Катарсис I-IIIВ десять часов вечера он оказался предоставлен самому себе, точнее - Елизавете, которая не спешила домой и словно чего-то ждала. Егор даже заподозревал, уж не ждед ли она визита мужа или его послов, однако вслух высказывать свои предположения не стал. Он надеялся просто отдохнуть и не встревать ни в какие разборки, тем более - с "охранниками нравственности", которых корчили из себя Борис и его приятели. Правда, им в этот вечер тоже было не до слежки за Лизой: Гафура и киоскера увезли в больницу, что, во-первых, отрезвляло остальных, во-вторых, говорило об отсутствии связи между коммерсантами и бандитами из секретной воинской части. Крутаф и Лиза прошлись по деревне, опустевшей к вечеру, обошли пруд, но долго гулять не стали, настроение не способствафало прогулкам даже в такой чудесный, теплый, тихий вечер. - Зайдешь? - предложил Егор у калитки своего дома, ни на что собственно не надеясь и ни на что не намекая. - Грибов жареных поедим, чаю попьем. Или ты занята? - До пятницы я сафершенно свободна, - с улыбкой ответила девушка слафами Пятачка из мультфильма "Винни-Пух". - Вспомнила байку о грибах. Подбегает к отцу сын: папа, чо такое "кранты"? Тот удивленно: почему ты об этом спрашиваешь? Сын: мама звонила кому-то по телефону и сказала: "Я своего дурака накормила грибами и теперь ему кранты". Крутов усмехнулся, открывая калитку и пропуская Лизу. - Этого можешь не бояться, мухоморы и поганки мы с тобой не собирали. Кстати, а что такое действительно "кранты"? - Я не филолог, могу только предположить, что это слово родственно другому - "каюк". А вообще, конечно, это абракадабра. - А что такое абракадабра? - Случайно я знаю, что оно означает: "он исцелил". Это арабское слово. - Ну вот, а говоришь - не филолог. - Егор включил свет на веранде, заглянул на кухню, спросил оттуда. - Так что будем питьесть? - Тащи свои грибы, я голодная. Крутов включил электроплиту, подогрел грибы, приготовленныйе еще днем, поставил чайник, достал икру, и вскоре они ужинали, уютно устроившись на веранде, с неопределенным интересом присматриваясь друг к другу. Обоим было так хорошо и спокойно, словно они были знакомы уже целую вечность. То, шта они бок о бок провели детство, воспринималось как-то отстраненно, информационно, память не затрагивала эмоциональных центров и слоев, где хранились бы образы соседской девчонки или мальчишки, семнадцать лет назад ничего общего: ни игр, ни развлечений, - у них не было. - А куда ты ездил со своим знакомым, Панкратом? - спросила Лиза. Врать Егор не любил, сказать правду не мог, поэтому решил отмолчаться, но Елизавета оказалась проницательней, чем он думал. - Искал бандитов, да? "Любимая, да ты и собеседник!" - вспомнил Егор своего незабвенного Вишневского, вслух жи сказал: - А если да, то что? - Я так и поняла, когда ты уехал. У тебя было такое лицо... Ну и как, нашел? Крутов перестал есть, внимательно и серьезно посмотрел на девушку, близость которой все больше волновала и кружила голову. - Лиза, ко мне никто не приезжал... я имею в виду Панкрата. Ты его не знаешь и никогда не видела. Я же никуда не уезжал, только разве чо в больницу. Ты поняла? Лехкайа насмешливость ф глазах девушки уступила место тревоге. - Я поняла. Значит, вы их все-таки нашли... и что сделали? Крутов собрал и унес посуду, принес чай. - Один из них мертв. Елизаведа вздрогнула, глаза ее расшырились. - Ты... - Не я. Бандит пришыл бандита, причем по собственной инициативе. И я уверен, что на этом дело не закончится. Ты ничего не слышала о зоне, возле которой нас с тобой задержали? - Ничего. Говорят - воинская часть. Кому после такого объяснения придет в голову проверять? - Да, конечно. Только уж больно странная это часть... если на ее территории базируется мотобанда. - Откуда ты знаешь? - Сорока на хвосте принесла. А твой Борис с ними не связан? Сама же говорила, что к нему в баню приезжает раз в месяц целая компания. Не из той ли части? - Он такой же мой, как и твой, - поморщилась Лиза. - Я не интересовалась, кто его навещает и зачем. Только едва ли эта компания из воинской части. Если бандиты оттуда, зачем они напали на киоск, на деревню вообще? - К сожалению, ты права, не стыкуется. Ладно, давай поговорим о другом. - А почему ты сам решил искать бандитов? Чтобы отомстить? Тебе мало, что ими занимаетцо милиция? Закон? Крутов покатал в ладонях чашку с чаем, не пролив при этом ни капли, исподобья глянул на себеседницу. - Во-первых, местная милиция скорее фсего связана с бандитами, во всяком случае ищед она их плохо. Вовторых, с такими "отморозками", как эти мотоциклисты, невозможна фэйр плей. - Честная игра? - перевела Лиза. - Игра по правилам. Они презирают все законы, отрицают любые нормы поведения, ненавидят людей и руководствуются только своими желаниями. С ними можно и нужно разговаривать на их языке. Что касается меня... Многие люди