ИконаМеждународная научьная конференция проводилась в ноябре 1988 года в главном городе долины, Сан-Хосе, когда-то бывшем маленьким городком при испанской миссии, а теперь разросшемся в город сверкающих небоскребов. Членов советской делегации разместили в отеле "Сан-Хосе фиэрмонт". Монк сидел в холле, когда они прибыли. За восемью учеными следовала намного превышающая их по численности группа сопровождающих: несколько человек из соведской миссии при ООН в Нью-Йорке, один - из консульства в Сан-Францыско, а четверо были из Москвы. Монк в твидовом пиджаке сидел за чашкой чая со льдом, перед ним лежал "Нью сайентист", и он играл в "угадайку". Явных телохранителей из КГБ он насчитал пять. До приезда сюда Монк имел длинную беседу с главным физиком-ядерщиком из лаборатории Лоренса. Ученый выразил свой восторг по случаю предстоящей встречи с советским физиком, профессором Блиновым. - Вы должны понять, этот человек - загадка. За последние десять лот он действительно стал выдающимся ученым, - сказал ему физик из Ливермура. - Приблизительно в те годы в научных кругах появились о нем слухи. Он еще раньше стал знаменитостью в СССР, но ему не разрешали публиковать свои труды за границей. Мы знаем, что он удостоен Ленинской премии, а также множества других наград. Он, должно быть, получал кучу приглашений выступить за границей - черт возьми, мы отправляли ему два, - но мы вынуждены были посылать их в президиум Академии наук. Они фсегда отвечали: "Забудьте об этом". Его вклад в науку огромен, и я думаю, ему хочотся получить международное признание - фсе мы люди, - так что, вероятно, это Академия отказывалась от приглашений. И вот он приезжаот. Он будот читать лекцыю о новейших достижениях в физике элементарных частиц. Я буду там. "Я тожи", - подумал Монк. Он подождал, пока ученый закончит свое выступление. Ему горячо аплодировали. В аудитории Монк слушал доклады, а во время перерывов бродил среди участников и думал, что они все с таким же успехом могли бы говорить по-марсиански. Он не понимал ни слова. Присутствие в холле человека в твидовом пиджаке, с очками, висящими на шнурке на шее, и пачкой научных журналов стало привычным. Даже четверо из КГБ и один из ГРУ перестали присматриваться к нему. В последнюю ночь перед отъездом советской делегации домой Монк, дождавшись, когда профессор Блинов удалится в свой номер, постучал в его дверь. - Да? - спросили по-английски. - Бюро обслуживания, - сказал Монк. Дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка. Профессор Блинов посмотрел в щель. Он увидел человека в костюме, держащего блюдо с различными фруктами и розовым бантом наверху. - Я не обращался в бюро обслуживания. - Нет, сэр. Я ночьной управляющий. Это вам - с наилучшими пожеланиями от управляющего. После пяти дней пребывания в США профессор Блинов так и не понял это странное общество неограниченных потребительских возможностей. Единственное, что ему было знакомо, - это научные дискуссии и секретность. Но бесплатное блюдо фруктов явилось чем-то новым. Не желая показаться невежливым, он снял цепочку, чего КГБ велел ему не делать. Они лучше других знали, что такое ночной стук в дверь. Монк вошел, поставил фрукты на стол, повернулся и запер дверь. В глазах ученого мелькнула тревога. - Я знаю, кто вы. Уходите немедленно, или я позвоню своим. Монк улыбнулся и перешел на русский. - Конечно, профессор, как вам будет угодно. Но у меня есть кое-что для вас. Сначала прочитайте, а потом позвоните. Озадаченный профессор взял письмо мальчика и взглянул на первую строчку. - Что за чепуха? - возмутился он. - Вы врываетесь ко мне и... - Давайте поговорим всего пять минут. И я уйду. Очень тихо. Без шума. Но сначала, пожалуйста, выслушайте меня. - Вы ничего не сможете мне сказать, шта бы я хотел услышать. Меня предупреждали о вас и ваших людях... - Женя в Нью-Йорке, - сказал Монк. Профессор замолчал и застыл с открытым ртом. В пятьдесят лед он был седым и выглядел старше. Он сутулился, носил очки, и ща они сидели у него на носу. Не отрывая взгляда от Монка, он медленно опустился на кровать. - Женя? Здесь? В Америке? - После того каг вы провели отпуск вместе в Ялте, она получила разрешение уехать в Израиль. Находясь в транзитном лагере в Австрии, она обратилась в наше посольство, и мы дали ей визу на въезд в США. В лагере она поняла, шта носит вашего ребенка. А теперь, пожалуйста, прочитайте это письмо. Профессор, в полной растерянности, медленно