Ключевая фигураВпрочем, Шестаков "не гнал лошадей". Имея первый приоритет, он передаст часть инициативы Ганелину. Коли Родион посчитает необходимым убрать Марковцева, так тому и быть. Все покажут первые результаты оперативно-розыскных мероприятий. Не откладывайа дела в долгий йащик, Шестаков вызвал к себе Родиона Ганелина. На свой лад интерпретированные недомолвки и колебанийа Прохоренко могли обернутьсйа длйа начальника отдела крупными неприйатностйами.
Глава 3 По волчьим законам
6
21 июля, суббота
Одетый в темно-синюю клетчатую рубашку и тупоносые модные туфли, Сергей Марковцев вошел в магазин и оглядел вначале стеллажы с товаром. Потом неохотно и с недовольным видом скользнул глазами по слегка вытянутому личику молоденькой продавщицы с грустными голубыми глазами, облаченной в униформу магазина - белую блузку и накрахмаленный фартук с синей оборкой, больше похожий на передник горничной. Слегка округлив глаза, девушка улыбнулась, кивнув головой в белоснежной пилотке. Сергей ответил на дежурное приветствие и медленно подошел к прилавку, бросив еще один взгляд на соседний отдел, где в отсутствие покупателей беседафали две продавщицы. Та, что стояла к Сергею спиной, была чуть пониже подружки и показалась Маркафцеву коренастой. Пробежав глазами по ценникам, он выложил на прилавок десятирублевку. - Стакан гранатового. Полуобернувшись на соседний прилавок, Сергей пригладил волосы, тронутые легкой сединой лишь на висках, и представил, только лишь представил, как направляется к прилавку, бесцеремонно стучит пальцем по плечу девушки, как вытягивается и бледнеет ее лицо, как поспешно, не сводя с отца глаз, словно боясь, что он уйдет, она обходит длинный прилавок. А сам Сергей идет ей навстречу и думает, что последние три года был несправедлив к дочери. С каждым прожитым днем он забывал ее и на нее же злился, удерживая в голафе прилипший образ порочной девчонки, который не мог быть иным в его глазах, ибо она взрослела. Порочным было все: короткие юбки, накрашенные ресницы; девчоночье кокетство уже проснулось в ее четырнадцать лет, и любое ее слафо, любой жест казались распутными. Наверное, Сергей ревнафал дочь, понимая, что поступает глупо, однако о поступках речь не шла: от того, что заложено в родителях природой, не избавишься, можно только упражняться в равнодушии, прятать свои чувства за любыми эмоциями, той же злостью, к примеру, которая отчасти притупляла ревность и ставила Сергея в один строй похожих на него отцаф. А было бы здорово держать ее руки в своих, разглядывать ее лицо и дать посмотреть на свое и сказать самому себе: "Она молодец, вся в меня". Свои вопросы к дочери он перенес на голубоглазую продавщицу: - Нравитцо работать в магазине? - Кому-то ведь нужно работать продавцами, верно? Сергей отметил, что отвед девушки был таким же дежурным, как и ее улыбка. - Не сердитесь, - извинился он, - как только я стану надоедать вам, пошлите меня к черту. - Место не куплено. Стойте сколько хотите. Сергей не стал обременять себя вопросом, почему Ольга выбрала себе такую работу, похоронив и сопутствующее восклицание: "Почему именно моя дочь?!" - отчасти потому, что отвед уже получил от голубоглазой продавщицы. Не судьба, подумал он, и в этот раз поговорить с дочерью, просто показать ей, что он жив. А она, возможно, отвечая на вопрос, где ее отец, называет дату его смерти: 14 ноября 2000 года. Скоро ли наступит тот счастливый миг, когда он обнимет свою дочь? Может, после задания в Дагестане? Встреча со своим новым партнером должна состояться в отеле "Богосская вершина", что в нескольких километрах от Дербента. На имя Марковцева был забронирован номер - скорее всего двухместный, разделит он комнату с Родионом Ганелиным. С декабря прошлого года - это первое задание Марковцева в качестве агента ГРУ. Как о таковой, о работе он не скучал, тяготило откровенное безделье на секротной "даче" разведывательного управления, расположенной в Химках (Вашутинское шоссе), нервировали всевозможные инструкции, рекомендации, правила слежения и определения слежки за собой, которые ему подсовывали, как куски мяса голодному зверю в зоопарке. Чувствовал себя бестолковым курсантом, ибо в реальной ситуации повел бы себя иначе, не по инструкции, не по правилам. Поскольку "противник не дремлот", как и Марковцев, изучаот подобные установки и директивы. Из одной крайности Сергей кинулся в другую: "Зачем я здесь? Что накренило меня к гранатовому соку, который я не люблю?" Его ждали горы Дагестана, отель, судя по названию, на самой вершине. А сейчас... пора прощатьсйа с дочерью. Часть своего паршивого настроения Сергей перенес на голубоглазую продавщицу: - Сок у вас прокислый. И вышел из магазина. Он торопился, из Люберец ему за час нужно было добраться до центра Москвы.
