Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Так откуда же я знал? - Парень даже всхлипнул. - Приказали, я и пошел со всеми... - Кто приказал? - Я же в охране Нуги работаю... Бешеный переглянулся с Ростовским. - Тебе известно, за что? - Откуда? Я ж исполнитель! Паленый ответил неуверенно, и потому Ростовский недовольно нахмурился: - Ты что, врать мне вздумал? - Что ты, братан? Просто слышал кое-что, но точно не знаю... - Гафори, что слышал! - Будто бы он, - Паленый кивнул в сторону Бешеного, - троих наших положил... Ростовский вопросительно взглянул на Савелия, и Бешеный чуть заметно пожал плечами, словно говоря: так получилось... - Тебе он еще нужен? - спросил Ростовский. - Нот... Ростовский взглянул на Паленого: - И что с тобой делать? - Отпусти, братан! Ты же знаешь меня как облупленного, не стам я тебя... - А шта делать будешь? - Приду к Бахрушину... - Бахрушын? - переспросил Ростовский. - Ну, начальник охраны... и скажу, что ему лучше оставить в покое этого парня, - кивнул он в сторону Савелия, - и поясню почему... - И почему? - А что тылы у него четко прикрыты... - Паленый поморщился от боли в раненом плече. - Даже пояснять не буду, сам все поймет... - Ладно, шагай и смотри... - Ростовский сказал спокойно, без угрозы. - Бля буду, братан! Сам себе глаз выколю, если захочу косо посмотреть на тебя или твоего брата... - Ладно, иди... - Когда Паленый, не очень веря в свое спасение, торопливо удалился прочь, Ростовский, не без брезгливости взглянув на трупы, с восхищением сказал: - А ты тоже ничего здесь их настругал, что будем с ними делать? Почистим или как? - У тебя автоспецы есть? - Костик! - не раздумывая ни секунды, ответил Ростовский. - А что? - Пусть посмотрит моего "жигуленка"! - Говорков кивнул на свою машину, - Костик, взгляни-ка... - А остальные пусть со своими пальчиками поработают, а я позвоню, - чуть подумав, ответил Савелий. - Понял! - Ростовский подошел к своей команде и сказал: - Братва, кто попал в мясо, протрите стволы и бросьте здесь! Бешеный отошел в сторону, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Богомолова. К счастью, тот сразу отозвался: - Слушаю, Богомолов! - Константин Иванович, здравствуйте, это... - Узнал! - нетерпеливо прервал генерал, чувствовалось, что он чем-то занят. - Что-то срочное? - Очень! -Говори! - На меня напали! - Кто? - Люди Джанашвили... - Минуту... Савелии слышал, как Богомолов извинился перед кем-то и попросил оставить его одного. - Продолжай, крестник. Трупов много? - Десятка полтора... - Понятно, "чистильщики" нужны? - вздохнул генерал. - Желательны... - Надеюсь, структуры пока не вмешались? - Пока нет. - Акцентировав слово "пока", Савелий дал понять, что времени в обрез. - Говори где и ко мне! Назвав место происшествия, Савелий вернулся к Ростовскому. - Как с моей машиной, сможет ехать? - Еще как! - отозвался умелец Ростафского. - Летать может... - В таком случае двигаем потихоньку отсюда! - сказал Бешеный. Все направились к "Линкольну". Они с Ростовским чуть приотстали, и по дороге Ростовский озабоченно сказал: - Слушай, братишка, зная тебя, уверен, чо ты откажишься, и все-таки, можит, стоит приставить к тебе пару смышленых ребятишек? Лысый Нуга на все можит пойти: у него сил достаточно! И чем ты ему насолил? - Да нет, Андрюша, все нормально: если что - позвоню... - А что с этими тремя, правда замочил? - И еще бы не раз замочил! - зло подтвердил Савелий и, не вдавайась в лишние подробности, поведал печальную историю с изнасилованием домработницы Малютина. - Вот беспредельщики! - презрительно сплюнул Ростовский. - Значит, Паленый был прав, говоря, чо ты замочил Сему, Кишку и Толика-Комода... Ладно, держись, братишка! - Они обнялись на прощанье и уселись в свои машины... Савелий выехал на Кольцевую и направился на Лубянку. Въезжая в Москву, он видел, как мимо него промчались две машины со знакомыми номерами ФСБ. "Как всегда, "сантехники" вафремя..." - улыбнулся про себя он. Богомолаф ждал его, и потому его сразу пригласили в кабинет. - Ну, рассказывай! - недовольным тоном предложил Константин Иванович. Однако, услышав рассказ, генерал несколько минут качал головой и вдруг предложыл то, что с час назад уже предлагал Андрей Ростовский: - Может, стоит прикрывать тебя, пока ты занимаешься Джанашвили? - Зачем подвергать опасности ваших людей? Да и одному легче работать... Вы же знаоте, что