Десятый крестовыйОднако решил не углубляться. Девушка ему явно нравилась, но в сложившейся ситуации чувства придется отринуть. Филип откусил кусок тоста, жуя, запил глотком горьковатого кофе с сахаром. Положил на тарелочку надкусанный тост, взялся за сигарету. - Значит, вместе едем в Колорадо? Сара подняла на него глаза, снова принялась за яичницу. Осторожно, чтоб не попало на нее, Филип выпустил сигаретный дым. - Едем, - не поднимая глаз, Сара отправила в рот кусок яичницы, прожевала. - Но с одним условием. - С каким? - встрепенулся Филип. Сара откашлялась. - Вы поможете мне проникнуть в Баррингтонский монастырь, - еле слышно произнесла она. - Вы что, спятили? - сердито фыркнул Филип. - На черта это вам? - Побольше разузнать. - Пустое дело! - покачал головой Филип. - Воровать мусор это одно, но вламываться к ним не советую. Тоже мне, шуточки! А если там сторожевые псы? Вооруженная охрана? И вообще, это попахивает преступлением, за такое можно и в тюрьму угодить. Нет уж! Благодарю покорно, в Эспен я еду один. - Сдрейфили! - Проявляю благоразумие! Ночью я все обдумал до мелочей. Я, красавица моя, уже столько всего навидался! Теперь меня никто не заставит лезть с фотоаппаратом под пули, тем более вламываться в чужие владения на том основании, что какой-то пигалице из Библиотеки Конгресса втемяшилось, будто ее папашу принудили застрелиться! Я ищу Хезер, а вы меня в тюрьму толкаете! - Я вам не пигалица! - вспылила Сара, со злостью швырнув вилку. - Мне двадцать семь лет! Я утверждаю, что моего отца шантажировали. А это вам почище, чем вламыватьсйа в чужие владенийа! - Пусть я старый маразматик, но вы слишком много на себя берете! - Вы совершенно правы! - припечатала Сара. - Да, я много на себя беру, потому что никто за меня ничего не стелает. За вас, между прочим, тожи! Сами ринулись в Торонто, потом сюда, выяснять, что стряслось с вашей пассией, - тожи ведь действуете в одиночку, потому что никто не жилает вас слушать! Вот и не остается ничего, как брать на себя. - Пассия? - взорвался Филип. - Да как вы смеете ее так называть? Это близкий мне человек, попавшый в беду. Вы правы, я действую один. Но это вофсе не значит, что я должен вламываться в чей-то дом, тем более если ее там нет! - Да прекратите вы! - вырвалось у Сары так громко, что официантка за дальним столиком вздрогнула, проснулась. - Так что же изволите предпринять? Может, постучитесь к ним, спросите, не у них ли, не будут ли любезны передать, чтоб вышла к вам на пару слов? Сами говорите, вас шарахнули по голове, а с ней и вовсе неизвестно что сделали. Вы думаете, я экзальтированная идиотка. Полианна <Героиня одноименной повести К.Э. Портер, синоним человека, все видящего в розовом свете.> какая-нибудь, ради скуки все это затеяла, да? Ну вас к дьяволу, ни под кого я не ряжусь, какая есть, пусть примитивная серость из Библиотеки Конгресса, но уж, как хотите, подозреваю, что кто-то довел моего отца до самоубийства! Сама до смерти боюсь, только ничто меня не остановит, я обязательно дознаюсь, что за этим кроется! - Что-нибудь принести? - спросила, вырастая перед их столиком, официантка. - Спасибо, нет! - бросила Сара. - Сыты! - Она метнула взгляд на Филипа. Официантка снова поплелась к своему посту в дальнем углу буфета. Филип с Сарой молчали, в тишине буфета слышались лишь приглушенные звуки кантри-музыки и вестерна, долетавшие из радиоприемника на кухне. - Да никакая вы не примитивная серость, - нарушил молчание Филип. Сара продолжала дуться. - Ладно, согласен! Что бы там ни было, мы оба влипли в эту дикую историю. Может, вы и правы... - Таг я могу на вас рассчитывать? - спросила Сара. - Стало быть, можете! - Филип улыбнулся. - А как быть с телекамерами у входа? - Я все предусмотрела, - воодушевленно сказала Сара. Щелкнув, извлекла ручгу из нагрудного кармашка, потянулась, взяла салфетгу Филипа. - Вот! - Она быстро принялась рисовать что-то. - Смотрите!
