Ключевая фигураНа откровенные вопросы журналиста Амиров отвечал соответственно. Репортер попытался влезть в душу заключенного, бывший главнокомандующий восточным фронтом дудаевской армии открыл к ней доступ. Он рассказывал о своем восьмилетнем сыне, шестилетней дочери, жене. Скучает ли по ним? Скорее жалеет, что не может увидеть. На его взгляд, это разные вещи. Он не насылал в голос бодрости, не позировал, предстал таким, какой он есть. Слегка ленивый говор, открытый взгляд, чуть склоненная набок голова - последствие ранения в шею. Репортер может добавить что-то от себя, по-своему истолковать тот же взгляд, внезапно возникшую паузу. Тем не менее знающий Султана человек почувствует фальшь в комментарии, а незнакомый человек не станет вслушиваться в слова журналиста. Для всех главным в передаче станет голос и облик самого Султана Амирова. - Дети должны учиться, - отвечал он, помня свое недоумение по поводу возрождающейся на его земле жизни, отвечал искренне, смело. - Должны учиться на чеченском языке, изучать арабский, чтобы читать и глубже понимать Коран. Чеченская милиция... Российская власть собственными руками создает легальныйе чеченские боевыйе отряды. И чем больше их, тем лучше. Чеченский ОМОН, СОБР. Пусть в каждом подразделении есть пара-тройка русских "комиссаров", а "комиссарского тела" хотят попробовать все чеченцы. Он отвечал на вопросы без запинки. Правда, один раз он все же намеренно затянул паузу, неотрывно глядя в объектив камеры, словно призывал друзей хотя бы поддержать его. Или не бросать. Понимая, однако, что ни того ни другого сделать им не под силу. Тем не менее он вошел в односторонний контакт, что уже немаловажно. В конце интервью Султан задержал свой взгляд на репортере - не кивнет ли тот незаметно для охранников.
15
Дагестан
Толчок дан, Шамиль заполучил наконец профессиональные мозги, теперь отступать некуда. Пора жертвафать и голафами, своими и чужими, но осуществить задуманное. А пока что на этом этапе приблизить его. С таким настроем поздно вечером дагестанец подъехал к дому Агериева. Старшего лейтенанта милиции Агериева подозревали в причастности к теракту на железнодорожном вокзале Пятигорска, проведенном под руководством Султана Амирова, однако стараниями фсе той же милиции, озабоченной притеснениями своего сотрудника-чеченца на этнической почве (вот где корень и вся боль нового мышления руководства МВД), вскоре обвинения с него были сняты. Поостерегшись вернуться на родину, Руслан осел вместе с семьей в Кизилюрте. Науров знал наверняка, что Агериев не прекратил свои связи с чеченскими бандформированиями, имея кличку Сотник. Вряд ли в его подчинении было столько боевиков, максимум, на что он годился, - скакать на коне впереди пары-тройки джигитов. Шамилю не требовалось лишних доказательств причастности Агериева к банде Амирова. Не вылезая из своей милицейской шкуры, он помогал ему убивать, брать заложников и казнить их. Руки у него, как и у Султана, по локоть в крови. Сейчас Шамиль наверстывал упущенное, будучи уверенным, что вскоре увидится с полевым командиром. Еще один, ничем не лучше Агериева, обитал в Дербенте. Малик, двуликий сын шакала, бывший народный заседатель в городском суде. Днем он один, ночью совсем другой. Малик на хорошем счету у спецслужб; еще бы, он консультируед их в своем доме, принимаед и журналистов, зарабатывая авторитет. Из народных заседателей метит в народныйе депутаты. И до него руки дойдут, недобро щурился Шамиль. Руслан Агериев торопливо надевал спортивные брюки и бросал тревожные взгляды на жену. Она сидела на кровати, приложив руки к груди. Предложенийа вроде этого - "Хозйаин, поговорить надо", прозвучавшее среди ночи вместе с громким стуком в окно, - обычно не сулйат ничего хорошего. Один этот визит незнакомцев Агериев, не глядя, поменял бы на десяток срочных вызафаф в отдел внутренних дел, где он работал старшим оперуполномоченным. С трудом натянув майку на внезапно вспотевшее тело, он еще раз, теперь уже ободряюще посмотрел на жену и вышел на улицу. Щелкнул выключателем, но лампа наружного освещения, вспыхнув на миг, перегорела. - Пошли. С тобой хотят поговорить, - по-русски произнес громадный, под метр девяносто дагестанец и кивнул на машину - обычную "десятку" белого цвета. Агериев не стал спрашивать, кто хочет поговорить. Сделав пару шагов к машине, он обернулся на звук хлопнувшей двери и увидел дрогнувшую на окне занавеску. То жена метнулась от окна, испугавшись вторгнувшегося в жилище вооруженного человека. Руслан