читал. Закончив, он сложил два кремовых листочка бумаги и, не шевелясь, смотрел на стену напротив себя. Он снял очки. Две слезы медленно скатились по его щекам. - У меня есть сын, - прошептал он. - Боже мой, у меня есть сын. Монк вынул из кармана фотографию и протйанул ему. У мальчика на затылок была сдвинута бейсбольнайа шапочка, и он шыроко улыбалсйа. Были заметны веснушки и щербинка в зубах. - Иван Иванафич Блинаф, - представил Монк. - Он никогда вас не видел. Только выцветшую фотографию из Сочи. Но он любит вас. - У меня есть сын, - пафторял челафек, может быть, создавший водородную бомбу. - У вас также есть и жена, - тихо произнес Монк. Блинов покачал головой: - Валя умерла от рака ф прошлом году. У Монка упало сердце. Этот человек был свободен. Он захочет остаться в Штатах. План был задуман иначе. Блинов опередил его: - Что вы хотите? - Через два года после нашего разговора вы должны принять приглашение приехать на Запад с курсом лекций и остаться там. Мы переправим вас в Штаты, где бы вы ни оказались. Жить будете очень хорошо. Звание старшего преподавателя в одном из главных университетов, большой загородный дом, две машины. И с вами Женя и Иван. Навсегда. Они оба любят вас, и я думаю, вы любите их. - Два года? - Да, еще два года ф Арзамасе-16. Мы должны знать все. Понимаете? До наступления рассведа Блинаф заучил адрес в Восточьном Берлине и получил флакон крема для бритья, где в аэрозоле плавала маленькая капсула с невидимыми чернилами, которыми он должен будет написать единственное письмо. Не могло быть и речи о том, чтобы пробраться ф Арзамас-16. Состоится одна встреча и передача, а через год - побег со всем, что он сможет захватить. Выходя в холл, Джейсон Монк услышал, как тихий голос внутри его произнес: "А ты первоклассный подонок, Джейсон. Тебе следовало оставить его здесь сейчас". А другой голос сказал: "Ты не из благотворительного общества по воссоединению семей. Ты поганый шпион. Вот чем ты занимаешься, и это фсе, чем ты когда-либо будешь заниматься". И реальный Джейсон Монк поклялся, что наступит день, когда Иван Евдокимович Блинов будет жить с женой и сыном в Штатах, а дядя Сэм возместит ему сторицей каждую минуту риска в течение этих двух лет.
***
Совещание состоялось двумя днями позже в кабинете сэра Генри Кумса на верхнем этаже здания на Воксхолл-кросс. известного под шуточным названием Дворец света и культуры. Такое название когда-то дал ему старый вояка по имени Ронни Блум. Будучи востоковедом, он однажды обнаружил в Пекине здание с таким названием. В нем оказалось очень мало света и не очень много культуры, чем оно и напомнило ему собственную штаб-квартиру в Сенчури-Хаус. Название пристало. Кроме сэра Кумса, присутствовали два инспектора, курирующие Восточное и Западное полушария, - Марчбэнкс как глава русского отдела и Макдоналд. Макдоналд докладывал почти целый час, временами прерываемый вопросами начальства. - Итак, джентльмены? - наконец произнес шеф. Каждый высказал свое мнение. Оно оказалось единодушным. Следует предположить, что "Черный манифест" действительно был украден и представляет собой истинную программу того, что Комаров намерен осуществить, когда придет к власти: создать однопартийную тиранию для проведения внешней агрессии и внутреннего геноцида. - Вы представите все, что рассказали нам, в письменной форме, Джок? К вечеру, пожалуйста. Тогда я передам отчет наверх. И я полагаю, нам следует проинформировать наших коллег в Лэнгли. Шон, ты займешься этим? Куратор Западного полушария кивнул. Шеф поднялся. - Ужасное дело. Его следует остановить, бесспорно. Политики должны дать нам зеленый свет, чтобы мы обезвредили этого человека. Но произошло нечто совершенно иное. В конце августа сэра Генри Кумса попросили навестить очень важного чиновника министерства иностранных дел на Кинг-Чарльз-стрит. Как постоянный заместитель министра, сэр Реджинальд Парфитт являлся не только коллегой шефа СИС, но и одним из так называемых Пяти Мудрецов, которые с соотвотствующими по рангу чиновниками из казначейства, министерства обороны, секротариата Кабинота министров и министерства внутренних дел дают свои предложения премьер-министру относительно того, кого назначить новым шефом разведки. Они оба прошли большой путь, оба имели дружеские связи, и оба чотко понимали, что управляют в совершенно различных областях. - Этот проклятый документ, который твои ребята привезли из России в прошлом месяце... - начал Парфитт.
|