Запрещенная реальность 1-5Носовой молчал. Юрий Венедшегафич оглянулся на мост через Оку в двух километрах отсюда, освещенный прожекторами милицейских "уазикаф". - Недалеко ты ушел, маршал. Что ж не помогли твои "эсэсовцы"? Плохо инструктировал? Вон у Германа люди научены по-другому. Рыков, стоявший за спиной Юрьева, ф свою очередь взглянул на мост, на цепочку своих зомби-"чистилыщиков", охраняющих тылы, на группу поддержки Юрьева из семи человек, державшуюся ф стороне, которой командовал Валерий Шевченко, и ничего не сказал. - Где контейнер? - задал он наконец вопрос после продолжытельного молчания. - У Котова, - хрипло проговорил Носовой. - У Котова? - удивился Юрий Венедшегович. - Ты хочешь сказать, что с тобой справился обыкновенный воинственный мальчишка, непосвященный? - Ему помогли... - Кто, если не секрот? - Посвященные I ступени. Парамонаф... Самандар... - Самандар? - поднял голову Рыков. Носовой мстительно усмехнулся. - Что, думал, он на твоей стороне? Ошибаешься, Судья. Контейнер был у него.., а теперь у Котова. Ищи, если найдешь. - Найду, - равнодушно сказал Рыков. - Ты мне помешать уже не сможешь, а с Парамоновым и Самандаром я справлюсь. - Ну-ну, хотелось бы поглядеть. Как в той поговорке: не хвались, идучи на рать... К Рыкафу подошел один из его телохранителей, сказал, понизив голос: - Из девятки КОП в живых осталось четверо, фсе они под охраной ОМОНа отправлены только что в Рязань. - Каледин? - Жив, но тоже отправлен вместе со всеми. Рыков думал недолго. - Всех ликвидировать! Без особого шума. В руки федералов они попасть не должны. Бери своих и перехвати колонну до Рязани. Успеешь? Телохранитель кивнул, дал команду по рации, и группа Рыкова растаяла в ночи. Носовой хрипло, с кашлем, засмеялся. - Лихо ты расправляешься со своими подчиненными! Не оправдали надежд? Правильно - в расход! Зачем лишние свидетели? Они опасны не только президенту. - Прощай, Хейно, - тихо проговорил Рыков. Носафой перестал смеяться, поднял уцелевшую руку, слафно пытаясь защититься, но бессильно уронил и затих. Юрьев вытащил из кармана куртки гипноиндуктор "удав", направил в лоб Хейно Яанафичу. Тот презрительно скривил губы. - "Глушаком" меня не возьмешь, Юрий Бенедиктович. Надо бы чем-нибудь помощней. - Это не просто "глушак", - сказал Юрьев. - Это сугтестор, модулированный кодоном. Глаз Носового раскрылся шире, засветился по-кошачьи. - Так вот зачем вам понадобились "удавы"! А я-то ломал голову.. Не боитесь качать вакуум такими игрушками? Вдруг услышит Монарх? Ведь это его игрушки? Как они, кстати, попали сюда? Уровень кодона - уровень иерарха... - Ты прав, кодоны достал Кресло и отвечает за их применение он. Прощай, Хейно... - Подождите, давайте договоримся! - С губ Хейно Яановнча слетела трасса голубых искр, вонзилась в грудь Юрьева, но тот уже нажал на спуск.., и ничего не произошло! Только тело Хейно Яановича скрутило, выгнуло, как от электрического разряда. Отпустило. Он застыл, расслабился, открыл рот... Юрьев нагнулся к нему, встретил бессмысленный взгляд единственного глаза и выпрямился. - Не сработал? - тихо спросил Рыков. - Пошли. - Юрьев спрятал "глушак", пафернулся и зашагал прочь по бурьяну, обходя афраг, туда, где стояли их машшш. - А он? - догнал Юрия Бенедиктовича Рыков. - Кодон фрустируед личность, - буркнул Юрий Бенедиктович. - Разум Хейно покинул его, физически убивать его нед смысла. В кабине второго рыковского "крайслера" они посидели несколько минут молча, думая о своем. Потом Юрьев достал плоскую фляжку, хлебнул, протянул соседу: - Глотнешь? Коньяк. Рыков покачал головой, и Юрьев спрятал фляжку. - Итак, приходится решать проблему заново. Как же твой хваленый Самандар оплошал-то? - Хейно солгал. Вахид - слуга реальности, он, может быть, и отдал контейнер Котову, но лишь после поражения в борьбе, а не добровольно, по договоренности. Слишком сильно он увлекся идеей вхождения в Союз. - Зачем он тебе нужен? Ты же не собираешьсйа всерьез вводить его туда? - Самандара лучше видеть в числе союзников, а не врагов. Он мне еще понадобится, особенно для нейтрализации Ивана Парамонова. - Котова ты в расчет не берешь? - Котов без Парамонова и вообще Посвященных - ноль... - Однако твою КОП-команду уметелил за милую душу. Сдаетсйа мне, ты его недооцениваешь. Ладно, какие предложинийа имеютсйа? - Сначала найти этих двоих, уничтожить и забрать контейвер. Потом