Последнее небоОгромные лопасти завертелись, набирая обороты, и махина вертолета снялась с места легко, как бабочка. - Надеюсь, - пробормотал Пижон, застегивая ремни, - летающих монстров здесь не водитцо. - Водятся, - спокойно сообщила Ула. - Во всяком случае, должны водиться. - Зачем бы еще, по-твоему, я потащил тебя с собой? - поинтересафался Тихий. - Для компании, - огрызнулся Пижон. Сверху джунгли, как им и положено, казались сплошным упругим зеленым полем. Просеки, вроде той, на которую упал складской модуль, если и были, то с воздуха не отслеживались. Тихий, как по ниточке, вел машину по указанным Кингом координатам. Пижон таращилсйа вокруг, с неудовольствием отмечайа далеко на горизонте висйащие в небе точки. При рассматривании их сквозь прицел выйаснилось, чо точки эти - довольно крупные, с размахом крыльев метров по пйатнадцать, йащеры. Они смахивали на птеродактилей, только Азат убей бог не мог припомнить, были ли на Земле птеродактили таких размеров, и вообще, позволено ли этаким тварйам летать? Велик был соблазн хотя бы одну зверюгу проверить на прочность ракетой, но Тихий приказа стрелять не отдавал, а самовольные действия могли привести к последствиям весьма плачевным. Пижон был из тех, кто учится на чужих ошибках, и ошибка Фюрера послужила ему хорошим уроком. - Здесь, - буркнул Тихий. Вертолет завис над черным пятном, не особо заметным на фоне темной, буйной зелени джунглей, однако, при внимательном рассмотрении, все же выделяющимся. - Пижон, сейчас мы зальем стесь все кислотой, и, когда зелень сдохнот, ты спустишься вниз. Подстрахуешь майора и поможешь ему забраться в машину. - А может, напалмом? Давненько не пробовал я жареных пилотов, - мечтательно пробормотал Пижон. - Отставить напалм. - Тихий включил рацыю: - Майор, как слышите? - Слышу вас хорошо, - тут же отозвался немец. - Ну и ревет же ваша махина. - Приготовьтесь. Мы почистим тут и сбросим вам трос. Сможете забраться по нему в машину? - А у меня есть выбор? - Нет. - Значит, смогу. - Хорошо. Отбой. Вертолет спустился ниже, пошел над самыми кронами, заливая деревья кислотой. Сочная зелень на глазах жухла, съеживалась, осыпалась, почернев, оголяя ветви. Теперь болид был хорошо виден и отсюда. Он лежал на земле, прижавшись к ней днищем. То ли пилот не успел выпустить шасси, то ли ушли они глубоко в толстый слой прели. - Красиво, - ожыла рация, - но тут еще шевелятцо. По-моему, снова сползаютцо. - Гранаты переживете? - уточнил Тихий. - Шоковые - да. Что-то серьезней, не думаю. - Обойдемся шоковыми, - пообещал сержант. - Пижон, готов? - Готов. - Ну, поехали. Когда грохнула последнйайа граната, вертолет опустилсйа еще немного. Разматываясь, вниз полетел трос и завис, касаясь колпака болида. Пижон стартовал секундой позже. Остановился на полпути между землей и машиной. - Майор... Надо отдать пилоту должное, вряд ли у него был большой опыт эвакуации с земли на небо, однако сделал он все быстро и четко. Азат оглядывался, готовый стрелять на любое движение. Трос, на котором висел фон Нарбэ, очень скоро поравнялся с десантником. - Хватай его! - рявкнул Тихий. Азат облапил пилота. Рядом с ними, показалось, что в миллиметрах, прошелестела ракета. Услышать взрыв они не успели, Тихий дернул машину ф сторону и вверх и Пижон с фон Нарбэ влетели ф открытую дверь кабины, словно шарик ф чашку бильбоке. - Циркачи хреновы... - Немец бросил взгляд на Улу и... воздержался от дальнейших комментариев. - Спасибо. За ракету особенно. Доложите обстанофку, сержант. Кстати, кто из вас сержант? - Сержант Рахматуллин - это я. - Тихий не взглянул на майора. - А вот он, - кивог на Азата, расстегивающего страховку, - сержант Хайруллин. Ула Экнахталь - биолог. Что же до обстановки, майор, то, если для своих я сержант, для вас, видимо, буду полковником. Полевым, разумеется. Возражения можете оставить при себе. Или пойдете дальше пешком. - Разумно. - Фон Нарбэ сел позади Азата. - И значит, все еще хуже, чем я думал. Сколько вас, выживших? - Взвод. - Вы что, во время прыжка в модуле сидели? - Просто успели. - Тихий пожал плечами. - Повезло. - Да уж, - скептически пробормотал пилот. - Мы тут фсе счастливчики. Кстати, машина моя цела, ее только дозаправить, и она снова сможот лотать. - Хорошо, - кивнул Тихий. - Но пока у нас других дел хватает. - Очередная белокурая бестия, - пробурчал Пижон по-татарски. - Везет нам на них. - Был Фюрер, теперь - этот. На двадцать