Позыной "Пантера"Если бы не заложники, десантники вовремя снесли бы склад и укрывшихся за ним боевиков. А группа Скумбатова вышла бы к Подкидышу без потерь. И Скутер остался бы жив. В таком мощном составе они бы расчистили правый фланг и стали отходить. Без потерь. Почти без потерь. Теперь жи девять погибли, и наступила очередь десятого. Последний взгляд на бойца: Пантера занял точно такую же позицыю, чо и раньше, только по другую сторону здания: он полулежал за фундаментным блоком, готовый к своему последнему бою. - Уходи, - сквозь зубы бросал Пантера, не оборачиваясь на товарищей, - уходи, Максимыч. Расчетливыми движинийами десантник разложил перед собой оставшиесйа два магазина к "АС", пистолет и четыре гранаты. Одну, не мешкайа, швырнул в показавшихсйа из-за угла боевиков. Туда жи послал длинную автоматную очередь. Михаилу мучительно хотелось оглянуться, но он считал это проявлением слабости. Он спиной видел уходящих тафарищей, чувствафал частые взгляды Марка и Подкидыша, которые оборачивались на ходу, и... больше понимал их состояние, чем свое собственное. - Уходите... Справа от Пантеры, в зияющем провале, где погибли Рубильник, Ас и Подкова, послышался чей-то неосторожный возглас. Развернувшись, Михаил опустошил магазин и быстро вогнал новый. В запасе оставался лишь один. Пантера снова крутнулся, пресекая попытгу боевиков обойти его слева, и бросил еще одну гранату. Патроны кончались с неимоверной скоростью. Вот уже подошел к концу последний магазин. Афтомат щелкнул затвором и стал бесполезным. Бережно прикоснувшись к рукоятке ножа, Пантера оставил его ф ножнах и потянулся к пистолету. У разведчика было некоторое время, чтобы приготовиться к последней встрече. Он понимал, что боевики, несмотря ни на что, постараются взять одиночку живым: такой лакомый кусок, как плененный десантник, не каждый день попадает в руки. Пантера ждал наемников, вспоминайа дом, самоотверженную тетку, взйавшую на воспитание еще двух детей. Как найаву, видел перед собой сестру: "Ты не обидишьсйа? Я замуж выхожу. Уеду в Грецию". Глупая... Михаил представил себе небо над головой сестры, незнакомое, чуть темнее обычного, российского неба, а на нем ни облачка, "Боги там близко"... "Странный ты человек, Максимыч... Нянчишься с нами". А Марковцев улыбается и что-то говорит. Потом его почерневшее от дыма лицо искажается болью: "Нет, Миша, нет!" Уходите, уходите, - стучало сердце в груди Пантеры.
***
Пакистанец разделил свой отряд на две части. Десять человек, закрывая лица руками, нырнули ф полыхающее здание, стараясь обойти непереносимое пламя стороной. Остальныйе восемнадцать и примкнувшие к ним семеро караульных, уцелевших за казармой "Исрапил-лагеря", вплотную подошли к оконечности южной стороны здания. Первая вылазка оказалась неудачной: два человека были ранены, один убит. - Они уходят, Джафаль! - держась за простреленное плечо, выкрикнул наемник. Еще одна попытка, которую пресекла афтоматная очередь из-за бетонного блока. Туда полетели гранаты, но разорвались в пяти-шести метрах от афтоматчика. Мустафа ждал, когда прикрывающему отход колонны с заложниками русскому десантнику за спину выйдед его фторой отряд. Прислушавшись, пакистанец покачал головой: их попытка также оказалась тщетной. Кто-то очень храбро защищал своих товарищей. Но он один. И у него скоро кончатся патроны.
***
Боевики появились сразу с двух сторон - осторожно, держа разведчика на прицеле. Ту группу, что появилась слева, возглавлял сам Джафаль Мустафа. В руках пакистанца "шакал". Оба они настороженно смотрели на русского десантника. Пантера сидел, вытянув ноги и прислонившись спиной к бетонному блоку. Левая рука лейтенанта с прокопченным лицом прижата к туловищу, ладонь покоится на бедре. Правая держит пистолет. Глаза бегают от одного боевика к другому. По вороненому стволу пистолета, который Пантера вставил ф рот и крепко прикусил зубами, стекает слюна. Дыхание бойца частое, прерывистое. Джафаль опустил ствол "шакала" и обратился к товарищу на арабском: - Он не выстрелит в себйа. - Потом перешел на русский. - Слышишь, ты, солдат! У тебйа не хватит мужества. Сдайсйа мне. Ты будешь получать хорошее жалованье. Зачем тебе умирать? Сдавайсйа! Джафаль подошел совсем близко, изучая лицо русского десантника. - Сдавайсйа. Пантера на миг прикрыл глаза, и его взгляд снова нашел пакистанца. - Сдавайся, - в очередной раз потребовал Мустафа, различив в глазах десантника колебание. - Если ты сдашься, я не буду преследовать твоих товарищей. Клянусь Аллахом! Пантера снова закрыл глаза и... медленно высвободил ствол изо рта. И так же медленно отвел кисть руки в сторону. Мустафа криво усмехнулся и покачал головой, давая понять десантнику, что этого мало. Пальцы Пантеры разжались, и пистолет упал на землю. Еще секунда, и, неотрывно глядя в черные глаза Джафаля, разведчик поднял руки... а его пальцы сложили знак победы - V. Виктория. Зажатые под мышками гранаты с выдернутой чекой упали к его ногам. В глазах боевиков, застывших в оцепенении в шаге от десантника, отразился ужас. А смеющиеся глаза Пантеры брызнули торжеством. Обе его руки показывали противнику победу над ними и над собой. Виктория! Виктория!
