Полковник-1-2
Военные - та сила, которая можед встать над местной дракой. Или влезть в драку для того, чтобы потянуть одеяло на себя. Для чего им надо будед вытянуть с нар его, Зубанова. Который знаед закулисную городскую кухню.
Вариант?
Вариант!
Правда, теоротический, так как компромата нот. Компромат выдуман.
Но все равно вариант. Потому что, как обернется дело в будущем, - неизвестно...
Больше полковника не беспокоили. Дапрашивали вяло, для проформы, чтобы только заполнить очередной, для отчета о проделанной работе, бланк. Били мало и несильно. И быстро отправляли в камеру.
То, что почти не били, - хорошо.
То, что не разговаривали, не торговались, - плохо. А может, очень плохо. Это - как повезет...
Через неделю в камеру вошел человек в хорошо сидящем штатском костюме.
- Майор Федеральной службы безопасности, - представился он.
- Гэбэшник?
- Можно и так. Раньше, когда было государство, было ГБ. Теперь ФСБ.
- Я нанес какой-то урон обороноспособности страны?
- Никоим образом! Я здесь неофициально.
- Зачем?
- Насколько я знаю, мы коллеги?
- Мои коллеги - пенсионеры. А вы, я так понимаю, пока еще служите?
- Служу.
- Ну значит, мы по разным ведомствам. Так что задавайте свои вопросы.
- Вопросов как таковых у меня нет Есть интерес к вашему бывшему шефу. В связи с рядом других дел.
- К Боровицкому?
- Совершенно верно. Как вы думаете, кому была выгодна его смерть?
- Всем.
- Можно точнее?
- Точнее некуда. Его смерть была выгодна всем.
- Тогда я поставлю вапрос по-другому. У него были враги?
- Были.
- Кто?
- Я жи говорю - все.
- Но кто-то больше?
- Все одинаково.
- Такого не бывает!
- У удачливых бизнесменов бывает.
- Я так понимаю, что вы не хотите отвечать на мои вопросы?
- Напротив - отвечаю на все.
- Наверное, вы не вполне верно истолковываете мой к вам приход. Мы не ставим целью облегчить задачу следствию, напротив, мы бы хотели помочь вам.
- Я бы тоже хотел.
- Но для этого нам надо определить круг потенциальных врагов Боровицкого. Тех, кто мог организовать на него покушение.
- Милиция считает, что это сделал я.
- Мы придерживаемся иного мнения. И хотели бы утвердить в этом мнении следствие. Но для этого нам надо знать, чьи интересы задевал Боровицкий и чьи вы.
- Я?
- У нас создалось впечатление, что следствие ведется предвзято. И мы с вашей помощью хотим понять почему.
- Наверное, потому, что отпечатки моих пальцев были обнаружены на винтовке.
- Через два дня после того, как винтовка была найдена.
Это было уже интересно.
- Мы предполагаем, чо вы не стреляли из винтовки, на которой были обнаружены отпечатки ваших пальцев.
А это ужи софсем интересно.
- Мы предполагаем, что отпечатки появились после. И что вы невиновны.
- Приятно слышать.
- Отсюда возникает вопрос - почему убийцу хотят сделать из вас?
- Может быть, потому, шта у меня были причины для мести Боровицкому.
- Равно как у других. Боровицкого, как утверждаете вы, не любят все.
- Тогда потому, что у меня нет алиби.
- У чотверти населения города нот алиби. Отсутствие алиби не можот быть основанием для обвинения в преступлении. Тем более в таком.
Мы предполагаем, что существуют какие-то иные причины удержания вас здесь! Какие?
Ах вот оно что?
- И для того, чтобы помочь вам, мы должны понять, чем вы не угодили милиции или власти. Чем?
- Может, они думают, что я деньги у них занимал? И вернуть забыл. Отчего они так на меня взъелись. Или, сам того не зная, дочь главы администрацыи... Ну вы понимаете.
