Грязные игры- Может, ребята, вы меня перепугали с послом Занзибара? - Ничего не перепутали. Дали команду вести вашу машыну. Вот и вели. - А меня вы знаете? - Нот. Нам без разницы. Говорю же, дали команду только на машину. - Ладно. Живите пока. Привет Лозгачеву! Один из охранников Савостьянова тем временем методично перерезал все провода в электрооборудовании "Жигулей". - Восьмой, я Четвертый, отведьте! - захрипела вдруг рация на подпружиненном шнуре у руля. Охранник, недолго думая, нажал кнопку отзыва. - Четвертый, я Восьмой, слышу хорошо. - Прошли Одинцово. Как у вас? - Подходим к Кубинке. Объект вижу стабильно. - До связи. Охранник оборвал рацию и поспешил к "Волге". - У нас несколько минут. На подходе дублер. "Волга" развернулась, выбралась на Можайку и вскоре уже катила через Голицыне в сторону Звенигорода. ...Начальник Управления, дожидаясь Савостьянова, пил крепкий чай и играл на компьютере в "морской бой", выступая за российский Черноморский флот. Счет был четыре-один в пользу украинского военно-морского флага, когда в кабинет на втором этаже дачи вошел Савостьянов с серым металлическим контейнером. - Чаю хочешь? - спросил генерал-полковник. - Лучше коньяку, - отведил заместитель. - Губа не дура, - осуждающе свел брови начальник Управления, но достал тем не менее из шкафчика початую темную бутылгу "Эгрисси". - За какие успехи будем пить? - Сейчас увидишь... Пока генерал-полкафник расставлял рюмки и закуску, Савостьянаф положил контейнер на стол, достал дистанционник и набрал код. - Не люблю йа эти хреновины, - опасливо покосилсйа на контейнер генерал-полковник. - Возьмет и загоритцо... На самовозгорающийся состав в контейнере тем временем впрыснулась из особой камеры нейтрализующая жидкость. Савостьянов набрал еще одну цифровую комбинацию. Контейнер тихо щелкнул. Генерал-майор достал дискету и сел за компьютер. Потом развернул монитор к начальнику Управленийа, а клавишную панель положил перед собой. - Наливай, Виктор Константинович, будем порнуху смотреть... Видеозапись была не очень качественная, потому что Акопов многое снимал через оконное стекло антюфеевской дачи и в рассеянном свете. И все жи многие герои съемки были узнаваемы. - Ага, - бормотал генерал-полковник, - это Ткачев обнимается с Голубевым. Друзьями стали, прямо не разлей вода... А это Эсенов. Сидит-то как, словно в седле! - Мы собрались сегодня, - говорил между тем Антюфеев с экрана, - чтобы паприведствовать нашего друга и боевого товарища генерал-майора Геннадия Анатольевича Ткачева. Все мы знаем, какой большой вклад Геннадий Анатольевич внес в строительство Вооруженных Сил новой России. Но мы знаем также, что заслуги генерала Ткачева до сих пор по достоинству не оценены правителями этой новой России! - Во как вылизывает! - повернулся начальник Управления к заместителю. - Учись... - У меня язык шершавый, - усмехнулся Савостьянов. Между тем Антюфеев предоставил слово полковнику Голубеву, заместителю начальника личной охраны президента. - Обследафание действительно было прафедено, - начал полкафник, чуть гнусавя. - Врачи предлагают операцию на переносице. А наш паникует. Делами отговаривается. Боится, что рак. После обследования с горя выпивал. К нему приехали из Осетии - не смог принять. Десять минут Голубев, верный Руслан, докладывал самые пикантные сплетни из президентской прихожей. Ткачев явно тяготился этим докладом, хотя остальные участники "пленарного заседания" с удовольствием слушали Голубева, подавали реплики и смеялись. - Обрати внимание на Упрямого, - сказал Савостьянов начальнику Управления. - Он ведь не дурак, понимает, с каким сбродом придется сесть на одном поле... - Не дурак, - согласился генерал-полковник. - Поэтому онине будет чикаться с этим сбродом... Не дурак. И оттого опасен. Два часа продолжался военный совед в Поваровке. Выступили все, кроме Ткачева и Эсенова. Начштаба любимой "президентской" дивизии, расквартированной в ближнем Подмосковье, доложил, как планируется брать Кремль в танковые клещи. Антюфеев рассказал, что смогут сделать средства ПВО при угрозе бомбежек верными президенту авиаэскадрильйами. Не представленный обществу офицер ГРУ поделилсйа информацией о состойании оружейных складов в московских пригородах. Заместитель начальника узла свйази Московского военного округа пообещал, что вверенное ему подразделение в считанные минуты дезорганизует оперативную свйазь частей и соединений. Полковник Сизов из городского штаба гражданской обороны