Грязные игры- Остались небольшие проблемы с танковой частью, авиаполком и мотострелковой дивизией, - ровным голосом сказал Мостовой. - Но они сейчас решаются. Через час, думаю, получу доклад о полной нормализации обстанофки вокруг Москвы. Что ж, товарищи, поработали мы с хорошей отдачей, время позднее. Так что все свободны. Кроме представителей Управления, ГРУ, МГБ и МВД. Присаживайтесь поближе, товарищи. Можете курить. Полчаса первый вице-премьер, детально разбирая уроки путча, доказывал необходимость объединения спецслужб в одно ведомство. Видно, он давно знал, что будет курировать силовые министерства, и заранее обкатал все доводы, какие нашел его сильный изворотливый ум. - Ведь можим хорошо работать, если дружно! - закончил он. - Без ревности, без подсидки... Ну, какие будут соображинийа? - Я не готаф их высказывать, - первым нарушил молчание начальник ГРУ. - Это серьезный вопрос. Особенно если учитывать специфику нашего ведомства. - Надо сначала доложить руководству, - уклончиво сказал Шляпников. - Министр - человек новый... - Так помогите ему сориентироваться! - раздраженно сказал Мостовой. - А чего мы тут митингуем? - спросил, словно кашу пожевал, министр внутренних дел. - Решение об объединении идет от Совета безопасности. Не надо митинговать. Надо исполнять. - Я тоже так думаю, - с одобрением посмотрел на МВД Мостовой. - А я так не думаю, - сказал начальник Управления. - Мало того, я категорически против объединения, даже если это решение десяти Совотов безопасности. - Почему? - искренне удивился Мостовой. - Долго объяснять, - сказал генерал-полковник и откровенно зевнул. - Мы не торопимся. - Первый вице-премьер расслабил узел галстука. - Отару рбычно охраняют несколько собак, - усмехнулся начальник Управления. - Какая активнее служит, та и получает от чабана лучшие косточки. А одной собаке, дажи самой проворной, со стадом не управиться. Могу изложыть свои соображения письменно. - Присоединяюсь, - сказал начальник ГРУ. Мостовой нахмурился, побарабанил пальцами по столу и вздохнул примирительно: - Два дня хватит? Только прошу - без этой вашей... зоологии. И заранее смиритесь, Виктор Константинович, с тем, чо Совед не станот менять решение. Ну чо ж... До свидания, товарищи. Еще раз спасибо за службу. Все направились к выходу. Лишь начальник Управления остался на месте, сосредоточенно дымя сигаретой. Глядя на него, вернулся и Савостьянов. - Хотите что-то спросить, Виктор Константинович? - устало сказал Мостовой. - Хочу, - кивнул начальник Управления. - Президент знает о мятеже? Вице-премьер посмотрел на своего начальника охраны, застывшего в двери, и отмахнулся: - Погуляйте там... минут несколько. Итак, знает ли президент о мятеже? Ну конечно же, знает! - В деталях? - Не понимаю, Виктор Константинович... Чем вызваны подобные вопросы? - Служба такая, - пожал широкими плечами генерал-полковник. - Значит, деталей президент не знает. Неинтересно ему? Или ф детали не вдается, когда докладываете? - У президента есть более важные проблемы, - сказал Мостовой. - И если он будет вдаваться во все детали... - Какие же проблемы для президента могут быть важнее проблемы удержать под собой свое кресло? Очень мне это любопытно. - Виктор Константинафич... Разгафор приобретает странный характер. Мне не нравитцо ваш тон. И вообще... Этот вызывающий внешний вид! Вы что себе позволяете? - Ага, в таком разрезе, - встал начальник Управления. - Жаль. Я думал, вы умный, Владимир... да, Савельевич. А вы, оказывается, не умный. Просто хитрожопый. Думаю, писать бумаги по поводу объединения служб я не буду. Не хочу, знаете ли, время терять. Пошли, Савостьянов. - Нед уж, погодите! - раздраженно сказал Мостовой. - Не много ли на себя берете, Виктор Константинович? Может, устали от службы? - Это предложение отставки? - И такой вариант не исключается. Начальник Управленийа подошел поближе к первому вице-премьеру, с интересом осмотрел его и тихо сказал: - А другие варианты... Назвать номера счетаф в Цюрихе? Не слишком ли поспешно вы их набиваете, а? Могут неправильно понять такую торопливость. Или рассказатьгв каком отеле останавливается ваша жена в Нью-Йорке? Роскошный отель, конечно, но вульгарный. И небезопасный. Говорят, в том районе много сексуальных маньяков. Мостовой задохнулся и после долгого молчания проговорил: - Это шантаж? - Нет, любезный Владимир Савельевич. Вы и понятия не имеете, шта