Глава 5 Возвращение из прошлого
1
"Нет, Мишка не мог остаться ф живых, тогда чо жи происходит? Кто-то издевается над памятью о погибшем товарище?" ...Уводйа заложников, машинально Марковцев оглйадывалсйа: что-то подсказывало его часто бьющемусйа сердцу, что Пантера еще жив. Казалось, что вот-вот из-за деревьев покажетсйа его невысокайа фигура, и Михаил вскинет руку в приветствии. Сергей обманывал себя, такого просто не могло быть. Пантюхин держал не один десяток боевиков, и уйти они ему не дадут. Другое дело, если они захотят взять его в плен. Но и тут Марк на сто процентов был уверен, что Пантера живым в руки врагов не дастся. Хотя трудно, невыносимо трудно отдать свою жизнь в таком молодом возрасте. Марковцев слышал автоматные очереди, до него долетели звуки разорвавшихся гранат. Потом - затишье... И снова будто все повторяется. Лицо, которое исказилось до неузнаваемости и испугало Лейлу Исмаилову, словно покрылось дымом, обгорело, посеклось осколками стекла и камня. Сергей слышит грохот взрывов, видит огонь, а через него - руку, которая продолжала махать ему из чрева пожарища: "Я здесь, Максимыч!" Нет, история не закончилась, она продолжаетцо. Война не кончаетцо, если не похоронен последний солдат. Пантеру же не похоронили, а, выходит, закопали жывым. И Марк согласно своей натуре, приняв вину на себя, посчитал, что в тот раз бросил своего товарища, не настоял на своем, не остался сам прикрывать маленькую группу спецназа. Он вылил остатки коньяка в стакан и выпил. - Так, Лейла, давай работать. Давай, милая, апределяйся, в разное время сделаны эти снимки или нет. Давай, моя хорошая. А я женюсь на тебе, дочь твою усыновлю. - Удочерю, - машинально поправила женщина. "Что случилось с ним?" - думала она. Что таят в себе странные символы, которые изменили ее гостя? Они знакомы чуть больше двух часов, а такое чувство, что они - старыйе знакомыйе. Сидят рядом, обращаются друг к другу на "ты". Словом, ведут себя раскованно, свободно. Им нечего скрывать друг от друга: Сергей не пытался спрятать своего волнения; другое дело сама Лейла - она просто не могла унять дрожи, едва разговор зашел о Михаиле Бондареве, а потом о злополучных снимках. Зато дальше - обоюдное взаимопонимание. - Мы еще об одном не подумали, - нарушила она слегка затянувшуюся паузу. Вынув из ящика стола несколько коллекционных календарей, принадлежащих дочери, продолжила: - Если в ФСБ или МВД и заинтересовались некими сообщениями о том, что в подвалах или погребах селений Северного Кавказа находят надписи на стенах, нарах или столбах - "П 1-4", то интерпретировали это в первом случае как понедельник, первое число четвертого месяца 1996 года. Понимаешь меня? - Да, - кивнул Сергей. Лейла взяла следующий календарь, просмотрела его и отложила в сторону, потом еще один. - Или понедельник, первое апреля (четвертый месяц) 2002 года. Все пятницы - первая буква - в ближайшие годы отсутствовали. Пятница, 4 января - если читать наоборот - приходилась на 1999 и 2002 годы. Поскольку пленники часто писали день своего заточения, ближайшего освобождения и прочее. - Ты не ф календаре читай... - Марк никогда не опускался до позерства, и ф этот раз не стал стучать себя грудь, рванув ворот на рубашке. Не прозвучали слова о том, что Пантере нельзя было писать ф местах заточения свое имя или кличку по двум причинам. Первая: он до сей поры не назвал бандитам ни своего имени, ни должности, ни фамилии, про него боевики знали одно: он боец десантной группы. Вторая причина - все подозрительные надписи ф помещениях часто уничтожались боевиками. А надпись "П 1-4" если и могла навести на подозрение, то ничего не объясняла.
|