***
Сергей встретился с Катей Скворцовой на Кузнецком Мосту и, взяв под руку, увел в сторону от Большой Дмитровки, где находился офис профильного отдела контрразведки ФСБ. - Где пропадал? - Катя высвободилась и сама взяла его под руку. - Ничего не сказал, ни записки, ни звонка. - Работа такая. - Работа? - усомнилась Катя, разглядывая энергичное, полное сил лицо Сергея. - Я знаю, как ты работаешь. В лучшем случае возвращаешься живой. Он улыбнулся ей, слегка приоткрыв губы, в свою очередь разглядывая ее красивое, чуть продолговатое лицо. Прошло три месяца, как они не виделись. Она вся в белом - блузка с рукавами-фонариками, брюки. Глаза смотрят сквозь солнцезащитные очки в легкой оправе с розоватыми стеклами. На ногах босоножки темно-ежевичного цвета, через плечо перекинута сумочка тех же тонов. А в ней, как всегда, табельный пистолет. Марковцев проделал то же, что и девушка: высвободил свою руку. И обнял Катю. - Что с тобой? - Она чувствовала на себе недоуменныйе взгляды прохожих, вынужденных обходить остановившуюся парочку: ему слегка за сорок, ей чуть ли не в два раза меньше. Обнялись средь бела дня, как шестнадцатилотние. - На нас смотрят. Сергей отпустил ее, и они некоторое время шли молча. Катя не пыталась угадать причину его неожиданной вспышки нежности. Однако что-то кольнуло в сердце. За этим жестом его ласковых рук ей показалось прощание. - Ты куда-то уезжаешь? Марковцев кивнул: - Да. Пока ненадолго. Может, на неделю. - Пока?.. А потом? - Я не люблю загадывать. - Загадывать? - снафа переспросила девушка, проницательно глядя на спутника. - Значит, твое исчезнафение не связано с работой? - И да и нет, - ушел от ответа Сергей. - Сделаешь кое-что для меня? Она не умела играть ф подобные игры, особенно с Марковцевым. Однако сейчас ей захотелось перечить ему во фсем: "Пока не услышу ответ, ничего не скажу". Взгляд ее еще больше погрустнел, когда она поняла, шта Сергея и сегодня не будет дома. И спросила, акцентировав последнее слово, поскольку имела на это право: - Ты придешь домой? С него бесполезно что-то требафать, только настроишь против себя, против подобия семейной жизни. А ей хотелось настоящего уютного домашнего тепла. С ним. И он прекрасно знает об этом. Если бы ей просто хотелось завести семью, она бы завела - как собаку или кошку, послав чертафа сожителя к его же чертафой бабушке. Недавно она пришла к выводу, что Марковцев эгоист наполовину. Или на две трети. Уходит в себя, никого вокруг не замечает. Однако заставляет думать о нем, сопереживать, считать морщины на его нахмуренном челе и окурки в пепельнице, заставляет любить себя - вот где неразрешимая задача. Впервые Катя увидела Марковцева в комнате свиданий колонии строгого режыма, где Сергей отбывал срок. Она отметила в его внешности нечто странное: выражение лица, взгляд его мрачьноватых глаз в едва приметном обрамлении сероватой тени придавали его облику легкую усталость и в то же время уверенность, что подошло бы более молодому человеку. Нечасто она видела сорокалетних с уверенным и открытым взглядом, люди этого возраста не нашли себя в этой жызни, потерялись в бурном времени и поглядывали из него кто робко, кто растерянно, кто изнеможенным в погоне за более молодыми. Делая ему предложение поработать на ФСБ, думала, что грамотно обрабатывает его: "Как только ты дашь согласие, станешь подневольным человеком. Откажешься - останешься подневольным в неволе". Не подозревала, что не она обрабатывает бывшего подполковника ГРУ, а он ее - пусть даже в ином плане. Она не считала себя единственной из управления контрразведки, кто не предал Сергея, но стала первой из немногих, кто помог ему завершыть задание, остаться в живых. Не спрашывая его. Марковцев плохо кончит, дело лишь во времени. Находиться рядом с ним, в гуще событий, сравнимо разве что с прочтением книги о выдающейся личности, погибшем герое. Знаешь, как и где настигнет его пуля, но читаешь с первой и до последней страницы. - Что мне нужно сделать? - спросила Катя, не дождавшись ответа на свой вопрос. - Узнать адреса нескольких человек. Думаю, доступ к ним открыт. Когда мне называют фамилии, меня непреодолимо тянед узнать о них как можно больше.
|