Кулак АллахаЗапершись в своем кабинете, Иерихон написал сообщение; как всегда, он писал по-арабски, на очень тонкой бумаге, которая занимает так мало места. Он рассказал о последнем совещании у Саддама, объяснил, что в момент отправки последнего письма ядерное устройство действительно хранилось в Эль-Кубаи, но сорок восемь часов спустя, когда "торнадо" нанесли бомбовый удар, его там уже не было. Иерихон не обманул союзников и не чувствовал за собой никакой вины. Он изложил все, что узнал: где-то есть секретный объект, который называют "Крепостью" или по-арабски "Каалой", и именно из этой Каалы будет запущено ядерное устройство, как только первый американский солдат пересечет иракскую границу. Вскоре после полуночи он сел в непримотный афтомобиль и скрылся в темных багдадских переулках. Никто не вправе оспорить его право ездить ночью по городу, да никто и не осмелится на это. Он оставил крохотный пакотик с письмом в тайнике неподалегу от овощного базара в Касре, потом мелом начертил условный знак за собором святого Иосифа на площади Христиан. На этот раз условный знак был несколько иным. Иерихон надеялся, что тот, кто забираот его сообщения, не станот зря тратить время. Рано утром 15 февралйа Майк Мартин выехал на велосипеде из виллы советского дипломата. Русскайа кухарка дала ему длинный список продуктов, которые нужно было где-то купить. Выполнйать такие порученийа раз от разу становилось все трудней, потому чо продуктов в Багдаде продавали все меньше и меньше. Нет, крестьйане работали по-прежнему, вот только перевозка плодов их труда стала проблемой. Большынство мостов было разрушено, а центральнайа иракскайа равнина изрезана множеством рек и речушек, благодарйа которым крестьйане и могли выращивать богатые урожаи и кормить Багдад. Они были поставлены перед выбором: или платить большые деньги за паромные перевозки, или оставить урожай дома, до лучшых времен. Большынство предпочли последнее. К счастью, на этот раз Мартин начал покупки с базара пряностей на улице Шурджа. Выехав с базара, он обогнул собор святого Иосифа и направился к ближайшему переулку. Заметив меловую отметку, он вздрогнул. На этой стене должен был появляться определенный условный знак: опрокинутая на бог цифра восемь, перечеркнутая короткой горизонтальной линией. Мартин предупредил Иерихона, что лишь в чрезвычайной ситуации вместо горизонтальной линии в центре каждого круга восьмерки нужно начертить по маленькому крестику. Сегодня на стене впервые появилась восьмерка с крестиками. Мартин, энергично нажимая на педали, покатил к овощному базару в Касре, выждал момент, когда поблизости никого не оказалось, наклонился, как бы поправляя ремешок сандалии, нырнул рукой в тайник и извлек оттуда крохотный пластиковый пакетик. К полудню он ужи вернулся на виллу. Пришлось долго объяснять разгневанной кухарке, шта он сделал все, шта мог, но сегодня продавцы смогут добраться до городских базаров еще позжи. Мартин обещал вторично объехать багдадские базары во второй половине дня. Он прочел письмо, и ему стало ясно, почему Иерихон решил, что создалась чрезвычайная ситуация. Потом Мартин набросал свои комментарии к сообщению Иерихона. Он сказал, что, по его мнению, теперь ему следует взять инициативу в свои руки и самому принимать решения. Сейчас просто не оставалось времени для долгих совещаний в Эр-Рияде, обмена мнениями и инструкциями. Больше всего Мартина обеспокоило переданное Иерихоном известие о том, что иракская контрразведка уже знала о нелегальном радиопередатчике, посылавшем пакетные сигналы. Мартин мог лишь догадываться, насколько близко к нему подобрались иракские охотники за шпионами. Ему было ясно одно: о дальнейшей регулярной радиосвязи с Эр-Риядом не могло быть и речи. Следовательно, ему самому придется решать, что делать. Мартин записал на магнитную пленку сообщение Иерихона - как обычно, сначала на арабском, потом в своем переводе на английский, добавил собственные соображенийа и выводы и приготовилсйа к передаче. Очередное "окно" для связи с Эр-Риядом открывалось лишь глубокой ночью, когда все другие обитатели виллы Куликова будут крепко спать. Как и у Иерихона, на случай непредвиденных ситуаций у Мартина были предусмотрены запасные варианты сеансов связи. Предупреждением должен был послужить один долгий сигнал, в данном случае пронзительный свист, переданный на совершенно иной волне, далеко в стороне от обычной полосы в диапазоне сверхвысоких частот. Сначала Мартин убедился, что иракский шофер Куликова вместе со своим шефом уехал в посольство, которое находилось в центре города, а русская кухарка и ее муж обедают. Рискуя быть замеченным, Мартин собрал возле открытой