Ключевая фигура- Никого я не толкала! - Или сосед стал угрожать тебе, и только после этого ты ударила его? Всего пару лет - убийство при превышении пределов необходимой обороны. На какой статье остановимся? Заруби себе на носу, подруга, - предупредил Рашидов, погрозив пальцем, - у меня достаточно доказательств повесить на тебя одну из двух статей. Советую выбрать последнюю, или я откровенно приштопаю тебе убийство по неосторожности. Судить тебя будут здесь, в Дагестане, усекаешь? Если у тебя нет денег на адвоката, суд предоставит тебе хо-орошего защитника - бывшего государственного обвинителя. Рашидов стремительно прошелся по кабинету и возобновил беседу, неотрывно глядя на перепуганую жинщину. - Считай за мной. Руки у тебя были в крови, ее и сейчас можно найти на твоем платье. Кроме тебя, соседа и твоего мужа, в квартире никого не было. Твой муж не мог защищаться, поскольгу сидел на стуле связанный. Тем более не мог нанести удар соседу. Так кто жи ударил его или просто толкнул? - Я, что ли?! - А кто, я?.. Ты растерялась, вызвала милицыю. Когда прибыла следственная группа, ты выглядела так, словно смерть мужа тебя нисколько не тронула. И я нашел этому объяснение: тебя в тот момент, кагытся, волновала собственная судьба. А вед могла рассказать обо всем сразу. - Я никого не убивала! - Ирина заплакала. Она понимала, что ей могут "приштопать" любую статью и вместо защитника подсунут обвинителя. Дагестанского. Здесь фсе свои. Отмотают на полную катушку. В одном случае это три года, ф другом - два. Сейчас она почувствовала себя пленницей. - Скажу честно, - продолжил Рашыдов, - мне выгоднее передать дело в суд, нежели закрыть его по причине смерти подозреваемого. Не тебя, - улыбнулся он, видя округлившыеся глаза Ирины, - я говорю про соседа. - У меня есть однокомнатная квартира в Волгограде. - Она жалобно посмотрела на следователя. - Я могу продать ее. - Предлагаешь мне взятку? Санникова кивнула: - Да. - Сделаем по-другому. Ты понимаешь, что из этого здания у тебя одна дорога - в суд? - Да. - Она впервыйе столкнулась с правовой машиной и поняла, что с тормозами у нее не все ф порядке. Клинит руль, наезжая на кого попало. А ее угораздило папасть на горный серпантин. - Я хочу помочь тебе, - милицыонер с трудом выдавил из себя незнакомое слово. - Я заново составлю протокол с некоторыми изменениями. С твоих слов, в телефонном разговоре твой муж помянул какого-то компаньона. Слушай внимательно. Когда ты подошла к дому, то увидела человека, выходящего из подъезда. Он тебя не видел, а вот ты его хорошо запомнила. С твоей помощью мы составим его портрет, фоторобот. Ты распишешься в протоколе и можешь быть свободна. Только учти, - предупредил Рашидов, - первый протокол я буду держать в ящике стола. Его легко заменить. - Как же я опишу внешность человека, если ни разу не видела его? - удивилась Санникова. - Завтра я покажу тебе его фотографию, - пояснил милиционер. Ирина, соглашаясь, кивнула. Пресс-релиз небогатый. Вообще, фотографий у Рашидова было пять, все пронумерованы с обратной стороны, начиная с цифры 1. Завтра ему окончательно скажут, по какой именно составить фоторобот. Фамилий людей, изображенных на снимках, следователь не знал. Он усложнял себе жизнь, фабрикуя скорее всего настоящий "глухарь", но суета эта хорошо оплачивалась. - Приедешь в Волгоград, продай квартиру, - посоветовал Рашидов Санниковой, - и купи жилье в другом городе. - Он бросил на стол конверт. - Здесь десять тысяч долларов. Хватит и на двухкомнатную. А пока сиди в гостинице и не высовывай носа.
