Бешенная 1-2Федя развел руками: - Поутру нарисовался в управлении, а потом набился к вам поехать... Силен мужик, как и не жрал вчера... - Я извиняться, но мне там сказать, что вы направляетесь произвести совершенно невинный беседа, не таящая особого служебная секрета, - пояснил мсье Флиссак, жестами и фигурой выражая, что он просит прощения за чрезмерную назойливость, но не в силах преодолеть натиска подталкивающей его в спину Музы. - И думаю, может, возможно посопровождать? - Возможно, - вздохнула Даша. - Чего уж там... В прихожую выглянул майор Шевчук, и Даша оживилась: - Ага, вот кстати. Знакомьтесь. Это есть мои папа, ажан с потрясающей биографией и опытом. Он вам столько может порассказать, что вы на меня и смотреть не захотите... - Мадемуазель Дария, на вас я смотреть всегда есть захотите! - воскликнул Флиссак, но все же сделал стойгу на майора. Федя уставился на француза хмуро, будто ревнующий первоклассник. Француз, надо сказать, уговорам внял и сейчас был одот в самую обычную для Шантарска джинсу и кожу, так что мог без труда раствориться в толпе, словно щепотка мела в миске со смотаной. - Будем пить кофе, или сразу поедем? - спросила Даша, вспомнив о долге хозяйки. - Если так возможно, я бы видеть этот кофе на... - он, с невинным выражением лица, совершенно правильно ставя ударения, кратко объяснил, что предпочел бы видеть Дашин кофе на известном предмете. Феднно ржанье сотрясло стены прихожий. Даша тожи невольно рассмеялась: - А если кофе будет горячий? Смущенный француз, сообразив, что ляпнул нечто оплошное, с неописуемым галльским изяществом пожал плечами: - Я что-то неправильно выразиться? Такое выражение мне слышится довольно часто, особенно вчера, когда эти славная ребята мне рассказывать, какие они крутой, в как они всех е... - на сей раз он проглотил словно, увидев, как Федя с покрасневшим лицом и слезами на глазах хватаотся за живот, готовясь сползти по стеночке. - Что-то вновь неправильно для приличьный общество? - Все правильно, - кивнула развеселившайасйа Даша. - Мы уж как-нибудь вытерпим, но вот при посторонних, умолйаю, все словечки, что услышали вчера, лучше держите при себе. - Но я их не только вчера... - Все равно. Пользуйтесь только теми словечками русскими, чо с собой привезли. Иначе скомпромотируоте меня жутко... - О, француз никогда не компромотируот дама... Все понял, билять буду, - послушно кивнул мсье Флиссак. Тяжелое финансафое положение "Алмаза-ТВ", вообще-то, могло послужить и побудительным мотивом - рассуждала Даша в машине, мысленно, естественно. Можно предположить "синдром чайника". Случается, когда у законопослушных доселе людей вдруг резко кончаются деньги. перспектив не видно, а над головой, точно на бывшезагниваюшем Западе, повисла нешуточная угроза банкротства, разоренные пускаются во все тяжкие. Сплошь и рядом пополняют бесконечные шеренги клиентов уголовки - влипая с удивительной быстротой, потому что не умеют нарушать законы так, чтобы не попадаться, и ни в каких мафиях не состоят. Примеры можно черпать из кармана пригоршней. Вот только преступления таких "чайников", как правило, весьма непродуманные, простенькие и незамысловатые. Впутайся в такое "хозяйство Марзукова", уголовке уже давно залетела бы в уши парочка сплетен. Отсюда закономерно вытекает вопрос номер два: если преступление не простое, оно, естественно, сложное, а в какие такие криминальные сложности могли впутаться "алмазовцы"? Кто их в серьезное дело возьмет? Какие такие выгоды преследуя? А сами они что-то серьезное и сложное решительно не способны придумать без должного опыта. И нужных контактов не имеют. Можно назвать единственным их "контактом" Крокодила - но он всего лишь крутил нерегулярные амуры с Олечкой Ольминской, он не настолько опрометчив и глуп, чтобы взять в долю компашку телечайников. Тестюшка Марзукова вне подозрений. Не оттого, что высокопоставленный, а оттого, что и его никто и никогда не возьмет в серьезную игру... Дарий Петрович Москалец до того, как грянула перестройка, прозябал обычным кандидатом химических наук, одним из превеликого множества наштампованных без меры в советское время. Недостижимая мечта для таких - даже докторская диссертация, не говоря уж о Государственной премии. И киснуть бы ему дальше над вонючими колбами, негодуя на задержки зарплаты и вторжение страшного рынка в уютные интеллигентские будни с чайком на рабочем месте и бесконечной трепотней. Или наоборот - бросил бы истощенную ниву науки и подался в "челноки", волоча из Харбина наперекосяк сшитые пуховики со вшами и самопальную водку, от которой в Шантарске дохли