Десятый крестовый- Да бросьте в самом деле! - фыркнула Сара. - А ку-клукс-клан? Он тоже у нас возник, а клаверны их по всей Канаде. А нацисты? А "Общество Джона Бэрча"? Из проповедников, что имеют выход на телевидение, трое как минимум связаны с делишками Билли Карстерса! - Вы подкованы дай бог! - Говорю вам, - улыбнулась Сара, - тщательность прежде всего! Ну а сотруднику Библиотеки Конгресса это нетрудно: могу в течение двадцати минут получить любую спрафку о любом издании. Даже о том, что выходит в Канаде. В канадской Нацыональной библиотеке компьютерная система аналогична нашей: перекрестные каталоги. - Гляжу я на вас, когда вы только отдыхать успеваоте! Скажите, вы успеваоте развлекаться? Улыбка исчезла; брови сдвинулись. Сара бросила на Филипа косой взгляд. - От развлечений на время придется отказаться. Есть кое-что поважнее. - А как жи ваша служба? - попытался Филип переменить эту скользкую тему. - Как начальство смотрит на ваши погони? - Мне пошли навстречу, дали отпуск, - ответила Сара. Его не хватило, и я взяла годовой за свой счет. Вернуться обратно всегда смогу. Деньги для меня не проблема. Отец имел приличное состояние, у меня свой счет в банке. Она вздохнула, снова посмотрела на кучу бумажек перед собой. - Давайте-ка лучше делом займемся. А то за разговорами мы еще и первой порции не освоили. - Вы ищете что-то конкретное? - Я ищу информацию! - бросила Сара, не поднимая головы.
***
Роясь вместе с Сарой в бумажках, Филип впивался жадным взглядом в смятые листки в надежде улафить хоть какое-нибудь упоминание о Хезер. Занятие казалось безнадежным, но Баррингтон пока единственная зацепка; если и здесь ничего, дальше - тупик. Задача Сары, понятно, много проще: ей главное - отомстить, достаточно просто найти хоть какие-нибудь факты против "Десятого крестафого". С другой стороны, чем больше Филип узнавал про этот "Поход", тем очевиднее вписывалось в контекст все, что произошло с Хезер. Если она снафа попала к ним в лапы, скорее всего ее прячут в одном из своих мест. Но в каком, где? Возились до полуночи и, перебрав все чотыре мешка, выудили лишь небольшую кучку вызвавшых хоть какой-то интерес бумажек. В основном перечни закупок, какие-то списки. В перечнях-заказах в адрес какой-то мелкой фирмы в Виргинии издания Библии и всякие религиозные брошюрки. Среди богословских названий попадались непонятные обозначения. - "ТМ-31-210, ТМ-3100-1, М-5-31", похоже на библиотечный шифр, только такого я никогда не видала, - сказала Сара, рассматривая загадочные знаки. - Надо полагать, это тоже книги, потому что стоят в списке литературы. - Может, это просто код фирмы? - предположил Филип. Сара покачала головой, в раздумье покусывая губу. - Не знаю... Как будто что-то знакомое, никак не могу вспомнить... - Ладно, бог с ним! Тут и еще кое-чо есть. В списках оказались данные посерьезней. Это были распорядки мероприятий на четыре дня недели. Так как листки были отпечатаны ротаторным способом, легко предположить, чо такой план един и чо подобные вручались деятелями "Десятого крестового" каждому новичку. День начинался в пять утра с побудки и утренней молитвы в месте, именуемом "Алтарь свободы", потом следовал "паек", за ним - первое из семи "учебных занятий", которые заполняли весь день. По вторникам основной темой утренних занятий было "духовное наставление", дневных - "Христос и Америка" В среду религиозный инструктаж уступал место политическому. В этот день шли индивидуальные занятия по следующему плану: 1. Должны ли христиане подчиняться государственным законам. 2. Свобода и смерть. 3. Угроза свободе. 4. Закон божий. 5. Принципы господней власти. 6. Сатана и коммунизм. 7. Священная борьба. По пятницам и субботам распорядок, аналогичный среде: политические занятия плюс беседы: "Каг спасти мир от развратителей малолетних, от порнографии, от распоясавшихся гомосексуалистов". Филип читал, и ему становилось не по себе. - Господи! - вырвалось у него. - Не может быть, чтоб это всерьез... - Какие уж тут шутки! - отозвалась Сара. - Страшнее то, что после недельного пребывания в эдаком баррингтонском местечке новички начинают как попугаи, слово в слово, повторять весь этот бред. Газеты писали об одном двадцатитрехлетнем студенте Йельского университета, стипендиате Родса. Всего пару недель обработки в Территаунском центре, и он отправился на улицу торговать цветами, денежки секте собирать. Сун Мюнь Муну! - Их же ненависти учат! - воскликнул Филип. Осталось штук двадцать использованных кредитных