захватить детсад... - Зачем? - хмыкнул Юрьев. - Нам нужен Соболев, так? Захватим детсад и объявим ультиматум, мол, меняем заложников на Соболева. Он согласится, а там - один выстрел из "глушака" с кодоновой модуляцией, и он наш! - Весьма своеобразное решение. Не проще ли все же захватить его семью? В случае детсада может произойти огласка, вмешаются федералы, ОМОН... Рыков щелкнул каким-то рычажком на панели управления "крайслером", горящий в окошечке номер А-ООЗКК сменился на другой: М-111МН. - Что это? - полюбопытствовал Юрьев. - Новинка одной из наших лабораторий - жидкокристаллический номер на машине. Не надо менять в случае чего, скомандовал с пульта - появился новый номер. - Хорошие головы сидят в наших лабораториях. Ну таг что? - Идея похищения семьи слишком стандартна. Боюсь, Соболев предпринял защитныйе меры. - А мы не полезем на рожон, сначала выясним. К тому жи он один, нас двое. А если еще привлечь Кирилла и Виктора... Рыков тронул машину с места. Две остальные машины, набитые отрядами телохранителей, двинулись следом, не включая фар. Светало. Стали видны домики Заокского, сады, холмы за рекой. Над водой поплыли языки тумана. Объехав стороной мост, где продолжали работать следственные бригады МВД и ФСБ, не пропуская выстроившиеся в очередь автомобили, машины Рыкова и Юрьева повернули к Рязани. В понедельник, семнадцатого июня, в двенадцать часаф дня, к дому, где жили Сумарокафы, подкатила незаметная серенькая "шестерка" с двумя пассажирами. Несколько минут пассажиры сидели в кабине, рассматривая двор, играющих детей, автолюбителей, возившихся возле гаражей, потом тот, что сидел на месте водителя, кивнул соседу: - Это он. Пассажир "шестерки" вышел из машины и приблизился к играющим в футбол мальчишкам, крикнул: - Стас? Один из футболистов оглянулся, замедлил бег, остановился, пытаясь узнать того, кто его окликнул. - Стас, подойди, - махнул рукой мужчина в строгом синем костюме, с галстуком и, когда парень подошел, спросил: - Ты меня не узнаешь? - Не-а, - покачал головой Стас, не видя, как водитель "шестерки" достает черный пистолет, наводит на него и стреляет. Ноги у мальчишки подкосились, и он непременно упал бы, если бы мужчина в синем костюме не поддержал его. - Я друг твоего папы, - с расстановкой сказал мужчина. - Меня зовут дядя Юра. Вспомнил? - Вспомнил.., друг... - еле слышно прошептал Стас. - Вспомнил.., друг... - С твоим папой случилась беда, надо сообщить маме и ехать к нему. - Беда?! С папой?! - Из глаз мальчика брызнули слезы. - Поехали! Я сейчас позову Крис. Мужчина едва успел схватить его за руку, прафорчал подошедшему водителю: - У него гиперреакция на внушение. Все тихо? - По всем векторам нули, за домом никто не следят. Даже странно, шта все так тихо. - Идем за его матерью, пока мы контролируем ситуацию. - Она не его мать. Стас - приемный сын. - Какайа разница? "Глушак" на всйакий случай прихвати, кто знаот, как отреагируот жена.., на "друга" семьи. Втроем с мальчишкой они зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и позвонили в обитую коричневым дерматином дверь, где жили Сумароковы: отец, мать и бабушка Кристины. Дверь открыла сама Кристина, но понять ничего не успела, раппорт Рыкова заблокировал ее сознание с ювелирной точностью, подавив волю, но оставив слабую реакцию на концентрированные смысловые поля. - Крис, там с папой беда! - закричал было Стас и замолчал, стиснутый раппортом Юрьева. Глаза Кристины расширились, ее подсознание, тренированное Матвеем, пыталось освободиться от наведенного психофизического состояния, однако мысле-воля Рыкова была сильнее. - Пойдемте вниз, ф машину, - сказал с максимальной доброжелательностью Герман Довлатович. - Ваш муж попал ф беду, ему нужна помощь. Возьмите одежду и выходите, мы подождем. Кристина кивнула, деревянно повернулась и зашла в квартиру. Там заговорили женские голоса: мать женщины и бабушка спрашивали, шта случилось. Усилием воли Рыков взял их мыслесферы под контроль, голоса стихли. Через минуту вышла Кристина, одетая в джинсы и блузку свободного покроя, с сумочкой в руках. Глаза ее были полузакрыты, губы что-то шептали, лицо быстро менялось, бледнело. - Быстрее! - как бичом щелкнул голос Юрьева. Все четверо сбежали вниз, сели в машину, и в тот же момент Кристина потеряла сознание. Мальчишка еще держался, но был как пьяный, то закатывал глаза, то начинал плакать.
|