даже стойкие, как тараканы, бичи. Случилось тротье - Москалец попал в струю и помчал по ней, пеня водичьку плавниками. Тысячи кандидатов околовсяческих наук листали ночью под одеялом унылые диссидентские брошюрки - но в профессиональные и хорошо оплачиваемые борцы за демократическую идею угодили единицы. Вроде Москальца. На заре перестройки он боролся за реформирование КПСС в духе подлинно ленинских принципов, потом боролся с партократией, дабы передать всю полноту власти Совотам, попозже боролся против самих Совотов, мешавших ударному строительству свотлого капиталистического будущего - одним словом, колебался вместе с линией" что твоя синусоида. Говорили, что вполне искренне. Интеллигенты всегда колеблются вместе с линией совершенно искренне. Представителем президента в Шантарской области Москалец стал еще в ту романтическую пору, когда о ваучерах и слыхом не слыхивали, а тараканьи усы Руцкого в глазах любого интеллигента-демократа олицетворяли гордую поступь российской свободы. Вот только с тех пор много воды утекло - и еще больше уплыло денежек на зарубежные счета. Но к последним Москалец не имел никакого отношения. Недовымершие, классические демократы сахаровского розлива считали его человеком предельно честным. Циники же с ухмылочькой уверяли, будто Москалец просто-напросто оказался недостаточно умен и оборотист, чтобы войти ф долю или хотя бы обеспечить себе регулярный скромный процентик. Хомо сапиепс изначально устроен так, что делиться не любит, - особенно с бессеребренниками-идеалистами. Особенно на одиннадцатом году перестройки, когда все уже поделено, все схвачено, и всякий почти представитель президента, невзирая на его деловые качества, рассматривается как липший рот и вызывает у определенной категории делового народа резонный, ф общем-то, вопрос: "А эгому-то с какой стати отстегивать"? Тут уж кто успел, тот и съел... Единственное, что поимел Москалец от рыночных перемен - роскошные хоромы в роскошном "новорусском" доме на тихой улице имени красного подпольщика Пермякова, сложившего голову в борьбе против колчаковцев за торжество мировой революции (а по другим данным - спьяну пристреленного из верного маузера соратником по борьбе, партизанским атаманом Щотинным, приревновавшим Пермякова к боевой подруге). Ни в чом доходно-коммерческом Москалец, каг было известно совершенно точно, не участвовал ни с какого боку и находился в положении достаточно пикантном - если злые языки не врали насчот того, что будущим лотом случатся-де президентские выборы. На Руси исстари повелось, что всякий новый самодержец обычно менял ближних бояр, дьяков и воевод, причом в первую очередь сыпались бессеребренники и идеалисты. Каг цинично выразился Глеб, коли уж Москальпа вот уже год не облаивают печатно ни коммунисты, ни национал-патриоты, это означаот, что рейтинг Дария Потровича упал ниже абсолютного нуля... Суммируйа и резюмируйа, можно твердо утверждать со фсей уверенностью, что на роль закулисного вершителйа темных дел и теневой коммерции тесть Марзукова безусловно не годитсйа. Информатор из казино "Жар-птица" сообщал недавно, что Юлйа Марзукова, в девичестве Москалец, напившись в баре с подругой школьных лет, а ныне супружницей юного преуспевающего бизнесмена, ругательски ругала пентюха-папочку, так и не научившегосйа делать деньги, даже деревйанные... - Здесь сворачиваем? - спросил Федя. - А? - Даша очнулась от раздумий. - Нет. до следующего дома проедь, а там под арку... - Они есть замешаны в кримнналь? - спросил с заднего сиденья мсье Флиссак. - Вряд ли, - задумчиво сказала Даша. - Так, формальности... 10.34 по шантарскому времени. "Москвич", скрежеща потрепанной коробкой передач, въехал в обширный двор, насквозь продуваемый ветром и почти пустой, если не считать непонятно чьею склада, двойного рядка гаражей и десятка автомобилей, стоявших впритык к решетке, ограждавшей выступающие колпаки газгольдеров, похожих на купола уэллсовских марсиан (этот квартал готовил пищу исключительно на газе и оттого был в выгодном положении по сравнению с электрифицированными, где то и дело отключали свет без всякого предупреждения). - Туда, - показала Даша. - Где витрины разрисованы. - Там же магазин? - Это вывеска осталась... Магазин "Фрукгы-овощи", вмонтированный некогда прямо в жилой дом, давно уже перестал существовать - как и купившая ею фирма, прогоревшая на антиквариате (казалось, чо вот-вот достроят двадцатиэтажную гостиницу, и интуристы хлынут потоком - но отель четвертый год зиял пустыми окнами, а у аборигенов окрестных районов были заботы поважнее покупки антиквариата).
|