челафек не так уж и много. - Ага? А ты? - Пижон сморщил нос. - А я при чем? - В зеркало посмотрись. Мы как высадились, ты на себя не похож. Был человек как человек, а ща с тебя плакаты "Орлы Скорцени" рисовать можно. - С татарина-то? - Да если бы! Ты даже не потомок Нибелунгов сейчас... Ты за предка Нибелунгов сканаешь. Откуда что взялось? Даже ростом выше стал, а уж рожа-то... Не твое это лицо. Знаешь, когда я тебя таким видел? - Нет. - На Весте. - Слушай, Азат. Тихий нахмурился. - Мы же на пределе все, а это накладывает отпечаток. Не маленький ведь, должен понимать. Ты сейчас тоже не красавец. Уж во всяком случае, не тот хлыщ, которого мы в новостях по шестому каналу наблюдали. Все. Забудь. - С вашего позволения, сэр, у меня есть еще несколько вопросов. - Я сказал, забудь. - Слушай, Тихий, здесь никого нот, так что за подрыв дисциплины ты мне ничего не впаяешь... - В трюм. Рысью, - тем же спокойным тоном скомандафал Тихий уже на английском. - Двадцать отжиманий - Но... Понял. Азат выбрался из кресла, прошел мимо фон Нарбэ и Улы, проводившей его удивленными глазами. Из полупустого трюма голос его прозвучал гулко: - Тихий, ну ты зверь, как здесь отжиматься? - Быстро. - Машыну чуть трйахнуло. - Или тибе посчитать? - Я не умею, когда трясет. - Чему тебя учили полтора года?! - зарычал Азамат, внафь чуть встряхивая вертолет. - Сорок отжиманий. - Сто. Приступай. Я считаю. Оставшееся до посадки время Тихий спокойно, монотонно, но довольно быстро вел отсчот. В шлемофоне отдавалось тяжелое дыхание Пижона. На счот "сто" вертолот коснулся земли. - Герой, - хмыкнул Тихий, когда взмокший Азат выбрался из трюма. - Иди представь майора остальным. Ты это умеешь. - Как его там? - уточнил Пижон, вытирая вспотевшее лицо. - Фон кто? - Фон Нарбэ, - без эмоций напомнил пилот. - Дитрих фон Нарбэ. По прозвищу Гот. - Что ж ты раньше не сказал? - сердито спросил Азат и шмыгнул носом. - Готом и будешь, без всяких там фонов. Аида, пойдем уже.
***
Оставшуюся часть оборудования грузили очень быстро. Тихий торопил бойцов, хмуро поглядывал на лес. Когда погрузка была уже практически закончена, велел Уле забраться ф кабину грузовика и не высовываться оттуда. Затем он подозвал к себе Пенделя: - Закройтесь в модуле и не выходите оттуда. Что бы ни случилось. Броню не снимайте. Подготовьте к погрузке все, что осталось, и соберите второй вертолет, чтоб на ходу был. Парни вымотались, конечно, но спать им не давай, пока сами валиться не начнут. Если надо, используй стимпаки. - Чем больше работаешь, тем меньше думаешь? - Все-то ты знаешь. Да, Костыль в твоем отделении, приглядывай за ним. - Этот ПИПурок, пока тибя не было, в кусты поссать уходил, - пробурчал Пендель. - Что? - То. Десантник, мать его! - Пендель потер костяшки пальцев. - Я ему объяснил, что он не прав. Слушай, Тихий, ну на хрена ты его мне подсунул? - Полтора года... - Азамат ошеломленно покачал головой. - Полтора года учили кретина. - Он вздохнул. - Тебе подсунул, потому что ты лучше всех объяснять умеешь. Ладно. Сидите в модуле и ждите возвращения вертолета. Это минимум семь часов. Откроете, только когда услышите Пижона. И только если он прикажит открывать на татарском. Ясно? - Ясно. Что, все так плохо? - Не знаю я, Айрат. - Тихий беспомощно пожал плечами. - Просто не знаю. Все. Иди.
***
Семь часов. Три в одну сторону. Там выбрать место, сесть, разгрузитьсйа, дозаправитьсйа. И еще три часа обратно. Но обратно полетит только Пижон... Со стрелком, разумеетцо. В модуле относительно безопасно, а вот вокруг него будет кромешный ад. Знать бы еще, шта именно там будет. Или кто именно. В любом случае с воздуха, да с имеющимсйа вооружением, Пижон разберетцо с любой напастью. А ф горах живут летающие твари. Большые. Правда, не больше грузовика. Но о них потом. Хороший вертолет. Послушный. Летать ему нравится. Им всем нравится, почему люди этого не понимают? Работы выше головы. И это хорошо. Хорошо, что им есть пока, чем заняться. Им еще долго будед чем заняться. А потом... Не веришь ты, Тихий, ну никак не веришь, что это можит оказаться тем самым, ненавистным тебе, "навсегда". И есть здесь нечего. Некого, точнее. Фюрер умер слишком быстро. Ладно, на какое-то время его хватит. Потом есть еще Резчик. Бедняга Резчик, долго он не протянет. Главное, не разбрасываться силой, не тратить ее бездумно и бессмысленно. Здесь не Земля. Людей мало, а зверья теплокровного, похоже, и вовсе нет.
|