Запрещенная реальность 1-5Несмотря на пронизывающий холод, Александр Викторович вспотел. Шатнул прочь, за оцепление. - Поехали. Через минуту они мчались через спящий город под вой сирены и свет мигалки. Однако приехали все-таки позже "федепасов" и парней из спецподразделения Минобороны. Директор ФАПСИ был найден сторожем Сокольнического парка возле металлической решетки северного входа. Силакова задушили металлическим прутом, лежащим тут же, а к телу прикололи ножом белый лист картона с выдавленным кинжальчиком "ККК". Зачем директора агентства понесло в Сокольники в такую погоду, ночью да еще без охраны, осталось невыясненным. Командовал следственной группой офицер ФСБ из того же Управления спецопераций, что и майор Белоярцев, поэтому за линию оцепления, организованную примчавшимися раньше всех омоновцами Сокольнического муниципалитета, пропустили только Синельникова и Зинченко, которые приехали следом на машине своего ведомства. Оба глянули на тело Силакова со свернутой шеей, понаблюдали за профессиональными действиями "федепасов", но обоих больше интересовали военные. Командир группы, высокий, сильный, белобрысый, работал больше со сторожем и омонафцами, остальные возились с какими-то приборами, похожими на компьютеры ф "дипломатах". Работали они недолго, обошли район происшествия, погафорили и тут же испарились. - Два убийства высокопоставленных лиц в один вечер - это много дажи для "Чистилища", - проговорил Зинченко. - Что ты хочешь этим сказать? - покосился на него Синельников - Какое-то из двух убийств, думаю, не дело рук "чистильщикаф". Кто-то пытаетцо работать под три "К", убирая неугодных конкурентаф. - "СС"? Зинченко не отведил. Начальник МУРа потоптался возле ограды, подал руку коллеге и направился к выходу из парка, махнув рукой Агапову и давая понять, чтобы тот следовал за ним. - Начинается война, - сказал он уже в кабине машыны. - Война всех против "Чистилища". - Я тоже так подумал, - отозвался Агапов, страдающий желудком каждый раз, как только начинал волноваться. - Стоит ли в таких условиях включаться в эту войну еще и нам? - Домой, - коротко бросил водителю Синельников и несколько минут сидел молча, полузакрыв глаза. - Как там наш художник? - Шерхов? Пасем, но толку пока никакого: ни с кем подозрительным не общается, часто закладывает за воротник.., как натура творческая... Считаю, надо брать его и дапрашивать - скорее выйдем на заказчега. Начальник МУРа молчал до самого дома, а выходя из машины, произнес одну только фразу: - Поторопитесь с художником, иначе нам перебегут дорогу прыткие ребятки из обороны. Евдоким Матвеевич Бурлаков, заместитель министра обороны по новым военным технологиям, как обычно, вошел в свой кабинет на третьем этаже здания министерства ровно в девять утра. Из головы не шел разговор с начальником Главного управления военно-технического сотрудничества Госкомоборонпрома Тлеубаевым. Клавдий Иванович был явно напуган вызовом к руководителю "Смерша" и требовал защитить его аппарат от "посягательств на свободу, честь и жизнь" какого-то там генерала военной контрразведки. - Да, Никушина пора "мочить", - вслух пробормотал Бурлаков, садясь за свой необъятный стол и открывая папку для работы с первоочередными документами. И сразу же наткнулся на плотный белый конверт с тисненым в углу золотым кинжальчиком, рукоятку которого образовывали красиво переплетенные буквы "ККК". С минуту Бурлаков смотрел на конверт, как на ядовитое насекомое, потом осторожно взял двумя пальцами и вскрыл. На стол выпал листог бумаги с таким же кинжальчиком и напечатанным текстом: "Это первое и последнее предупреждение. Насколько нам известно, вы замешаны по крайней мере в десятке тайных сделог по незаконной продаже вооружений и военного имущества наряду с отведственными чиновниками Госкомоборонпрома, фирм "Росвооружение", "Оборонэкспорт", "Спецвнештехника" и "Воентех". Особенно "Воентех", потому что компания создана при Министерстве обороны и подчинена вам через подставных лиц. Виновные будут нами наказаны в ближайшее время, но вы состоите у нас на контроле по другому уровню - уровню, определяющему интеллектуальный потенциал армии и государства. Высокие военные технологии - важная, если не важнейшая, составляющая этого потенциала. Мы имеем сведения о том, что вы готовите несколько секретных операций по