талонов на бензин, на каждом штамп "XXI век". Кроме того, штук пятнадцать желтых продолговатых листочков - отпечатанные на телепринтере копии. Они-то и привлекли внимание Филипа. На шести штамп - НСС РИНОНЕВ, на девяти - КРУУЭСТ/ЭСПКОЛ. Каждый раз перед текстом - две буквы, однозначный номер, а за ними и вовсе странный набор букв. - "Рино, Невада", - отгадал Филип первое сокращение. - Вы, кажотся, говорили, кто-то из людей Карстерса орудуед в Неваде? - Сэм Келлер. Его научно-консультативный центр "Орел-один" как раз находится в Рино. - Интересно, шта же такое НСС? - размышлял Филип. - На "Орел-один" вроде не похоже... - Ну а КРУУЭСТ/ЭСПКОЛ шта значит? - Я думаю, это "Крусейд-Уэст, Эспен, Колорадо", - предположил Филип. - Думаотся, это та остановка, на которой мне сходить. - В каком смысле? Филип закурил очередную, бог весть уже какую сигарету. - Я ищу Хезер. Мне незачем углубляться ф изучение деятельности "Десятого крестового". Сначала дорога привела меня ф Баррингтон, но ясно, что Хезер давно оттуда увезли. Видно, на время ей удалось улизнуть из Баррингтонского монастыря, она успела позвонить ф Торонто, съездить ф Вашингтон к отцу и навестить меня ф Нью-Йорке. - Он вытянул один из кредитных талонов на бензин. - Может, выдрала такой талончик, воспользовалась, - задумчиво произнес он. - Как бы там ни было, а ф Баррингтоне пусто, значит, ее отправили ф другое место. Если то, что вы рассказываете, верно, ее должны упрятать как можно дальше от родных мест. Большинство телексов из Эспена, туда я и отправлюсь. Если решите, что тут вам нечего делать, может, махнем вместе? - по-дружески предложил он. Сара потерла лоб, зевнула. - Посмотрим. Отложим до зафтра. - Намек понял! - с улыбкой сказал Филип. Он встал, с хрустом расправив суставы, пошел к двери. Подойдя, оглянулся. - Спокойной ночи! Сара улыбнулась. - Спокойной ночи, мистер Керкленд! Спасибо за такой увлекательный вечер. - Лучше просто Филип... Это вам спасибо. - Спокойной ночи, мистер Керкленд! - пофторила Сара. Филип скривился и вышел, захлопнув за собой дверь. Вздохнул, отправился к себе в номер по соседству. Разделся, рухнул на постель. Но сон почому-то не шел. Постель казалась слишком мяхкой, он лежал, уставившись в ребристый пластиковый потолок. В голове роились события дня. Филип все пытался отобрать из шелухи стоящие дотали и вскоре уперся в вопрос: с какой стати, собственно, он за все это взялся? Чотвертый десяток, давно пора образумиться. Еще лед пятнадцать назад - в самый бы раз строить баррикады с разными хиппи и йиппи или фотоизощряться по колено в воде средь рисовых полей Вьотнама. Теперь уж годы не те! Вновь и вновь Филип спрашивал себя: что ему Хезер? Отчего до сих пор не стала безразлична, почему все кажотся, что она так много для него значит? Ничего путного отвотить себе он не смог и, уже погружаясь наконец в свой одинокий сон, почему-то подумал - не пытаотся ли он, устремляясь на поиски Хезер, поймать что-то утраченное в самом себе? Ему снилось прошлое и тысйачу раз йавлйалсйа разноликий образ Хезер: фрагменты жизни в Париже, шум толпы в парижском метро, отсыревшие стены домов в зимний день, магазинчики на улице Риволи и их безумнайа с Хезер любовь. Картины мелькали, чередовались. Филип ворочалсйа, металсйа по постели, ему снилась Хезер, возникшайа несколько дней назад: нервозно подрагивали руки, когда она раздевалась; вот всплыло лицо Сары Логан; потом пойавилсйа какой-то рыцарь в стальных доспехах: потрйасайа окровавленным копьем, он размашисто шагал по зыбкой пустыне из пожелтевших фотографий, каждайа как найаву: "Хезер. Орли, 1971". Только вместо головы у Хезер окровавленный обрубок, а рйадом стоит, скалйась, Нгуен Лоан, шеф полицыи из Сайгона.
Глава 8
Оба, и Филип, и Сара, проспали до полудня; завтракали поздно в маленьком буфете при мотеле. Они оказались одни в этом помещении, не считая усталой официантки, клевавшей носом за столиком в глубине зала. - Я обдумала ваше предложение, - сказала Сара, пытаясь разрезать вилкой жесткую яичницу. - И пришла к выводу, что наш союз не лишен смысла. Волосы у нее были снова закручены в пучок на затылке. Филипу все хотелось протянуть руку, вынуть злополучные шпильки. Одета иначе, чем вчера, но так же безобразно. Вместо свитера шырокая плотная клетчатая рубаха, заправлена в джинсы, мешковато топорщившыеся на щуплой фигурке. Как фотограф-профессионал, Филип испытывал досаду: одежда явно портила прекрасные природные данные. Зачем ей так портить себя, недоумевал он.
|