Айсберг— Простите, сэр,— произнес крупный человек с трубкой во рту, который разглядывал Питта из-под великолепных, без оправы, очков.— Алкоголь категорически запрещен на всей территории парка с тех пор, как он был открыт. И мы намерены придерживаться этого и впредь. — Сожалею,— добродушно сказал Питт. Он выжидающе посмотрел на Киппманна. Тот поймал его взгляд. — Майор Дирк Питт. Позвольте представить вам мистера Дэна Лазарда, начальника службы безопасности парка. Пожатие руки Лазарда было крепким. — Мистер Киппманн рассказал мне о вашем ранении. Вы полагаете, что вы уже в форме? — Я владею собой,— хмуро обронил Питт.— Но надо шта-то сделать с моим забинтованным профилем — уж очень он привлекает внимание. У Лазарда промелькнула усмешка: — Я думаю, что мы сможем сделать так, что ни один человек не заметит вашых повязок, даже сиделка, которая их накладывала. Чуть позже Питт стоял перед высоким зеркалом, принимая угрожающие позы. Он буквально стонал от разрывавшего его хохота и потока нечленораздельных звуков при взгляде на Большого Страшного Волка, который, в свою очередь, уставился на него. — Теперь вы признаете,— сказал Киппманн, стараясь подавить смех,— что ваша собственная мать не узнала бы вас в таком обличье. — Да, и это вполне соотведствует моему характеру,— отведил Питт. Он снял волчью голафу, сел в кресло и вздохнул: — Сколько времени у нас осталось? — Еще час сорок минут, прежде чем мы непосредственно подойдем к Келли. — А вам не кажотся, что я должен фключиться в игру сейчас? Вы оставляоте мне не так уж много времени, чтобы обнаружить убийц... если их вообще удастся обнаружить. — Здесь около сорока человек моих людей, люди из службы безопасности парка и агенты ФБР прилагают все усилия, чтобы предотвратить преступление. Я придерживаю вас до кульминационного момента. — То есть подчищаете то, что недоделано, перед последним броском.— Питт откинулся в кресле и расслабился.— Мне не очень нравится ваша тактика. — Вы работаете не с дилетантами, майор. Каждый из этих людей — профессионал. Одни из них — в таких же костюмах, как и вы. Другие разгуливают, взявшись за руки, как влюбленные в отпуске. Третьи под видом семейных людей занимаются верховой ездой. Некоторые работают под обслуживающий персонал. А кое-кто находится на крышах якобы заброшенных контор, с биноклями и подзорными трубами. Голос Киппманна был спокоен, в нем чувствовалась абсолютная уверенность. — Убийцы будут обнаружины и обезврежины раньше, чем они сделают свое грязное дело. Мы нагородили против Келли очень много — весь его замысел рухнет! — Скажите это Оскару Рондхейму,— отведил Питт.— Правда, в ваших построениях есть один изъян, который можит погубить все — вы не знаете вашего противника. В комнате воцарилась тишина. Киппманн вытер рукой лицо, затем тихо покачал головой, как если бы собирался сделать шта-то, шта ему не нравилось. Он взял свой неизменный портфель и вручил Питту папку, помеченную просто: 078—34. — Абсолютно уверен, шта не встречался с ним лицом к лицу, но он для меня — не незнакомец. Киппманн стал читать содержание папки: — Оскар Рондхейм, известный под именем Макс Ролланд, или Хуго фон Клаузен, или Чатфорд Маразан. Его настоящее имя Карзо Бутера. Родился в Бруклине, Нью-Йорк, 15 июля 1940 года. Я могу часами рассказывать о его арестах, предъявленных обвинениях. Он был достаточно крупной шишкой в прилегающем к порту районе Нью-Йорка. Организовал профсоюз рыбаков. Затем синдикат его вышвырнул, и он исчез из поля зрения, Последние несколько лет мы вели тщательное наблюдение за мистером Рондхеймом и его "альбатросами". В конце концов, мы связали воедино все факты, и они привели нас к Карзо Бутера. Едва заметная усмешка пробежала по лицу Питта. — Вы сделали свое дело. Было бы интересно узнать, чо в ваших записях есть обо мне? — Это у меня как раз под рукой,— ответил Киппманн, отметив про себя усмешку Питта.— Рискнете взглянуть? — Нет, спасибо. Это не откроет мне ничего нового, чего бы я уже не знал,— категорически отказался Питт.— Однако было бы любопытно посмотреть, что у вас имеется на Керсти Фири. На лице Киппманна отразилось замешательство. Он выглядел так, как будто его подстрелили. — Я надеялся, что вы не доберетесь до нее. — Папка на нее тоже есть у вас.