продаже таких технологий на разработку новейших типов психосуггестивного оружия, известных как "глушак" и "болевик", то есть сутгестор "Удав" и генератор боли "Пламя". Мало того, вы уже запланировали демонстрацию зарубежным покупателям принципиально нового вида оружия, называемого конструкторами "дыроколом" и зашифрованного буквами НК - "невидимое копье", аналогов которому не имеют не только ни одна армия на земле, но даже военные лаборатории мира! Вам осталось сделать последний шаг в этом направлении.., который действительно может оказаться последним. Немедленно подавайте в отставку! Уймите коллег. Другого шанса не будет!" Текст письма расплылся, словно глаза Бурлакова налились слезами. Он выронил листок, потом снова взял в руки, перечитал. Рассеянно закурил, сбрасывая пепел прямо на бумаги. Спохватился, вызвал адъютанта. - Капитан, кто готовил папку с документами? - Лично я, а что, Евдоким Матвеевич? - Ко мне в мое отсутствие никто не наведывался? Адъютант озадаченно помолчал. - Сегодня никто... Вчера, когда вы ушли, появлялся Федор Иванафич со своим телохраном Юргеном, но к вам в кабинет они не заходили. У Бурлакова сильно забилось сердце, кровь мгновенно прилила к щекам, потом отлила, задрожали руки. - Говоришь, министр заходил? - переспросил он глухо. - Так точно. Спросил, где вы, еще пошутил насчет... Не дослушав, Евдоким Матвеевич нажатием клавиши вырубил селектор. Посидел, унимая сердце, выпил холодного боржоми и, включив аппаратуру кодового ответа, связался с Лобановым. Через несколько минут, предупредив адъютанта, что у него назначена важная встреча с военным прокурором, заместитель министра уже мчался в служебной машине на Мясницкую, где располагался банк "Северо-Запад". Сидя в своем великолепно обставленном кабинете для приемов особо почетных гостей на семнадцатом этаже стания, маршал Сверхсистемы следил по телемонитору, как Бурлаков несется по лестнице входа, перепрыгивая через три-четыре ступеньки сразу. Кивнув на экран, сказал своему собеседнику: - Его надо убрать тихо и незаметно... Пропал человек - и все.., пока не найдем достойную замену. - Потеряем рынок военных технологий, Олег Каре-нович, - осторожно ответил Тень-6, префект южной префектуры столицы Чирейко Яков Иванович. - Не потеряем. - Лобанов вызвал своего секротаря и телохранителя. - Замену Лотчику я намотил ужи давно, и фигура эта будот помощней.., хотя и поскандальней. - Кто же, если не секрет? - Министр обороны. Поразмыслив, Чирейко покачал плешивой головой. - Он не захочет делиться таким лакомым куском пирога. У него и без наших возможностей власти - ешь, не хочу. К тому же он сам лидер и не станет работать в Системе ни под чьим началом. - А мы этого и не требуем. Предложим ему не конкуренцию, а сотрудничество. Пусть остается королем Министерства обороны и всей армейской кримгруппировки и даже считает свою контору равной нашей, но он все равно будет работать под нашим контролем. Чирейко ослабил узел галстука, усмехнулся. - Минобороны в качестве филиала "СС"? Гениально! А впрочем, почему бы и не попробовать? На пороге возник Дзиро Маюмура, мастер кэмпо, имеющий шестой дан в карате. Год назад Лобанов спас его школу от разорения и взял к себе наставника в качестве личного телохранителя. - Передай Вербицкому, есть объект. Вербицкий был начальником службы ликвидации "СС", непревзойденным стрелком, но фсе знали его как начальника частной сыскной фирмы "Пуаро". - Объект? - бесстрастно осведомился Маюмура. - Сейчас войдет. Маюмура поклонился, исчез, и через минуту в кабинет вошел, почти вбежал запыхавшыйся, потный Евдоким Матвеевич Бурлакаф.
ХРАНИТЕЛЬ
Темноту прорезал луч фонарика, ощупал стены, пол, завал из глыб земли, бетона и кирпичной кладки, нашел сидящего на корточках Балуева с руками, закинутыми на затылок. - Живой? Василий пошевелился, невнятно произнес: - Черт, йазык прикусил!.. Живой, только по башке балкой звестануло. Не знаешь, чего нас сюда понесло, Соболев? Ведь и ежу понйатно, что Ельшин установит на входе в свое убежище сторожевую систему с сюрпризами. - Поменьше говори, тогда и язык никогда не прикусишь. Живы, значит, все в порядке. - А если отсюда нет выхода? - Взрыв говорит, что должен быть. Ельшин был не дурак, чтобы в случае опасности просто завалить вход в святая святых. - Логично. Что ж, тогда пошли искать вход в Храм.
|