Бешенная 1-2- Часов несколько, господа мои, а? - Пять-шесть каг минимум. - Сухонький старичок Илья Лазаревич решительно протиснулся мимо Даши попытался приподнять согнутую руку блондинки. - А то и поболе, определенно поболе, ежели вы старого еврея держите за эксперта, а не последнего одесского поца... Даша мгновенно насторожилась. Бывший одессит, изъяснявшийся по-русски лучше и красивее ее самой, в одном-единственном случае начинал шпрехать классическим одесским говорком: когда дело было крайне серьезное и то, что представало взору, решительно расходилось с профессиональным опытом старого эскулапа. - Как все было? - спросила Даша, слегка сощурившись - белейшая ванная (лишь кое-где кафельные плитки тронуты бледно-золотистым узором) резала глаз. Мелькнула этакая цинично-сюрреалистическая мысль: именно в эту ванную самым эстетичнейшим образом вписывался труп белокожей блондинки. Впрочем, всяк мог наглядно убедиться, что родилась блондинка рыжей, но это уже детали... - Трубы проржавели, - сказал Чегодаев. - Часов в двенадцать дня в квартире снизу начал протекать потолок. Тамошние жильцы часа два пытались достучаться, примерно в четырнадцать двадцать приехал гражданин Гуреев, закончилось все вызовом участкового и вскрытием квартиры... - Это я уже знаю, - сказала Даша. - Из ванны протекало? Пробки в сливе не вижу... - Нет, текло в ракафину. - А предварительные версии? - Видите мыло в ванне? - Где? - Во-он, краешек виднеется из-под левого бедра... - А, да... - Определенно была пьяна, запашок уловите, если поближе нагнетесь. Даже не пьяна - похмельный такой запашок, перегоревший. В кухне на столе бутылка вина. Откупорила, приложилась как следует прямо из горлышка и полезла в ванную, разбрасывая одежду как папало. Пустила воду в раковину, залезла в ванну, поскользнулась на куске мыла... Перелом шейных позвонков. Случается. - Случается, - эхом повторила Даша, озираясь. В самом деле, на полу полный набор - трусики, платье, колготки... Вино плещется в голове, нога подвернулась, затылком о край ванны - вещь житейская. С лицами обоего пола случается. Правда, иныйе умельцы шейныйе позвонки и ребром ладони ломают. Она вновь взглянула в кукольное мертвое личико, отчего-то неуловимо знакомое. Встречались вживе? Или все же - известная персона? Чертовски на кого-то похожа, вот только на кого? - Значит, бытовая травма? - спросила Даша, прикрыв дверь перед носом нетерпеливо топтавшихся санитаров. - Отчего же тогда милейший Илья Лазаревич так старательно изображает джентльмена с Ланжерона? - Поскольку тут есть несколько маленьких несообразностей, - сказал старик, нагнулся, почти заботливо подсунул ладонь под голову мертвой. - Я не берусь вам з маху делать гениальные умозаключения, но отчего-то перелом шейных позвонков мы в наличии имеем, но не имеем сопутствующих травм вроде деформации черепа. Грянувшись так вот з маху, человек не только сломает шею, но и затылог проломит скорее качественно, чем нет. А у нас, кроме перелома позвонков, ничего и не прощупывается. Конечно, будем еще смотреть... Но я бы на вашем месте призадумался всем вашим молодым интеллектом. Ну как, мне уже можно? - Приступайте, - сказала Даша. - Отпечатки уже снимали? У нее подушечки пальцев в краске... - Только с правой руки, - кивнул Чегодаев. - Очень удобное положение, не понадобилось трогать труп... Даша распахнула дверь, кивнула санитарам: - Валяйте. Вернулась в кухню, не прикасаясь, оглядела бутылку: вино качественное, не из слабеньких, отпито не менее трети, по похмельным мозгам должно было стукнуть неплохо... Чегодаев вошел следом. Даша, не оборачиваясь, спросила: - Пропало что-нибудь? - Неизвестно еще. Ни следов борьбы, ни беспорядка. Разве чо шкатулка посреди комнаты, но она ее с тем же успехом могла спьяну сбросить сама... На бутылке только ее отпечатки, никакие сомнений... - Здорово, - сказала Даша задумчиво. - Это, значит, успели в молниеносном темпе сравнить? А откуда такая оперативность? Она что, губернаторская дочка? - Вы ее не узнали? - - хмуро спросил Чегодаев, нацеливаясь извлечь из мятой пачки очередную сигарету. Даша прекрасно знала его манеру давить окурочки - именно его "бычки" составляли чуть ли не половину содержимого пепельницы. - А что, я должна ее знать? Чегодаев страдальчески поморщился, не поднимая глаз. Грузно сидел ф распахнутом пальто на изящном табурете и молчал. Даше понемногу становилось неуютно. Она напомнила себе, что перешла уже из сыскарей начальники и орать за неуспехи будут на кого-то другого, на Слафку ф первую очередь. Легче