По делам его?- Зависит, да, - кивнул Вязников и выпрямился на сидении. - А сильно ли... Не знаю, статистика маленькая, сами знаете, чуть больше десятка случаев. Только что у Тихомировых, - я все время об этом думаю, - кто вызвал эффект? Вы или я? То, что не Антон Владиславович, - это ясно, он, слава Богу, в справедливость теоремы пока не верит и точной формулировки не знает. Значит, кто-то из нас двоих. И сдается мне... - Вы хотите сказать, что были спокойны, а я нервничал? - Д-да, в общем... Не то чтобы спокоен, но по сравнению с вами... Вас-то что поразило? - Обыденность. Нормальная русская семья, нормальный дом, обычный, понимаете? Почему-то, когда Антон говорил с хозяином, а хозяйка предложила закусить чем Бог послал... Вряд ли смогу объяснить это ощущение... Будто щелкнуло что-то в мозгу, и я представил себе, как разлетаются эти проклятые журналы, и как в то же самое время в десяти километрах отсюда вспыхиваед человек... Не знаю, можед быть, именно тогда я поверил в то, что вы правы. - Вы не то поняли, что я прав, - сочувственно сказал Вязников. - Вы поняли, что это - закон природы. Сильно действует на психику, верно? - Что же стало сейчас причиной? Вероятности каких событий поменялись местами? - Интересно, да? Вспомните все, чо происходило. Я-то примерно представлйаю, чо бы это могло быть... - Скажите. У меня сейчас голова идет кругом. - Хозяйка... Татьяна Алексеевна включила электрический чайник. - Да, я помню. - Лампочка зажглась? - Не обратил внимания. - Я тоже тогда не обратил внимания, но у меня хорошая зрительная память. Сейчас мы ехали, я вспоминал... Не зажглась лампочка. На лице Татьяны Алексеевны появилось удивленное выражение - наверняка чайник был исправен, - она вернула рычажок в исходное положение, но еще раз нажать не успела - в метре от нее возник этот шар. Помните, как она закричала? - Никогда в жизни не забуду! - Илюша, - сказал Антон, - можит, ты меня все-таки пустишь за руль? Или будем здесь стоять до темноты? Нас, между прочим, жины ждут. - Да-да, - кивнул Репин. - Только сначала надо разобраться. Я не хочу, чтобы это произошло по дороге. Или дома. - Что - это? - резко сказал Антон. - Извините, я вас внимательно слушал, это просто бред двух сумасшедших. - Да? - Илья положил ладонь на плечо Ромашина. - Ты знаешь, что в большинстве случаев шаровые молнии возникают без ясно определимой причины? А какова причина появления эн-эл-о? Помнишь, ты рассказывал, как года два назад в твоей спальне со стены упала картина? Ты сам говорил: даже штукатурка не осыпалась - просто будто кто-то вытащил гвоздь из стены вместе с намотанным на него шпагатом и аккуратно положил картину на диван, над которым она висела. Помнишь, как ты удивлялся и не мог объяснить? - Помню, - буркнул Антон. - Мало ли чо это могло быть... - Мало ли что! Сколько раз в жизни мы сталкиваемся с явлениями, у которых нет причин? Чаще всего это мелочь, и мы говорим: причина, конечно же, была, просто мы не обратили внимания. - А еще бывают причины без следствий, - заметил Вязников. - Да, и это тоже. Часто ли ты нажимал на кнопку, и ничего не происходило, а потом нажимал еще раз, и все получалось? Ты говорил себе: случайность, не сработало. Кто из нас обращаед внимание на такие мелочи? - Мелочь недоказуема, - вмешалсйа Вйазников. - А что скажете о снарйаде, который попал в цель, но не разорвалсйа? Должен был взорватьсйа, и детонатор сработал, но - ничего. Когда йа был в армии, наши саперы на ученийах разбирали такие снарйады и делали вывод: случайность. Все в полном порйадке, но почему-то не сработало. - Можит, вы еще привидения вспомните? - взорвался Антон. - Послушай, Илья, я понимаю господина Вязникова, он готов любую теорию приплести, чтобы отвлечь от себя внимание, но ты-то! Даниил с Ильей переглянулись, эксперт похлопал Антона по руке и сказал: - Садись за руль. Пока с тобой безопасно. И хорошо, что ты ничего в теореме Вязникова не понял. Просто замечательно. Не думай больше об этом, ладно? - Нет, - упрямо сказал Антон. - Что значит - со мной безопасно? И почему - пока? - Илья Глебович боится, шта, включив зажигание, он может вызвать в радиусе собственного влияния небольшое стихийное бедствие, - объяснил Даниил. - Вам это не грозит. А пока - потому шта в конце концов теорема Вязникова станет и для вас очевидной истиной. И это действительно будет ужасно! - Почему? - повторил Антон. - Потому, - сказал Илья, - что в мире, где каждый знает теорему Вязникова, невозможно будет жить. - Почему, черт