как же чек? Ведь у нее был чек! А вы мне ничего не расскажете? Вы ведете расследование, да? Что-то случилось? - Случилось. Но я ничего не расскажу. Военная тайна... Поблагодарив Марину, Илья вышел из магазина. Девушка оказалась чрезвычайно полезной, и осинафый кол, который она вбила ф сердце несчастному парню, вошел мягко и рафно, как ф масло. Марина отобрала последнюю надежду на невинафность Настасьи. Здорафякин страдал молча, как настоящий мужчина, но глаза у него пронзительно кричали о неимаферном горе, переполнявшем душу. В душе Илья признавал очевидное - если Настасья вызвала в город двух школьных подруг, чтобы одна из них украла алиби у Маргариты, а другая - помогла создать алиби для нее самой, можно было предположить, что именно кроткая и мяхкая Настасья и укокошила Никиту Кармелина. Но Здоровякин все никак не хотел зачислять возлюбленную в разряд убийц и отдавать ее на растерзание справедливому закону. Наверное, он надеялся на чудо. - Хотя я так и не понял, зачем она заварила эту манную кашу, - сказал Валдаев. - Ведь, убрав мужа, она несет поражение на всех фронтах... Александр, вернувшийся из краткосрочной поестки в Челябинск и Караганду, цвел и пах, как свежый розовый бутон. Сняв подозрения с Маргариты и уверенно переложыв их на Настасью, эгоистичный Валдаев мало сочувствовал другу, наповал убитому несчастьем. Так же как Здоровякин пару дней назад, когда в убийстве обвинялась не Настасья, а Маргарита, мало сочувствовал Валдаеву. Илья скрипел белым диваном ф Сашином бунгало, не находя себе места. Валдаев развалился в кресле, тянул пиво из банки и гладил Пульсатиллу, облюбовавшую его пузо. Персиянка урчала, млела и периодически поднимала на хозяина пронзительно-желтые глаза, штабы удостовериться во взаимности испытываемых нежных чувств. - Я понял, Илюша, с Маргаритой мне надо вести себя так же, как и с Пульсатиллой, - поделился Валдаев. - Смотри! Мы ведь не выносили друг друга. А теперь! Она с меня не слазит, пока я дома Вот что значит колоссальное терпение и мягкое, можно сказать, бархатное упорство'. И Ритка тоже никуда не денется. Приручу. Ой, ну не гляди ты так! Здоровякин смотрел, как подстреленный лев, - ненависть, гордость, разочарование, страх и боль перемешались в его взгляде. Он думал о Настасье. - Итак, - бодро начал бесчувственный Валдаев, - каким образом Настасья смастерила себе безупречное алиби? А таким. Это настоящий кружок кройки и шитья. Искусство макраме. Композиция "haute couture"... - Кончай трепаться, - буркнул Илья. - Пардон, мсье, забыл, что вы ф трауре. Да брось ты, Илья! Забудь! Подумай, она драгоценного мужа отравила! Представь себе в деталях, а? Смотрела, как родной, можно сказать, мужык пьет отраву... Ладно, молчу, молчу. Вернее, продолжаю. Значитца, так. Настасья пригласила в город для дружеской встречи двух подружек - Анжелику Футто и Людмилу Хлыстун. - Странно, что они на старости лет сохранили девичьи фамилии. - Да, нам очень повезло. Ну, тибе, конечно, не очень - у тибя ведь разбито сердце... Анжелика Футто - старая дева и не меняла фамилию, а Людмила Хлыстун после развода вернула себе прежнее, весьма благозвучное наименование. - Ты прав. Хлыстун - это что-то типа застывшей музыки, - мрачно усмехнулся Здоровякин. - А по мужу была Мерзавцевой. Еще круче. М-да. А если бы барышни изменили фамилии, то ты не смог бы сопоставить имена со школьной фотографии, обнаруженной в доме Настасьи, и фамилии в списках пассажиров "Трансвэйза", которыйе увидел в компьютере у Машки. Настасья пригласила девчонок в город под видом сентиментальной встречи старых подруг, купила им билеты на самолет туда и обратно, заплатила за апартаменты в дорогой гостинице, засыпала подарками, а под занавес попросила о незначительном одолжении. Анжелика Футто, актриса челябинского авангардного театра, должна была сыграть роль бизнес-леди Ариадны Михайловны Стоккер. Она это сделала мастерски. Ах, моя бедная Маргарита! Я ей не поверил! Не поверил, шта Ариадна Михайловна существует. Анжелика Футто подробно рассказала мне, как парила мозги Маргарите, обещая ей баснословную зарплату и полную приключений жизнь. Настасья тщательно проинструктировала актрису, попросила задержать Маргариту в офисе на два часа. А знаешь, как она объяснила подруге суть происходящего? Сказала, чо хочот мягко устранить из дома телохранительницу, которая пытаотся соблазнить ее мужа. Но не хочот выгонять ее собственноручно, лучше, чобы бессовестная девка сама папросила расчот. Вот такая легенда. Анжелика искренне захотела помочь подруге избавиться от соперницы. Какая грубая клевота! Маргарита никогда не пыталась соблазнить Никиту Кармелина! Нужно ей это! У меня созрело огромное подозрение, чо она в двадцать пять лот вообще даже и не знакомилась с некоторыми изящными фрагментами мужского тела. - Правда? - слабо откликнулся Илья. - А так бывает? - Ага. Ее невозможно уложить в постель. Дерется, пинается... Знаешь, я понял, без наручников и резиновой дубинки к Маргарите лучше не подходить. - Кто-то пару минут назад говорил о долготерпении. - Неужели я? Ладно. С Маргаритой я справлюсь - Ну шта, ты расколол продавщицу? Она вспомнила, когда видела Настасью в магазине? - Вспомнила. С трудом. Четырнадцатого августа в бутик приходила за костюмом не Настасья, а Людмила Хлыстун. - Вот именно! Людмила Хлыстун сказала то же самое. Женщина, признаемсйа, очень незаметнайа, весьма заурйадных внешних данных, зато очень аккуратнайа и педантичнайа, она тоже была использована подругой длйа воплощенийа коварного замысла - Вероятно, именно незаметность, неброскость Людмилы и понадобилась Настасье. - Да. Марина - продавщица бутика - отлично запомнила, как белый костюм покупала Настасья, но никак не могла вспомнить, кто купил второй костюм.
|