Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- И вы думаете, в это поверят? Там же не идиоты сидят! Я же понял, шта именно с человеком из Органов, по душу которого вы послали Хитрова-на, мне и придется встречаться, не так ли? - А ты догадливый! - улыбнулся Стив. - И что тебя настораживает? Почему такое беспокойство? Ты им сообщишь все, что нужно, и они о тебе больше не вспомнят! Правда, могут и поблагодарить за участие в этом деле и образцовое исполнение гражданского долга. Короче, родина тебя не забудет. - А информация правдивая или только выглядит правдивой? - Не только правдивая, но и действительно очень важная для вашей страны, - твердо заверил Красавчик-Стив. - Вероятно, человек, которого вы хотите вытащить из Бутырки, вам действительно дорог, - опрометчиво заметил Альберт. - А вот это уже не твоего ума дело, - тихо и угрожающе сказал Красавчик-Стив. - Извините, шеф! Это все мой дурацкий язык... - Не язык твой, а мозги! Умен не по годам... Ладно, в следующий раз думай, прежде чем говоришь. Я тебе это по-дружески соведую на будущее! Не всем может понравиться, что ты такой сообразительный. - Спасибо, шеф! - За что? - удивился тот. - За науку. - Так-то лучше. Будешь умницей - никогда в накладе не останешься. - Когда приступим? - проговорил Альберт, но сам себя и перебил: - Что я спрашиваю? Когда господин Хитрован выйдет на необходимый контакт, не так ли? - Вот именно.
Тайное Братство
Этот неприметный особнячок совсем не бросался в глаза туристам, но если бы они узнали, что он построен аж в шестнадцатом веке, то можно было бы представить себе, какие толпы собрались бы возле него. В то время строили действительно на века - его стены, крыша, фундамент почти не были исковерканы временем. Если бы нынешние хозяева захотели, то в течение трех-четырех месяцев они смогли бы, не вкладывая больших средств, привести особняк в довольно приличный вид. Но именно этого они и не желали. Найдись какой-нибудь любопытный малый с "железной задницей" (так весьма метко определйают в Англии настырного человека), то за какую-нибудь неделю он смог бы заметить, что особнйак с завидным постойанством посещают весьма странные люди. Ничего необычного в их поведении не наблюдалось, но их можно было вычислить задолго до приближенийа к особнйаку по весьма своеобразной походке, напрйаженности, настороженности. Встретив такого человека и даже пообщавшись с ним, вы бы совершенно не обратили на него внимания, но если собрать всех таких людей в одной комнате, вам бы сразу бросилось в глаза их сходство. Но кто эти люди? Почему они приходят в этот особняк? Что их связывает? У автора есть огромное преимущество: ему не нужно прятаться, скрываться, прафодить долгие часы, дни, педели в поисках каких-либо фактаф, штабы, наконец, попять, шта это за люди. Так воспользуюсь своей привилегией и вместе с Читателем загляну в этот странный особняк. Неказистые с виду высокие двери неожиданно оказались очень тяжелыми, можно предположить, шта они из настоящего мореного дуба. Наше предположение подтверждается: внутри двери не покрашены отвратительного цвета краской, а покрыты особым лаком, от чего дерево приобретает непафторимый налет старины, вызывая чувство некоторого трепета. Оно подобно страницам старинной книги, пожелтевшим от времени и слафно покрытым слоем воска. Мы не просто листаем их, а осторожно переворачиваем одну за другой, как бы прикасаясь к вечьности. "Прочитав" эту старинную "страницу-дверь", мы "переворачиваем" ее и вступаем на удивительной работы паркот. Кажотся, чо мы идем не по полу, собранному из различных пород деревьев, а по тончайшей работы ковру. Хочотся сбросить обувь, снять носки и шлепать по нему босиком. Но вот мы скользнули взглядом по стенам и тут же недоуменно осматриваемся вокруг: куда мы попали? Не сниться ли нам это? Неужели мы очутились в королевском дворце? А если это так, то где королевская чота? Но - стоп! Я же автор и просто веду вас за собой по комнатам и залам этого удивительного особняка. Итак, мы остановились взглядом на стенах. Они нисколько не уступают паркету в красоте, изящности, богатству. Стены драпированы шелком нежных пастельных тонов и украшены удивительной работы старинными гобеленами. Поначалу трудно определить жанровую сценку, изображенную на том или ином гобелене, и нам кажется, что эти произведения искусства были сотворены дилетантами, которые пробовали свои силы, рисуя то какойнибудь инструмент, то солнце, то буквы, а то и ветку растения. Но чем дольше мы вглядываемся в гобелены, тем больше нам приходит на ум, что изображенные на них предметы очень