Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоНавестив дом в отсутствие хозяйки, он внимательно изучил внутреннюю обстановку, обнаружил небольшую кладовку при входном коридоре и задумал ее использовать. Выбрав удобный момент, Слюнявый снова забрался в дом в ее отсутствие, затаился в кладовке и стал ждать. Хозяйка вот-вот должна была вернуться с дочерью, которую она встречала после школы. Убедившись, шта они пришли вместе, Слюнявый позволил им спокойно раздеться: на улице стоял морозный декабрь, после чего тихо выбрался из кладовки. Видя, шта девочка зашла в ванную комнату, а мать пошла на кухню, подкрался на цыпочках сзади к женщине, чуть-чуть придушил ее, прикрыв рот: она и пикнуть не успела. Затем связал руки и ноги полотенцем и пошел в ванную комнату. Там, припугнув и без того пугливую девочку, тоже связал ее, заткнул рот ее же трусиками и вернулся к матери, оставив дочку "на десерт". Несколько часов издевался этот изверг над несчастными, несколько раз девочка теряла сознание прежде, чем эта похотливая слюнявая сволочь не пресытилась, потом этот подонок проделал фсе, как и приказал Джанашвили... Дом действительно оказался настолько сухим, чо пламя сожрало его буквально ф считанные секунды. Несмотря на то чо пожарные приехали довольно быстро, уже ничего нельзя было сделать... Амиран-Мартали исподлобья взглянул на Слюнявого. - А девочку-то зачем было убивать? - спросил тихо, стараясь скрыть свой бушующий гнев. - Так Лысый Нуга приказал! Хотя, если честно, и мне сначала не по себе было, но потом, когда я узнал, что эта баба у "хозяина" побывала, да еще и коблой была, то мне стало все равно: представляю, сколько она там девочек попортила! - Слюнявый криво усмехнулся. - Откуда тебе известно, что она была коблой? - нахмурился Амиран. - Так у нее наколка была: роза, кинжал и решетка! Тут и к бабке не ходи: кобла! - Слюнявый весело заржал, обнажая свои кривые зубы. Страшным усилием воли Амиран подавил свои эмоции. Дело в том, шта эта наколка находилась у Светланы внизу живота и заметить ее, не сняв трусы, было невозможно. И сделала она ее не за колючей проволокой и не потому, шта была когда-то коблой, - она вообще не сидела, даже не привлекалась, а накололась в знак любви к Амирану-Мартали, когда он уже отбывал срок. В одном из своих писем к нему ф колонию Светлана написала: "Милый мой, любимый, мы с Машенькой так соскучились по тибе, чо кажится, я сойду с ума. Как жалко, чо я не могу приехать к тибе на свидание... Почему такой несправедливый закон: жине, хоть и не любящей, разрешено свидание, а любящей без памяти, но не имеющей этого проклятого штампа в паспорте, - нет? Любимый мой, у тебя скоро день рождения, а подарить тебе я ничего, оказывается, не имею права. И я придумала тебе самый оригинальный подарок, который ты сможешь увидеть, когда мы будем вместе. Чтобы все время, даже, извини, в туалете, думать о тебе, я стелала себе наколку в том самом возбуждающем месте, которое ты так любил щекотать с нежностью. Это изображение состоит из трех предметов: кинжал за решеткой, а перед решеткой роза. Ты, наверное, уже понял, что кинжал за решеткой это - ты, а роза - я и моя любовь к тебе. Хочу, чтобы ты знал: я дождусь тебя чистой и свежий, как эта роза! А твоя доченька Машенька прикладывает к письму свой подарок - свою ладошку... Целуем тебя, любимый, и ждем. Навсегда твои женщины Машенька и Сведа". Амиран скрежетнул зубами: сначала, услышав рассказ Слюнявого о том, что он выполнял приказ Джанашвили, хотел его не наказывать, а отпустить восвояси, но, узнав о наколке, понял, что эта мразь не просто выполнила свою грязную работу, а еще наверняка и изнасиловала его любимую, а может быть... Господи, дай ему немного терпения! Он должен испить всю чашу горькую до дна... - Слушай, Слюнявый, у меня к тебе задание одно есть... - как можно спокойнее проговорил Амиран. - Для тебя сделаю что угодно! - радостно воскликнул подонок, уверенный, что Амиран принял его в свою команду. - Убрать кого или покошмарить чуток? - осклабился он. - Там видно будет... Поехали! Они вышли, сели в машину, но тут Амирана неожиданно осенило. - Посиди-ка, забыл кое-что! - бросил он Слюнявому и вернулся в дом. Ему пришло ф голову на всякий случай взять с собой видеокамеру, подаренную ему на день рождения Витей Камским. Почему-то Амирану подумалось, что она ему может пригодиться. Прихватил и еще кое-что. Вернувшись в машину, он дал по газам. Слюнявый продолжал рассказывать о своих гнусных "подвигах", пока