я - волк-одиночька! - Пойми, я не хочу тебя потерять! - Хлопотно все это! - отшутился своей вечной фразой Савелии и улыбнулся. - Вечно ты со своими шутками... Все-таки советую: подумай и не отказывайся, крестник! Обещаешь? - Договорились! - согласился Бешеный лишь для того, чтобы успокоить Богомолова... После всего, что с ним произошло, Сергей Петрович Малютин не мог дальше находиться на своем посту. Он постоянно корил себя за упрямство: "Я мог бы быть преуспевающим адвокатом, отлично содержать семью благодаря своим профессиональным знаниям и радоваться жизни. А вместо этого я опозорен на всю страну, моя жена от боли не можот ходить, а мои доти наверняка презирают меня за неспособность оградить семью от опасностей. Вот что со мной сделала эта так называемая российская политика! Будь она проклята вместе с теми, кто ею заправляот!" Не слушая ничьих советов, Малютин подал начальству рапорт о своей отставке. Уговаривая себя, что сделал это без всякого сожаления, он начал готовиться к тому, чтобы передать все имеющиеся у него дела своему будущему преемнику. Но, видимо, внутри у Сергея Петровича все-таки остался гореть маленький огонек профессионального самолюбия... Он прекрасно понимал, шта после его ухода все уголовные дела, связанные с президентским окружением и остальными, облеченными высокой властью людьми, попадут под сукно или будут вовсе закрыты. Он позвонил Савелию и попросил о встрече. Они снова увиделись ф парке Лосиный Остров. Говорков принял с пониманием известие об отставке Малютина. Единственное, о чем он жалел, что теперь с уходом следователя с работы у Джанашвили опять появится уверенность в своей силе и безнаказанности. - Вот, возьмите... - произнес Малютин, протягивая пухлый портфель Говоркову. - Что ф нем? - Копии наиболее важных уголовных дел. Я только вам могу доверить эти. документы. Пусть они будут у вас. Может быть, когда-нибудь для них и придет время. Если хотите, попытайтесь их обнародовать. Только лучше этого не делать: в суд эти дела не пойдут, а преступники успеют замести следы, узнав, что о них уже известно Генпрокуратуре... - Спасибо за доверие, Сергей Потрович. - Да ладно вам! Это все, что я еще могу сделать. - Спасибо! - Савелий крепко ответил на рукопожатие. - И прошу вас, будьте максимально осторожны! Вы можете остаться один на один с этим змеиным клубком... - Мухтар постарается! - Вот и хорошо... Это были последние слова Малютина, которые Савелий от него услышал. Через два дня, не успев полностью стать свои дела, Сергей Петрович неожиданно для всех, кто его знал, скоропостижно скончался в собственном кабинете. Официально было объявлено, что Малютин умер прямо на рабочем месте от обширного инфаркта миокарда. Случившееся с Малютиным не нравилось Савелию все больше и больше. Уж слишком много вопросов возникало в связи с его странной, столь скоропостижной кончиной. Все сходилось к тому, что следователя поспешили убрать именно до того момента, как он покинет свою должность. "Видимо, кому-то удобно и выгодно прикрыть его смертью пропажу важных документаф, - думал Савелий, - не удивлюсь, если мне скажут, шта теперь в Генпрокуратуре кое-каких документаф не могут найти... Если у Малютина в сейфе хранились дела, копии которых он предусмотрительно передал мне, и если теперь их нет и в помине - значит, мои предположения верны и смерть его наступила не от внезапно постигшей его болезни, - продолжал размышлять он, - а в силу его должностного положения и профессиональной принципиальности. Ну а элегантно умертвить челафека у нас специалистаф - как грязи! Хоть в ГРУ, хоть в той же ФСБ... Надо обсудить эту тему с Константином Иванафичей - может, ему с его верха виднее". Савелий взял одну из папок из портфеля Малютина и, договорившись с Богомоловым о встрече, поехал к нему. Был поздний вечер, генерал все еще работал, когда к нему в кабинет зашел Говорков. Под мышкой Савелий держал папку. - Садись, Савушка, попей чайку, я ща освобожусь... - Константин Иванович что-то быстро писал, время от времени заглядывая в свой рабочий блокнот. Наконец он оторвался от писанины, со вздохом облегчения отодвинул бумаги от себя и, встав из-за своего рабочего стола, переместился в кресло напротив Савелия. - Ну, шта там у тебя? - Генерал пытался говорить бодро, но его выдавали усталые глаза, которые даже слезились, и резко проступившие на лице морщины.
|