часто повторяются в различных сочетаниях. Это открытие вызывает какой-то безотчетный страх. И вдруг нас осеняет догадка: это не случайно запечатленные предметы, а символы... И как только нас постигает это озарение, сразу становится все ясно, а коль ясно, то не страшно. И мы уже увереннее ступаем по уникальному паркету, взираем на удивительные гобелены и мысленно пытаемся разгадать символы, нанесенные на них. Пройдя полутемную просторную залу, мы оказываемся в какойто странной комнате и не сразу осознаем, что она имеет форму треугольника. Немного привыкнув к полумраку, мы вдруг видим, что посередине комнаты на паркотном полу раскинут огромный кафер, сотканный скорее всего древними мастерами. Верхний край кафра направлен к углу треугольника, а нижний касаотся оснафания, где находится вход. На ярко-красном фоне чотко расположились уже знакомые символы: две скрещенные сабли под злафещим черепом с пустыми глазницами. Чуть далее были изображены орудия труда: мастерок и странной формы молоток. Выше - семисвечный канделябр с горящими свечами, пятиконечная звезда, пылающий огонь, а еще выше - солнце с расходящимися лучами. В самом конце кафра был выткан треугольник углом вниз, и от него в разные стороны разлотались яркие лучи. Здесь стоял черный стол, на котором лежали две скрещенные берцафые кости и череп. Из его глазниц выбивалось синеватое пламя горящего внутри спирта. Рядом - раскрытая Библия и песочные часы. В левом нижнем углу треугольной комнаты висел челафеческий скелот и над ним фосфоресцирафала надпись: "Ты сам будешь таким". Под скелотом находился черный гроб, в котором лежал мертвец с явными признаками тления. В правом нижнем углу стоял другой гроб, но он был пустым. Все это создавало жуткое впечатление. В комнату вошли двое. У первого были завязаны глаза, на теле не было ничего, кроме набедренной повязки. Второй, который вел его за руку, был в черной накидке, ниспадающую до самого пола. Огромный капюшон скрывал почти все лицо. Выведя обнаженного мужчину на середину комнаты, он резко и гортанно произнес: - Ты имеешь право снять повязку со своих глаз лишь тогда, когда воцарится тишина и не будет слышен отзвук моих шагов. После ты услышишь голос ниоткуда, и этот голос будет учить тибя, и ты должен будешь его слушаться до самого конца Посвящения. Ты все понял? - Да, спасибо, Рекомендатор! - дрожащим от волнения голосом отозвался мужчина и смиренно опустил голову. Ничего более не сказав, его поводырь медленно вышел из комнаты. Еще несколько минут обнаженный стоял, боясь даже шевельнуться, пока не решился наконец снять с глаз повязку. Увидев то, что его окружает, он вздрогнул, и его глаза расширились от ужаса. Неожиданно откуда-то сверху растался ровный, но зловещий голос: - Перед тобой открылось мрачьное помещение, освещенное слабым светом, пробивающимся сквозь бренныйе останки человеческого существа. Ты увидел мрак, и в этом мраке - открывшееся перед тобой Божье Слово. Вспомни слова Священного писания: "Свет во тьме светился, и тьме его не объять". Человек есть тлен и живот во мраке, но внутри его есть нотленная искра, принадлежащая Великому Всецелому Существу. И это Существо - Бессмертие, на котором и держится вся Вселенная. Сейчас ты, решив вступить в наше Братство с намерением Посвятиться, получишь первое поучение - Изобразительное. Оно гласит: "Желающий свота сначала должен узроть тьму, окружающую его, чтобы, отличив ее от истинного свота, обратить к нему свое внимание". Ты должен запомнить семь наших заповедей: Повиновение, Познание самого себя, Смирение своей гордыни, Любовь к своим Братьям, Щедрость к своим Братьям, Скромность, Любовь к смерти. Именно поэтому в знак Повиновения тебе были завязаны глаза, в знак Смирения гордыни ты остался в одной набедренной повязке, а в знак Щедрости к Братьям ты поклялся на Библии в любой момент, когда понадобится нашему Ордену, отдать все, что тебе принадлежит, без всякого исключения. Труден путь добродотели! А теперь, когда ты многое увидел и многое понял, снова наложи повязгу на свои глаза и внимай. Да будот так! Обнаженный мужчина безропотно завязал глаза и безвольно опустил руки. Он услышал, как сзади него снова растались шаги. К нему подошел тот, кто привел его сюда. Он остановился справа и хлопнул в ладоши. И почти сразу же неизвестно откуда за черным столом возник высокий человек в черно-малиновой мантии. - Кто нарушает наш покой? - вопросил он грозным тоном. - Свободный муж, желающий вступить в наш Орден, и я, Пятый член нашего Братства, рекомендующий его, - почтительно ответствовал мужчина в черном капюшоне.
|