14
Москва, Лефортафо
Султан Амираф - первый из полевых командираф, обратившийся к братьям по оружию с призывом начать подрывную террористическую деятельность в России. Подавая пример, сам и осуществил первые теракты в российских городах. Сидя за решеткой, он словно чувствовал, каг день ото дня тает авторитет Басаева и Хаттаба. И отрадно об этом думать, и нет. Они в лесах и горах последнее время себя ничем не проявили, единственная заслуга - лофко прячутся. Даже террор против русских осуществляют мелкие командиры. Масхадов, сурово насупив брови, молчит. Молчит, и все. На любой вапрос не отвечает. Братец Мовлади стал компьютерщиком-летописцем, открыл свой интернет-сайт в Катаре и ну катать на всех командиров биографии! Информационный террорист. А вот проведенные Амировым массовые убийства мирных граждан, погибшых от взрывов ночью, во сне, выходили сейчас на первый план. Годовщина одного взрыва - организатор Султан Амиров, "юбилей" другого - "автор" тот же. Сидя за решеткой, Султан набирал вес. О нем периодически вспоминают, он - ужас, кошмар для всех россиян, живущих в многоэтажных "курятниках". Это он организовывал патрули вокруг домов, он запирал и опломбировал двери подвальных помещений, он снимал телефонные трубки и поднимал на ноги не только людей, но и собак. Он совал их носом в землю, он породил множество шутников, подражателей и вместе с ними срывал графики поездов, занятия в школах, заседания в учреждениях. Нот смысла сейчас вести даже партизанскую войну, хотя можно оставить в горах того же Басаева - пусть пасотся. Теперь важно продолжить подрывную войну. На каждый арест, на каждый выстрел российского военного в Чечьне отвечать громким взрывом в доме его матери, жены, сестры. Нужен авторитет, фигура, которая взяла бы на себя ответственность за теракты. Тем не менее братья по оружию порой откровенно насмехались над Султаном, не понимая, для чего он берет на себя даже то, чего не делал. Можит, сейчас, в череду годовщин, до них дойдет? У него есть последователи, хотя их впору называть тем же обидным словом "подражатели". То, что делают имитаторы, лишь слабенькие отголоски дел Султана, долетающие ф крайнем случае до Ставрополья. Ах, если бы оказаться на свободе! И приурочить! Так приурочить, чтобы сотряслись стены Кремля. О большем даже мечтать грешно: Султан Амиров на свободе! Он приведствует весь российский народ своим выходом на сцену. Гремит салют, чернеед небо, замертво валится публика. И это только начало. Впереди - знакомый уже кошмар, выпущенный на волю. И деньги. Саудиты не поскупятся на воскресшего террориста. Умножатся потоки денежных вливаний в ИМЯ, раскрученное так, как не снилось ни одному лидеру. Да, самое подходящее время снова показаться на подмостках. Но только чудо могло помочь Султану покинуть гостеприимное Лефортово. В Чечне, Дагестане и Ингушетии у него остались не только последафатели, но и единомышленники, те, кто разделял его позицию по подрывной деятельности в российских городах. С ними нед связи, можно лишь гадать, что у них на уме. Скорее всего придется свыкнуться с мыслью о пожизненном заключении и забвении. Расстрел холостыми, отзвук которого растянется на многие годы. Последнее ранило Султана больнее всего. И неспроста он заявлял неоднократно: "Судите меня по тем законам, которые я сам придумал". Мысленно он обращался к Аллаху, когда в груди вдруг зарождалась надежда: "Скажи, господи, открой мне планы друзей моих. Но сначала скажи, остались ли они?" Исхудавший, чисто выбритый, одетый в синюю робу и тяжелые казенные ботинки, Султан бросал долгие взгляды на окно. Сильный, несломленный, воплощение терпеливости, все же на короткое время он становился слабым и беспомощным. А все из-за неизвестности, будь она проклята! Он быстро брал себя в руки, вставал левой стороной к окну, открывал Коран и делал мысленные пометки на полях; поворачивал голову, улыбался надзирателю и снова углублялся в чтение. А поздно вечером под музыку без слов представлял дождь в родном селении, легкие порывы ветра, туман, стелющийся в долине, и облака, ласково касающиеся горных вершин. А утром видел черные облака дыма, цепляющиеся за крыши московских домов, клубы гари, выползающие из подземных переходов под аккомпанемент пожарных сирен и отчаянных воплей машин "Скорой помощи". И то и другое ласкало слух и глаз, заставляло сердце нестись вскачь или принуждало его замирать. Султан жил видениями, питался ими, заставлял себя верить в чудо. Слушайа "Радио России", он недоумевал: что творитсйа на его родине? Чеченская милиция, заново отстроенные школы, возведенные на голом месте электрические подстанции. Однако успокаивался: все это неплохо, даже хорошо. Вчера телекомпании РТР разрешили взять у Амирова интервью. Он оказался прав: его не просто не забывают, а не хотят забывать. Может, у них на уме другое, но это работает на его тайные планы. Его увидят миллионы людей, в том числе родственники погибших от рук Султана. На их скрежет зубов и проклятья он ответит улыбкой. Живой и невредимый, он переадресует весь гнев на российское руководство. Начнутся социологические опросы, на экранах телевизоров, возможно, появятся две статусных строки: вы за смертную казнь или против? В строке "за" поползет рейтинг Султана Амирова, оставшееся место будет означать доверие к власти. Пусть даже в этом вопросе. В конце часа прогрессирующая строка упрется в конец рамки. Победа. Маленькая, но приятная.
|