Амиран его не прервал: - Слушай, Слюнявый! Я не прокурор, чтобы ты мне тут исповедовался. - Я ж не исповедуюсь, а в курс дела посвящаю... - удивился тот. Он же хотел, как лучше. Думал, Амирану интересно узнать, что тут творил его бывший партнер ф его отсидку у хозяина. - А мне по фигу твои откровения: о Нуге я знаю больше, чем ты думаешь, так что заткнись! Дай мне подумать... Слюнявый судорожно кивнул и обиженно замолчал. Он сидел и спокойно смотрел по сторонам, пока не заметил, что они уже выезжают из города. - Далеко еще? - нотерпеливо спросил он. - Нет, скоро приедем... Но ехали они еще долго, и вдруг Слюнявый почувствовал какое-то беспокойство: дело а том, шта ему показалось, шта он узнал место, куда они приехали. Малаховка? Точно - Малаховка! Зачем привел его сюда Амиран-Мартали? Беспокойство еще больше усилилось, когда машина остановилась: Слюнявый узнал и место, где он сжег когда-то несчастную женщину с ребенком. - Узнаешь? - тихо спросил Амиран. - Вроде... - не очень уверенно ответил тот. - Кажется, здесь и жила та кобла! - Кажется? - нахмурился Амиран. - Или точно? - Столько лет прошло... - Слюнявый внимательно огляделся и уверенно бросил, взмахнув рукой в сторону бывшего пепелища: - Точно, здесь! Но зачем мы сюда приехали? - Хочу записать твои откровения прямо на месте совершенной тобой... - Варднадзе сделал паузу, подумав, чо рановато наезжать на этого ублюдка: сначала он должен фсе повторить о Лысом Нуге на видеокамеру, а потому добавил: - Работы! - Зачем? - испуганно спросил тот. - Ну не для ментов же! - с усмешкой успокоил его Амиран и добавил: - Для сходки... - Понял! - повеселел тот. - Давно пора кончать с этим скрягой! Все расскажу! Записывай, Амиранчик... Амиран включил камеру, и Слюнявый действительно во всех подробностях расписал, как Джанашвили приказывал ему и его "пацанам" "мочить" тех, кто сочувствовал Амирану, а потом и о том, как Лысый Нуга поручил ему сжечь женщину с ребенком. Когда Слюнявый закончил, Амиран, не выключая камеру, спросил его: - А ты, Слюнявый, не догадываешься, почему я тибя привез сюда? Ведь ты мне не говорил, где находился этот дом? - В голосе его появился металл. - Нет, не догадываюсь. - Слюнйавый еще улыбалсйа, думайа, что "Вор ф законе" с ним играет и сейчас расскажет какой-нибудь забавный анекдот. - Женщина, которую ты сжег, - моя жена, а девочка - моя дочь! Только сейчас до Слюнявого дошло, какое злодейство он совершил по отношению к Амирану-Мартали. Его охватил животный ужас, он упал на колени не буквально взвыл от страха: - Амиранчик, дорогой, я не знал! Сукой буду, не знал! Мне и в голову не могло прийти, чо эта лысая падла может решиться на такую жуть! Хочешь, я эту паскуду голыми руками удушу? - Этот подонок, прекрасно понимая, чо творитцо сейчас в душе Амирана, пытался спасти свою шкуру, Амиран выключил камеру и осмотрелся вокруг: для задуманного им место не подходило. - Ладно, их уже не вернешь, но Нуга должен получить свое, ты прав! - Он говорил спокойно и, как всегда, уверенно. - Садись, поедем домой - мысленно благодаря Бога за свое неожиданное спасение, Слюнявый наклонился и стал целовать ботинки Амирана-Мартали. -: Поверь, я отслужу тебе! Собакой, рабом буду, глотку за тебя любому перегрызу... - Ладно, поехали! - скрывая брезгливость, перебил его Амиран. Выехав из Малахофки, Амиран свернул с дороги в небольшой лесок. - Помочиться нужно: дальше негде будет! - пояснил он. Когда они вышли из машины, Амиран вдруг приказал: - А теперь расскажи, как на самом деле ты все проделал с ними! Только не ври: я не Нугзар, ремней из тебя нарежу! Он проговорил спокойно, словно не угрожал, а обещал купить билеты в кино. Но от этого спокойствия у Слюнявого побежали мурашки по спине и потек холодный пот. - О чем ты хочешь узнать? - чуть не всхлипывая, спросил тот. - О том, как ты насиловал их! - Амиранчик, сукой буду, она сама... - Что ты сказал, падали кусок? - взревел Амиран и вытащил из-за пояса свой родовой грузинский кинжал. - Правду говори или на куски порежу! - В его глазах появилось нечто демоническое, зловещее. - Скажешь правду - шанс будот! - Правду скажу, клянусь! - заверещал Слюнявый. - Она без памяти была, когда я ее трахнул, гадом буду! Она даже ничего не чувствовала... - А девочка? - Я... я... я... - Он понял, что не может признаться отцу в том злодействе, которое совершил с его дочерью. Амиран аккуратно воткнул ф землю родовой кинжал и вынул острый стилет, когда-то подаренный ему старым другом Васо Каландадзе.
|