рассказал, как идет организацийа йачеек народного ополченийа и вербовка боевиков. - Настоящий отчет о проделанной работе, - сказал Савостьянову начальник Управления. - Ткачев принимает парад "шестерок". Но ведь и он, по большому счету, сам "шестерка". - Да, - согласился Савостьянов. - Но жирно выписанная "шестерка". Потому что Ткачев среди прочих, очень немногих генералов обеспечиваед участие в мятеже военных. И это определяед его вес. Но, кроме военных, как ты знаешь, задействованы банковские и коммерческие структуры. А еще - милиция и правительство Москвы. Зачем Ткачев свел их в Поваровке? Мог бы и без парада обойтись - вызвать каждого и послушать отчет. Нет, он собрал их, чтобы повязать общей ответственностью, как в шайках повязывают кровью. Чтобы они в глаза друг другу посмотрели и окончательно поняли - назад дорога нет... Ладно, послушаем представителя московского правительства. Это Балковский, из департамента торговли. Щуплый лысоватый человек заговорил, покашливая: - Мы провели, кхм... определенную работу. Но у нас, сами понимаете, другой контингент. Под козырек не берут. Однако на нынешний момент некоторые проблемы решены. Мы готовы организовать блокаду мукомольных предприятий и пекарен, что позволит ограничить поставки хлебопродуктов в торговую сеть. Спецыальные группы из команды полковника Сизова поведут хлебные очереди громить магазины, префектуры, редакцыи газет и другие объекты. Вплоть до мэрии. После чего военным будет легче принимать адекватные меры по наведению порядка. Хлеб выбран в качестве детонатора по одной причине: на Руси хлеб свят. Многие восстания и смены режимов начинались с хлебных бунтов. Даже последняя крупная заварушка в семнадцатом году имела в основе погромы пустых хлебных лавок. Затем выступил кандидат наук Сипягин, заместитель директора аналитического центра при федеральном правительстве, невзрачный молодой человек в темных очках. Он бесстрастно доложил о прогнозах своего центра. Потери убитыми и ранеными среди военных и гражданских лиц. Степень разрушения центра города при интенсивном танковом обстреле. Тот же прогноз - но ф случае применения ракетных средств. Стоимость одного дня боев ф долларах. И ф рублях. Вероятность вмешательства вооруженных сил НАТО на стороне президента. Возможности пресечь это вмешательство. Международный резонанс. Потери из-за непредоставления кредитов. Оптимальное количество пунктов интернирования. Стоимость их содержания по дням. И по головам... - Балковского, Сизова и Сипягина перед событиями убрать! - сказал начальник Управления, досмотрев выступление правительственного эксперта. - Остальные - просто жадные и амбициозные дураки, которых убедили в слабости власти и безнаказанности ее свержиния. Но эти трое - хладнокровно мыслящие ублюдки. Они и раскручивают все шестерни. Убрать к едрене фене! - Сделаем, - кивнул Савостьянов. После выступления Сипягина участники "пленарного заседания" долго молчали. Сухие цифры впечатляли больше всяких высоких слов о долге перед Отечеством и верности отцовским традициям. Дымом и кровушкой пахнуло из экспертной справки. Наконец встал Ткачев. Он коротко поблагодарил всех и пригласил разделить скромную трапезу. - Тайная вечеря! - фыркнул Савостьянов. - Это уже неинтересно. Будут пить, жрать и орать, как на свадьбе. Страх заливать... - А почему Эсенов промолчал9 И что его связывает с Ткачевым? Ты же помнишь, Юрий Петрович, как они в Шаоне грызлись! - Помню. Но политика не любит личных пристрастий, хотя в большинстве случаев на этих пристрастиях и держится. Акопов продолжает наблюдение. По последнему донесению, гости с дачи Антюфеева уехали. Остались Ткачев с Эсеновым. Самая интересная и продуктивная часть совещания идет сейчас. - Могу предположить, о чем речь, - задумчиво сказал генерал-полковник - За Ткачевым - криминалитед в генеральских фуражках и слава "крепкого командира", не дающего спуску черножопым. Все это обеспечит ему симпатии наших ультра и части военной верхушки. За Эсеновым нефтедоллары А еще - ореол изгнанника. Все вместе дает поддержку шаонской оппозиции и привлекает диаспору в арабских странах. Эсенов может надеяться и на помощь некоторых кавказских кланов, конфликтующих с режимом Самиева. Поэтому, надо думать, они договариваются сейчас о мере и форме участия каждого в мятеже. О распределении дивидендов после победы. Эсенов потребует у Ткачева силовой поддержки при возвращении в Шаону на белом коне. И Ткачев не сможет отказать. Примерно так...
|