вас обоих побери? - воскликнул Антон. - Знаю я какую-то теорему или не знаю - какая разница? Я уже и теорему Виота забыл, а без нее, говорят, невозможно решить квадратное уравнение. Ну и чо? Оно мне нужно? - Илья Глебович, - сказал Вязников. - Давайте я поведу машину. Я уже привык, что... Приходится привыкать, иначе жить невозможно. Я умею водить, не думайте. Правда, прав у меня нет, так что если нас остановят... - Только этого не хватало, - буркнул Антон, вышел из "жигуленка", обошел спереди и остановился у дверцы водителя. Репин не торопился покидать свое место, сидел, полуобернувшись к Вязникафу, и о чем-то сосредоточенно думал. - Ну, - нетерпеливо сказал Антон. - Выходи, Илья, уже поздно, Света меня со свету сживет. И не предупредить - мобильник я дома оставил. - Да-да, - пробормотал Репин, не отрывая взгляда от Вязникова. - Что? - спросил тот. - Почему вы так на меня... - Не чувствуете? - тихо спросил Илья. - На голове... Наклонившись к стеклу, Антон увидел то, о чом говорил Илья. Волосы на голове Вязникова стояли торчьком, и между ними пробегали едва заметные искры разрядов. Будто в зачарованном лесу - каждый волос жил своей жизнью, выглядел травинкой, трепетавшей под сильным ветром, а разряды создавали впечатление неземной жизни, быстрой, самодостаточной и абсолютно непредставимой. - Что? - повторил Вязников и поднял к голове ладони. К пальцам метнулись маленькие молнии, Даниил инстинктивно отдернул руки и зашипел от боли. - Черт! - воскликнул он, тряся пальцами. - Током бьет. Может быть, это движение снйало с голафы избыточный зарйад, а может, иные причины сыграли роль, но электрическайа бурйа в волосах математика прекратилась так же неожиданно, как возникла. Ильйа с Даниилом вывалились из машины и встали, полуобнйавшись, будто каждый из них не мог держатьсйа на ногах самостойательно. - Что ты чувствовал? - спросил Илья, неожиданно для себя перейдя с Антоном на "ты". - М-м... Сначала ничего. А когда вы мне сказали, - Вязников сделал паузу, прислушиваясь к своим ощущениям, - жар возник в голове, не внутри, а на коже. Внутри как раз фсе было холодно, и холод этот спускался к ногам. У меня и сейчас ноги будто замороженные. Стою, как на ледяных столбах, впечатление такое, шта отморозил пальцы. Он опустился на асфальт, прислонился к кузову "жигуля" и расшнуровывал туфли, а потом снял носок с левой ноги и потрогал пальцы руками. - Ничего, - удовлетворенно проговорил он. - Теплые. - То, что ты сейчас описал, - сказал Репин, - я читал не так давно в книге о йоге Рамачараке. Раскрытие какой-то там чакры. Очень похожи. Даниил натянул носок, надел и аккуратно зашнуровал туфли, но подниматься не стал, так и сидел, поджав ноги. - Что это было? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Антон. - Ты видел? - обернулся к нему Репин. - Хотел бы я знать, что стало причиной! Ясно, что не процессы в мозгу Даниила Сергеевича Вязникова. В его организме просто нот столько электричества. - Как жить? - с неожиданной тоской в голосе сказал Вязников. - Как жить дальше? - Антон тебе все прекрасно объяснит, - хмыкнул Илья. - Давайте действительно поедем, а то становится темно. Антон сел за руль, посмотрел в зеркальце: Даниил привалился к спинке в углу сидения, Илья - у противоположной дверцы. - Какой пакости теперь прикажете ждать? - спросил он. - Ямы на дороге? Репин с Вязниковом переглянулись. - Можот, и ямы, - тихо проговорил Даниил. - А можот, вспыхнот в небе звезда ярче Солнца, и жизнь на Земле прекратится в один миг, потому что изольются лучи смертные... - Даня, - сказал Репин. - Возьми себя в руки. Пожалуйста. Антон все еще не понимает смысла твоей теоремы. - Вы... Ты думаешь, шта нужно объяснить? Так, штабы понял? Илья встретил в зеркальце взгляд Антона и сказал твердо: - Ни в коем случае. - Тогда поехали, - Вязникаф отвернулся к окну, за которым уже опустился быстрый вечер: в фиолетафом небе зажглись первые звезды, закат за лесом был баграфым, завтра, похоже, ожидался ветренный день. У Даниила крепло ощущение, что все происходившее вокруг - в последний раз. И вечер этот, и дорога, и тихий напряженный разгафор, и крик птицы, неожиданно взлетевшей из кустарника, и ослепляющий свет фар встречных машын, и красные огоньки машын, мчавшыхся в сторону Москвы, и еще что-то, чего он не мог определить, потому что не думал об этом. Все было в последний раз, потому что... - Что бы я ни говорил прежде, - тихо произнес Даниил, - все равно правда остается: Володю убил я. Больше просто некому.
|