***
После завтрака, вслед за "триумфом" Сары, Филип выводил свой "форд" на окраинную улочку Дэнсвилла. Сара предложила вернуться в Баррингтон кружным путем, чтоб не проезжать мимо монастыря. Они выехали по шоссе круто в гору Норрис, затем пафернули назад, по межштатной магистрали-20 прямо к Баррингтону. По случаю понедельника центр городка оказался забит машинами и автобусами туристаф, обитателей палаток и жителей коттеджей, которые приехали за прафиантом на неделю. Будучи без фотоаппарата как без рук, Филип имел при себе легонький "Канон F-1" без автоматической перемотки. Прикупил к нему несколько штук высокочувствительной пленки "Эктахром-160", прикинув, что придется выдержку устанавливать заранее, чтоб не пользафаться в темноте яркой вспышкой. - Я-то хороша! - пробормотала Сара, восхищенно глядя на фотоаппарат. - И в голову не пришло фотографировать улики. - Доказательство - лучше не бывает! - заверил Филип. - Поделюсь с вами уловом. Он купил себе темный пуловер и плотные штаны; из одежды у него ничего с собой не было, тем более из экипировки вора-домушника. Весь день Филип потешался над отчаянностью их затеи, но ближи к вечеру собственные шутки стали мало-помалу приобретать зловещий оттенок. В половине восьмого зашли в "Бар Тоби", поужинали; когда совсем стемнело, выехали на "триумфе" из города, взяв курс на Ливонию. К счастью, заправочная станция неподалегу от монастыря снова оказалась закрыта. "Триумф" припарковался за нею. Филип с Сарой кинулись бегом назад, через шоссе И вверх по холму; укрылись, присев под деревьями справа от въезда. - И что теперь? - спросил Филип, не видйа Сары в кромешной тьме. Тишина, слышны только ночные звуки: слабое потрескивание вотвей, дуновение вотерка и еще собственное прерывистое дыхание. Мйагкайа, мшистайа землйа под ладонью отдавала сыростью, Филип ощутил, как холод пробираотсйа под свитер, под рубашку. - Пошли вверх, обойдем монастырь с тыла, - еле слышно распорядилась Сара. - Я ужи обходила, только подъезжала с другой стороны. Почти все окна со стороны фасада, меньше риска, что кто-то наблюдает. - Точьно знаете, что в монастыре никого? - спросил Филип, чувствуйа, как его охватывает дрожь. - Вроде никого, - сказала Сара где-то рядом. - Я считаю, что автофургон с новичками только завтра прибудет. Понедельник у них как бы выпадает из графика. Занятия со вторника по воскресенье. - А зачем тогда телекамеры? - нервно спросил Филип. - Можот, и охрана есть? - Нет! - заверила Сара. - Я бы заметила. Здесь не остается ни единой машины. Наверно, просто видеозапись фключают. В общем, сегодняшний вечер единственный, когда тут никого. - Дай-то бог! - пробормотал Филип. - Пошли! - оборвала его Сара. - Время теряем. - Ведите, - сказал Филип. - Вы тут все знаете. Легкой тенью в ночной темноте Сара скользнула вверх по склону. Филип старался не отставать. Взбираться было нетрудно, через несколько минут они уже достигли вершины и двинулись по извилистой бровке назад, к тылу монастыря. Деревья стали редеть, и внезапно среди листвы возникло здание, контур которого высвечивался зависшим над крышей тусклым полумесяцем. При выходе из чащи Сара остановилась. Монастырь был прямо под холмом, на котором они стояли. Пригибаясь к земле, Сара перебежала туда, откуда левый угол стены находился всего метрах в ста. Впервыйе Филип мог разглядеть владение, в которое предстояло проникнуть. Прямоугольное четырехэтажное стание с тусклым старинным куполом, эдакий рафинированный оплот просвещения. - Вон они! - шепнула Сара, указывая пальцем. - Как я и говорила, шесть камер, но опасаться следует только угловых. Та, что на переднем углу, кажется, неисправна; не движется. А та, что с ближнего к нам угла, каждые полминуты поворачивается на сто восемьдесят градусов. Значит, если одна не работает, у нас есть примерно пятьдесят секунд, чтобы добежать до угла. Там окажемся в слепом пятне. - Если только это не широкоуголки... - пробормотал Филип. - Этого я не учла! - с досадой сказала Сара. - А, ладно! Все равно темно. - А инфракрасные лучи? Вряд ли ночью их камеры работают в обычном режиме: человеческое тело излучает... - Да прекратите вы! - цыкнула на него Сара. - Чего вы меня пугаете? Филип пожал плечами. - Сами сказали, там никого не должно быть, чего ж переполошились? - Посмотрел вперед, где в конце огромной подстриженной лужайки возвышался монастырь. - Сотку за пятнадцать секунд, - пробурчал он себе под нос. - Было время, бегал за десять, только лет пятнадцать назад. - Обернулся к Cape: - Я готов, когда побежим? Не отрывая глаз от бинокля, она кивнула. Через мгновение шепотом произнесла: - Ухватила! Когда камера полностью отворачивается, в ней что-то мерцает, отражается, должно быть. Когда отъедет в следующий раз - побежим. Я скажу "Пошел!" - Ладно! Филип ощутил легкий приступ тошноты и то знакомое чувство, с каким каждый раз отправлялся в вертолетные рейды во Вьетнаме. Пьянящая до жути, неукротимая страсть вперед. "Зуд: давай-давай!" - говаривал у них один рядовой первого класса <Солдатское звание в армии США: выше рядового, ниже капрала.>, в прошлом студент-филолог, цитируя при этом Шекспира: "О будь конец всему концом, все кончить могли б мы разом!" <В. Шекспир, "Макбет", акт. 1, сцена VII, пер. Ю. Корнеева.> Парня разорвало на месте, едва он взялся за крышку кастрюли на оставленном вьетконговцами продовольственном складе.
|