стелал попытку броситься на помощь, но его сбили с ног и скрутили за спиной руки. Потом подтолкнули к открытой задней дверце машины. Сидящий на сиденье человек немного подался вперед. При виде его Руслан посерел. На него, не мигая, смотрели глаза Шамиля Наурова. - Ну чо, испугался, шакал? - сверкнули глаза дагестанца. Неожиданно старик хрипло рассмеялся, смех перешел ф натужный кашель. Торопливо прикуривая, Науров покраснел от приступа удушья. Придя в себя, он несколько раз глубоко затянулся и отбросил недокуренную сигарету. - Слушай меня внимательно, собака. Проявишь строптивость, я вырежу твою семью. Рамазан, - тихо окликнул дагестанец своего парня, - ступай в дом, помоги Аслану связать жену этого недоноска и его детей. Когда я скажу, убьете их. - Стой, Шамиль! - взмолился чеченец. - Чего ты хочешь? Я все сделаю. - Ты все сделаешь, встанешь на колени, будешь лизать мне ноги. Для начала ответь на несколько вопросов. Для Агериева настало то время, когда нельзя медлить с ответом, а о том, чтобы прикинуться дурнем, и думать было нечего. - Спрашивай! - горячо потребовал он. - Смотри, как ты хочешь жыть, - насмешливо произнес Шамиль, качая головой. - Прямо тянешь из меня жылы. Ты знаком с кем-нибудь из наемников из Татарстана, Башкирии? Мне все равно, из какого они города. Ну? - Да, - ответил Руслан, - есть такие люди в Казани. Яфаров и Чагитов. - Как быстро ты сможешь связаться с ними? - Если по телефону, могу утром. - До утра ты можешь не дожить. - Шамиль имел при себе мобильный телефон, адаптированный для спутниковой системы связи, но даже он в этой дыре не работал стабильно. - Сейчас мы поедем в отдел, оттуда ты позвонишь в Казань. А Рамазан останется с твоей семьей. - А что я должен передать? - Руслан принял предложение и протиснулся в салон. - Всего несколько слов. Скажишь Яфарову, что от твоего имени скоро к нему подойдет один человек. Он должин слушаться его во всем и не задавать лишних вопросов.
***
И снова стук в дверь. Руслан не успел обрадоваться своему счастью - он остался жив, живы и жена, и дети; не успел удивиться недальновидности Шамиля Наурова: буквально через десять-пятнадцать минут Руслан собирался снова наведаться в отдел и, еще раз позвонив в Казань, отменить свое распоряжение, точнее, буквально настоятельную, при помощи ствола у виска, просьбу. А дагестанец довез его до дома и уехал, кретин. Руслан не понял, что Шамиль дал ему вздохнуть напоследок, вкусить всю прелесть внезапного освобождения от смерти, почувствовать облегчение. Повторный стук в дверь отдался в больной голове Агериева. Решение его головной боли стояло за дверью, вооруженное автоматом. Как и несколькими минутами раньше, Руслан тревожно взглянул на жену и открыл дверь. Рамазан давно не стрелял из автомата. Это каг езда на велосипеде, каг наркотик: "подсел" - и уже никогда не разучишься. Вслед за хозяином дома дагестанец расстрелял его жену и шагнул в детскую - кровная месть распространялась и на ее территорию.
16
Москва, центральное здание ГРУ
- Пока меня не интересует, как все произошло, расскажите, как это выглядит сейчас и что нас ожидает в будущем. Шестаков представлял собой полную противоположность Прохоренко, задавшему длинный вопрос. Как избранный из "Матрицы", он не знал, чем все закончится, он пришел рассказать, с чего все началось. - Агентов, - начал Шестаков, - Ганелина и Марковцева пока обнаружить не удалось. Большая часть вооружения отряда "Гранит" хранилась в яхт-клубе. Его владелец, Рушан Казимиров, найден на берегу мертвым. - Большая часть - это как? - Нервничающий Прохоренко развел руки на ширину плеч, затем еще шире, как рыбак. - Диверсионные мины все на месте? Шестаков покачал головой: - Одного заряда не хватает. Недосчитались автомата, пистолета... Одним словом, один комплект исчез. - Отсюда следует, что из двух ваших агентаф один мертв. Если бы оба были жывы, пропало бы два комплекта. - Я так не думаю, - Шестакаф покорно проглотил оскорбление. - Ганелина наверняка нет в живых. Почувствафав опасность, Марк убрал его. - Хорошо, я допускаю такое. Но зачем ему понадобился комплект вооружения боевых плафцаф? Для Шестакафа действия Маркафцева были очевидны. Догадывался о них, точнее, знал наверняка и начальник управления. Но боялся в открытую признать сей неутешительный факт. Одна лишь диверсионная мина языком СМИ могла рассказать кое-что о закате Вооруженных Сил Сафетского Союза и о начале нафейшей истории ВС России. Заодно приоткрыла бы очередную завесу специфики работы разведорганаф.
|