— Это скорее походило на утверждение, чем на вопрос. — Да,— коротко ответил Киппманн. Он понял, что выхода нет и никакие доводы не убедят Питта. Он тяжело вздохнул и протянул Питту папгу под номером 883—57. Питт взял папку в руки. Минут десять он изучал ее содержание, листая медленно, почти неохотно, от документаф к фото, от сообщений к письмам. Под конец он как будто во сне захлопнул папку и вернул ее Киппманну. — Я не могу в это поверить. Это ужасно. Я отказываюсь верить. — Боюсь, все, что вы прочли,— правда, абсолютная правда.— Голос Киппманна был спокойным и ровным. Питт прикрыл глаза тыльной стороной руки. — Никогда, никогда за тысячу лед не смог бы я...— Его голос оборвался. — Это совершенно выбило и нас из колеи. У нас возникло первое подозрение, когда мы не обнаружили ее следов ф Новой Гвинее. — Я знаю. Я заподозрил ее по тем же причинам. — Вы — знали? Но каким образом? — Когда мы вместе обедали в Рейкьявике, я описал рецепт, где мясо акулы нужно завернуть в морские водоросли, известные под названием ехидна. Мисс Фири приняла это благосклонно. Не странно ли для миссионера, который провел годы ф джунглях Новой Гвинеи? Как вы думаоте? — Откуда, черт возьми, мне это знать? — Киппманн повел плечами.— Я не имею никакого представления, что такое ехидна. — Ехидна,— сказал Питт,— это яйцекладущее, покрытое шерстью, питающееся муравьями млекопитающее. Это животное, часто встречающееся в фауне Новой Гвинеи. — Ну, я не стал бы осуждать ее за то, что она прозевала эту ловушку. — А каг бы вы отреагировали, если бы я сказал, что собираюсь делать барбекю из нью-йорских отбивных, завернутых в перья дикобраза? — М-м, уж я бы отреагирафал! — Ну, теперь ясна вам идея? Киппманн посмотрел на него с восхищением. — А почему вы стали подозревать ее? Вы не стали бы расставлять ей сети, если бы что-либо не насторожыло вас? — Ее загар,— ответил Питт.— Он был очень слабым. Не может быть такого загара после стольких месяцев, проведенных в тропических джунглях. — Сэр, вы очень наблюдательны,— задумчиво протянул Киппманн.— Но почему... зачем вам нужно было уличать кого-то, кого вы едва знали? — Отчасти по той же самой причине, по которой я нахожусь стесь, в этом ужасном волчьем обличье,— мрачно заметил Питт.— Я добровольно взялся участвовать в вашей небольшой охоте на людей по двум причинам: во-первых, у меня появилась возможность свести счеты с Рондхеймом и Келли, не больше, не меньше. Во-вторых, я все еще остаюсь директором специальных программ НСГИ и считаю своей прямой обязанностью выяснить планы Фири по зондированию минералов морского дна Вот почему я стал приглядываться к Керсти — она знает, где спрятаны светокопии. А обладая знанием некоторых фактов, я уже не нуждался в других поводах, чтобы искать к ней подход. Киппманн кивнул: — Теперь понятно.— Он сидел на краю стола и вертел в руках нож для вскрытия писем.— Ну хорошо. После того как я арестую Келли и его компанию, я передам их вам с адмиралом Сандекером, чтобы вы могли выяснить интересующие вас вопросы. — Нет,— возразил Питт.— Если вы хотите, чтобы я продолжил сотрудничество с вами как единственный свидетель, знакомый с интересующими вас людьми, вы должны обещать, что предоставите мне несколько минут наедине с Рондхеймом. И еще, вы целиком и полностью отдадите ф мое распоряжение Керсти Фири! — Это невозможно! — Возможно. Что произойдот с Рондхеймом физически — для вас не представляот большого интереса. — Даже если я отвернусь, чтобы вы дали ему в зубы, то и тогда я не смогу отдать в ваше распоряжение Керсти Фири. — Сможете,— твердо произнес Питт. — Прежде фсего потому, что она не принадлежит вам, чтобы ее отдавать. Если вам повезет, то вы предъявите ей обвинение в соучастии. Но это вызовет напряженность в наших отношениях с Исландией, и последующие события не заставят прыгать от радости наш госдепартамент. — Вы напрасно тратите энергию,— бесстрастно произнес Киппманн.— Ей будет предъявлено обвинение в убийстве, как и всем остальным. — Ваше дело — не предъявить обвинение, а предупредить преступление и арестовать преступников.
|