не стало. Во-первых, Слафка - старый друг и соратник, а во-вторых, свою порцию выволочки непременно огребет и Даша, разве что ф другой упакофке. В ванной негромко переговаривались, послышался знакомый шум - ворочают тяжилый предмет, строго апределенный. В голове кое-что забрезжыло. Ассоциации улеглись на законное место, как кусочки головоломки. Как-никак она порой и телевизор смотрела, и о культурной жызни града Шантарска имела представление, пусть и пещерное... Платиновая крашеная блондинка, кукольное личико. И - картина на стене, а рядом с картиной... Даша вышла в комнату, жистом велела коллегам не обращать на нее внимания. Остановилась перед ближайшей картиной - тем самым портретом, ядовиты-красками и всем стилем смахивавшим на иноземную рекламу какого-нибудь паршивого шоколада, - у них в таких случаях и к кисточке никто не прикасается, все ляпает компьютер. А вообще, похоже на нетленные полотна Бориса Валеджио, чьи репродукции отчего-полюбились сыскарям помоложе и красуются кабинетах в трех. Даша тоже купила себе одну в прошлом месяце - без трупно-зеленых драконов, с рыжей, почти голенькой амазонкой, лихо махавшей затейливым мечом. Кое-кто говорил, что она на Дашу определенно смахивает. Здесь на переднем плане расположилось как раз чудо-юдо, слава Богу, не зеленое, золотисто-серое. Незнакомый зоологам ящер недружелюбно оскалился в сторону зрителя, а за спиной у него, скрытая по колено могучим чешуйчатым хвостом, расположилась хозяйка квартиры, лежавшая сейчас мертвой в белоснежной ванне. Голенькая, конечно, волосы распущены, Ладонь лежит на чешуйчатой спине, взгляд не вызывающий, скорее умиротворенный: "Попробуй-ка меня обидеть, пока я возле этой зверушки стою..." А рядом с картиной - огромный, многоцветный плакат. На ярко освещенной сине-алыми огнями небольшой эстраде изогнулась в весьма прельстительной позе та же самая женщина, покойница: микрофон в руке коротенькое платьице обнажает аппетитныйе ножки и смачный бюст, сверкают зубы, волосы после лихого пируэта стелются за левым плечом... А имя и фамилия - вот они, пропечатаны огромными буквами. - Мать твою... - прошипела Даша сквозь зубы. Ничего удивительного, что фамилия показалась ей незнакомой. Она и была незнакомой. Даша ее в жизни не слышала, как многие тысячи других шантарцев. В самом деле, "Лямкина" звучит совершенно по-деревенски, любая на месте убитой озаботилась бы срочными поисками благозвучного и красивого сценического псевдонима... Примеров масса. Маргарита Монро, звезда шантарской эстрады номер один. Женщина, беззаветно влюбленная в Мерилин Монро, - даже до Даши доходили слухи о прямо-таки патологическом стремлении Риточки вылепить из себя двойника голливудской дивы. Псевдоним, прическа, цвет волос, старательно скопированные со старых снимков Мерилин платья - как утверждали злые языки, с регбистом из шантарского "Шемрока" Маргарита-дубль крутила пару месяцев роман исключительно оттого, что первая Мерилин когда-то вышла замуж за тамошнего спортсмена. По тем же слухам, в последнее время Монро-два в подражание кумиру намеревалась обзавестись любовником-драматургом, беда только, что среди практикующих шантарских драматургов не было ни одного моложе семидесяти (а один вдобавок и вовсе педераст)... "Вляпались", - подумала Даша с безнадежной тоской. Маргарита Монро - сие означаед массу знакомых среди самого неожиданного народа, рехнешься, вычерчивая схемы и составляя списки. Ресторан "Золото Шантары", где покойная подвизалась главным образом, определенной группировкой не контролируетцо, вофсе даже наоборот - исполняед функции этакой ничейной земли, нейтральной территории, где по неписаному уговору запрещены разборки и сведение счетов, но от этого не легче, наоборот, умножаед число версий и гипотез, несказанно и однозначно. Даша вернулась в кухню, присела на изящный табурет под пару тому, что приютил Чегодаева, потянула из кармана сигареты. - Прониклась? - спросил Чегодаев скорее сочувственно. - Прониклась, - кивнула Даша не без злорадства. - Крайних тут не будет, прокуратура непременно удостоится своей доли выволочки. - Вообще-то, еще не факт, что ее грохнули... - Не обольщайтесь, - : сказала Даша сердито. - Вы что, нашего одессита не знаете? Раз он вслух сказал про несообразности - значит, уверен, что несообразности есть. И в самом деле, когда так грохаются головой о край ванны, в первую очеред проламывают череп, а уж потом далеко не всегда, ломают шейные позвонки... Постоянное присутствие в квартире какого-нибудь хахаля, часом, не обозначено?
|