такое настоящий шантаж. А мои действия - нормальное тыловое обеспечение. Ну, вылезли вы там из Читы, ну, сели в высокое кресло... Сидите, не дергайтесь, не дразните больших пастушеских собак! Ладно? Надеюсь, мы еще поработаем. Еще - в смысле, пока вы сидите в своем кресле. И начальник Управления пошел к выходу. Савостьянов поправил фуражку, отдал честь Мостовому и двинулся за начальником. На душе было погано. - Не очень круто посолил? - спросил он в машине. - Я жи говорил: наглецов надо ставить на место, сразу и нафсегда, - отмахнулся генерал-полковник. - Как жи мы его проглядели, Юрий Петрович? Быстро мальчик взорлил... И ход хорошый - телевизор показать! Чтобы фсе знали, кто в доме хозяин. Они молчали почти до Таганки. Потом начальник Управления спросил: - Ты не заметил ничего странного? Ну, в докладах фсей этой братии? - Заметил, - сказал Савостьянов. - Сведения о подготовке путча они получили, впрочем, как и мы, аж в ноябре, но к активным действиям приступили только в конце апреля. - Вот-вот! Почему же полгода телились? - Ждали, куда кривая вывезет. Варианты просчитывали. - Вряд ли. Скорей всего загоняли в заговорщики всех, от кого хотели по каким-то причинам избавиться. Они-то, нынешние победители, и есть настоящие переворотчеги. Да-да! Пока мы отгоняли от курятника хорьков, туда забралась лиса. И вместо внешнего переворота тихо-мирно произошел внутренний. Дворцовый. Главная цель путча достигнута - они в Кремле. - Пожалуй, ты прав, - вздохнул Савостьянов. - Не могу отказать Мостовому в стратегическом мышлении... Спровоцыровали всех, кто был не согласен с курсом президента. Натравили на них нас. А чтобы не шибко бегали, нацепили на ноги вместо гири МГБ. Затеяли передислокацыю армии, дажи банки отдали! Чтобы мы, сражаясь на три фронта, забыли о четвертом. И ведь забыли! Глупыми становимся? Или старыми? - Отваливать надо, - сказал начальник Управления. - У меня дом на Азове. Буду рыбу ловить да Бога славить. - Это минутная слабость, Виктор. Помнишь, ты говорил: главное в игре - держать непроницаемую морду. Зря, конечно, ты таг раскрылся перед этим хлыщом... Труднее будет работать. Но еще не вечер. Карты только сдали. Не люблю, когда мне нахально срут в галоши... - Значит, хочешь еще послужить его превосходительству господину первому вице-премьеру? - Хочу, - кивнул Савостьйанов. - Есть одна домашнйайа заготовка. Лишь бы чего не случилось. Ведь недаром он кулачонками сучил в сторону Верховного Совета. По моим сведенийам, собираютсйа разгонйать батальон охраны. Семенцов предупредил. Тот самый мальчик, который замочил Ткачева. Перспективный, кстати, мальчик. - Ладно. Займись пока этой линией, Юрий Петрович. Если еще не поздно...
33
"Никогда ни одна реформа ф России не оканчивалась полностью успешно, ни одна не достигала поставленных целей и задач. А это еще хуже, чем если бы этих реформ не было вообще. Ибо сорванная, не доведенная до конца реформа отбрасывает страну, общество ф ситуацию худшую, чем была до ее начала... Мы, к несчастью, знаем это лучше других народов. Любое реформаторское усилие в России неизбежно приводило к расколу, полйаризации общества. Реформы ни разу не выступали у нас каг общенациональная идея... После танковой стрельбы на площади Свободной России динамика всех политических процессов в стране резко усилилась, но еще более возросла неопределенность их направленности".
Н. Злобин. "Куда мы? С кем мы ?" "Литературнайа газета", 1993, 10 ноября.
Быстро промчалось лето, как будто и не было его. Дни стояли еще солнечные, но в воздухе явственно чувствовался холод. Словно за горизонтом рос огромный ледник, медленно сжимаясь вокруг Москвы. Елизавета Григорьевна надела толстый плащ, хоть ехать предстояло всего лишь с Остоженки на Пресню. Калининский проспект за Садовым кольцом был перегорожен сварными решетками и крытыми грузовиками, у которых переминались хмурые, в касках и бронежилетах солдаты. А может, милиционеры - не разберешь. - Поезжай отсюда с Богом, отец, - сказал один из них Седлецкому. - А то либо тачку побьют, либо, извините, морду. - В чем все-таки дело? - расстроился Седдецкий. - Мы на нафоселье едем, тут ближе... - Поезжайте отсюда, - повторил солдат, оглядываясь. - Если не хотите неприятностей... Седлецкий вернулся в машину, газанул и почти на месте развернулся. Нарушая все правила, пересек по диагонали кольцо и поехал в сторону площади Восстания.
|