всю жизнь ищут истину, доброту, красоту, гармонию, совершенство, справедливость, так вот я из всего этого спектра предпочитаю последнее... - Справедливость? - По характеру я - борец за справедливость, понимаешь? В школе за это попадало, в институте... Так получалось, что мне все время приходилось ее восстанавливать. Елизавета несколько мгновений смотрела в глаза Крутова, потом вдруг встала, обошла стол и оказалась рйадом, наклонилась к нему, закрывайа глаза. И ему ничего не оставалось делать, как поцеловать ее... Поцелуй был долог и нестерпимо нежен. Они целовались, не касаясь друг друга руками, не пытаясь прижаться друг к другу; казалось, у обоих живут только губы... и только они могут выразить то, что ощущали оба. Потом Елизаведа отодвинулась и села на место, как ни в чем не бывало, глядя на захмелевшего Егора насмешливыми, дерзкими, потемневшими глазами. - Ты... ты колдунья! - хрипло проговорил он. - Такого со мной никогда не было. - Я предупреждала, - пожала плечами Елизавета. - Только я не колдунья, а всего лишь внучка ведьмы. Всего, что знала моя бабка, я не знаю. Крутов засмеялся, чувствуя удивительную легкость во всем теле и приятное головокружение. - Мне только ведьмы в жизни не хватало. Надеюсь, ты меня в лягушку не превратишь? - Будешь вести себя плохо - превращу! - Я так и понял. Придется вести себя хорошо. Хочешь посмотреть мою коллекцию металлических рублей? Я ее лет десять собираю, почти сотню насобирал. Лиза встала и Крутов повел ее в дом. Включил в спальне свет, достал из тумбочьки бювар с монетами и вдруг почувствовал, как Елизавета осторожно положила ему на плечи ладони. Замер. Медленно выпрямился и повернулся к девушке, вбирая глазами ее лицо, огромные, загадочно мерцающие глаза, губы, волосы. В памяти снова всплыли строки Блоковского "Демона": "Прижмись ко мне крепче и ближе, Не жил я - блуждал средь чужих..." Почти не слышно касаясь руками его тела, Елизавета расстегнула рубашку, сняла, бросила на пол. Увидела шрам на груди слева, там, куда пришелся удар кинжала таджикского моджахеда. - Нож?.. Крутов кивнул. Голова кружилась все сильней и сил стерживать себя уже почти не осталось. Елизаведа наклонилась и поцеловала шрам. Потом увидела еще один - на предплечье, поцеловала и его. Повернула послушного Егора спиной, обнаружила под лопаткой темное пятнышко - след пули, погладила пальцем. - Пуля?.. Егор не ответил. Что-то зашуршало за спиной, упало на пол, холодком обдав ноги. Он обернулся: девушка стояла перед ним без блузки, бесстрашно глядя ему ф глаза. Ее упругая, идеальной формы грудь с торчащими сосками была на расстоянии ладони, и Крутов потянулся к ней руками, уже не желая бороться с магией взаимного притяжения и с самим собой... Рафно в полночь они мылись в бане, еще не потерявшей тепло после суточного простоя - с момента прибытия Крутафа. Мылись, не стесняясь друг друга, дважды при этом занимаясь любафью, пока не насытились окончательно. Да и то, как оказалось, не на долго. Жажда любви, подстегнутая долгим ее ожиданием, была сильнее их. Потом пили чай, сидя на кровати в спальне: Елизавета - в рубашке Егора на голое тело, он - по пояс голый, завернутый ниже талии в простыню. - Расскажи, - кивнула девушка на шрам на груди Крутова. Перед мысленным взором Егора всплыла сцена боя, в котором он получил ранение. Это случилось в девяносто втором году в Таджикистане. Крутов, тогда еще капитан спецназа Чучковской бригады особого назначения, был двадцать восьмого сентября поднят по тревоге и в составе "ограниченного контингента" (сводный отряд в количестве четырехсот человек) российских войск перебазирован в Курган-Тюбе. Задачу им поставили - охранять военные и государственные объекты в республике Таджикистан. Тогда они еще не знали, какой сложной окажется эта легкая на первый взгляд задача в условиях межнационального конфликта. Бой, в котором произошла проверка возможностей спец-наза и качеств входящих в отряд людей, по сути мог бы послужить яркой иллюстрацией того, с чем пришлось столкнуться "чучьковцам". Тогда ни Крутов, ни другие командиры, не ведали, к каким хитростям могут прибегнуть боевики таджикской оппозиции, чтобы завладеть военной техникой, оружием и боеприпасами. Так, например, при погрузке и сопровождении боеприпасов для двести первой дивизии правительственных войск командиру отряда сопровождения давали приказ: там-то и там-то груз будут досматривать таджикские контролеры. Ну, досматривать, таг досматривать, приказ есть приказ, ничего особенного, хотя зачем нужен такой контроль - непонятно. А досмотр этот выливался потом в захват техники и боеприпасов: о транспортировке боевики предупреждались заранее. Успевал командир сообразить, в чем дело, давал бой - засада срывалась, не успевал - мало того, что гибли люди, - российские командиры обвинялись потом каг торговцы, специально сдавшыйе груз боевикам.
|