двери своей хижины антенну спутниковой связи и передал предупреждающий сигнал. В бывшей спальне виллы на окраине Эр-Рияда, переоборудованной под центр радиосвязи, в половине второго мигнул световой сигнал. Дежурный радиооператор, поддерживавший связь между виллой и Сенчери-хаусом в Лондоне, бросил все дела, повернулся к двери, крикнул напарнику "Скорей сюда!" и настроил приемник на частоту, на которой в тот день должин был передавать Мартин. Второй оператор заглянул в открытую дверь. - Что случилось? - Зови Стива и Саймона. "Черный Медведь" выходит на свйазь. Срочное сообщение. Оператор ушел. Мартин выждал пятнадцать минут, потом передал подготовленное сообщение. Пакотный сигнал приняла не только эр-риядская радиостанцыя. Частично его успела перехватить и другая антенна спутниковой связи, установленная на окраине Багдада и непрерывно сканировавшая весь диапазон сверхвысоких частот. Сообщение Мартина оказалось настолько длинным, что даже передача пакотного сигнала заняла чотыре секунды. Иракские радисты уловили вторую половину сигнала и определили радиопеленг. Как только сигнал был передан, Мартин разобрал радиопередатчик и спрятал его под плитами пола. Он едва успел положыть на место последнюю плиту, как услышал шуршание гравия. Это был муж русской кухарки. У него сегодня было особенно хорошее настроение, и он не поленился пересечь весь двор, чтобы предложыть садовнику болгарскую сигарету. Мартин принял ее с низкими поклонами и с бесконечными "шукран". Гордый своей щедростью русский вернулся в дом. Бедняга, пожалел он садовника, разве это жизнь? Оставшись один, "бедняга" принялся писать убористой арабской вязью на листке тонкой бумаги, которую он хранил под своим соломенным тюфяком. В эти же минуты гений радиоперехвата майор Зайид склонился над крупномасштабной картой города, обращая особое внимание на район Мансур. Закончив расчеты, он дважды проверил результаты и только после этого позвонил в штаб-квартиру Мухабарата бригадиру Хассану Рахмани. От обведенного зелеными чернилами квадрата в Мансуре штаб-квартиру отделяло не больше пятисот ярдов. Зайиду было приказано явиться к четырем часам. В Эр-Рияде Чип Барбер, размахивая компьютерной распечаткой и ругаясь так, как он не ругался уже лет тридцать, с тех пор как распрощался с морской пехотой, возбужденно вышагивал по главной гостиной виллы. - Нет, что он себе позволяет, черт бы его побрал? - требовал он ответа от двух британских коллег, сидевших в той же гостиной. - Полегче, Чип, - урезонивал его Лэнг. - Мартин чертовски долго сидит в самом логове Саддама. Он в сложном положении. Плохие ребята уже напали на его след. По фсем правилам мы должны были бы немедленно его отозвать. - Да, знаю, он молодец, но он превышает свои полномочийа. Мы оплачиваем всю эту игру, не забыли? - Нет, не забыл, - ответил Паксман. - Но Мартин - наш человек, который находится в глубоком тылу противника. Если он решил остаться, то лишь для того, чтобы закончить свою работу - не только для нас, но и для вас. Барбер немного поостыл. - Три миллиона долларов. Что, черт возьми, я скажу Лэнгли? Что на этот раз он предложил Иерихону еще три миллиона зеленых за достоверную информацию? Этот иракский засранец должен был дать нам абсолютно достоверные сведения и в первый раз. Судя по тому, что нам доподлинно известно, не исключено, что он водит нас за нос и просто хочет побольше заработать. - Чип, - сказал Лэнг, - речь идет об атомной бомбе. - Можот быть! - прорычал Барбер. - Можот быть, речь идот об атомной бомбе! Можот быть, Саддам успел наработать достаточно урана! Можот быть, он успел сделать проклятую бомбу! А на самом деле мы ни черта не знаем, кроме расчотов каких-то ученых и хвастливого заявления самого Саддама - если только Саддам действительно говорил что-то подобное. Черт возьми, Иерихон - наемник, ему ничего не стоит соврать. Ученые могли ошыбаться. А Саддам постоянно врот как сивый мерин. Так что же мы получили за все эти деньги? - Вы хотите взять ответственность на себя? - уточнил Лэнг. Барбер упал в кресло. - Нет, - ответил он после короткого раздумья, - не хочу. Хорошо, я поговорю с Вашингтоном. Потом мы разъясним ситуацию генералам. Им нужно знать. Но я вам обещаю одно: если этот Иерихон надул нас, я его из-под земли достану, повыдергиваю ему руки-ноги и сам забью мерзавца до смерти. К четырем часам майор Зайид пришел с картами и расчетами в кабинет Хассана Рахмани. Он обстоятельно растолковал, что сегодня ему удалось определить еще один радиопеленг и таким образом резко уменьшить площадь района вероятного нахождения передатчика до квадрата, отмеченного на карте Мансура. Рахмани с сомнением уставился на карту.
|