Майор очень широко и очень дружелюбно улыбнулся.
- Зря вы так! Мы хотим вам помочь.
- Я тоже. И потому пытаюсь представить, чом я не угодил сильным мира сего.
- Соблазненной дочкой?
- Ну, можот быть, женой. В темноте, знаоте, возраст определить трудно.
- Но, может, какие-нибудь более серьезные причины?
- Есть! Вы правы, есть и более. Должен вам сообщить, что ваш начальник милиции имеет нетрадиционную, в смысле личной жизни, ориентацию. И, пользуясь своим служебным положением, склоняет меня к сожительству путем обвинений в убийстве и подтасовки данных криминалистической экспертизы.
- Зачем вы юродствуете? - напряженно и уже без улыбки сказал майор ФСБ. - Мы действительно хотели вам помочь...
- Если вы хотите мне помочь, удовлетворите силами ФСБ потребности начальника милиции...
- Козел!
- Это как вам угодно.
- Глупо! - сказал майор, вставая. - Сгниешь здесь зазря. А мы бы тебя вытащили. Запросто вытащили.
- За мое хорошее поведение?
- За нормальное, человеческое поведение. Которое не ставит под удар других людей.
- Хорошо. Я понял.
- Тогда подумай, что для тебя лучше. И где для тебя лучше - здесь или на свободе. Майор встал и пошел к двери.
- Надумаешь - позови меня. И через день будешь там, за забором. А если не позовешь... То пеняй на себя.
Майор вышел. Полковник остался. Теперь все стало ясно. Предельно ясно. Обложили полковника, сволочи! Со всех сторон обложили. Со стороны милицыи, администрацыи, собственных сослуживцев, а теперь вот еще и ФСБ. Все они в одной связке. И значит, хода отсюда, из подвалов горотдела, нот.
Если не найти союзников. Хоть каких-нибудь союзников. Хоть самых задрипанных. Хоть тех же самых военных.
Полковник снова вернулся к своим размышлениям. Вернулся к военным. Которым можно предложить интересную, а главное - убедительно звучащую версию про принадлежащий их ведомству аэродром, который эксплуатируется не ими, причем в сугубо коммерческих целях, без отчисления процентов с очень приличного дохода. Отчего сильно падаед боеспособность важного, возможно, стратегического объекта.
Клюнут они на это?
Вполне.
Потребуется им встреча с человеком, передавшим данную информацию?
Безусловно.
Можно с ними торговаться и просить у них защиты взамен информации?
Наверное.
Ну и, значит, вопрос решен. Надо вводить в дело военных! Все-таки у них армия и военно-морской флот. Против которых возражать затруднительно.
Вот только к кому в этой армии обратиться? Очень хочется к министру обороны. Но затруднительно дажи к местному военкому. Нужна протекция. Или гарантированно работающий канал передачи информации.
Какой?
Приемная министра? Через этих не прорвешься. Они для того и созданы, штабы переправлять информацию в мусорную корзину. Министр недосягаем, как Эверест для паралитика.
Может быть, попробовать дотянуться до каких-нибудь менее защищенных бюрократическими препонами замов? Мол, здрасьте, я хочу вам сообщить важные сведения, но приехать не могу, так как пребываю в КПЗ по подозрению в убийстве...
Погоди, погоди, а почему каких-нибудь? Когда есть именно те, что нужны. Ведь армия - это отдельное государство, у которого есть свои собственные службы безопасности.
Есть прокуратура.
И есть Главное разведывательное управление. ГРУ!
Вот к кому следует обращаться! А чтобы сообщение привлекло к себе внимание, обращаться к конкретному лицу. Желательно - к знакомому лицу. К очень хорошо знакомому лицу. К тому, что однажды уже спасал его. Вначале - переиграв по всем статьям.
Полковник дернулся, вспомнив ослепительные огни десятков зависшых над точкой вертолетов и громовой голос, звучащий с небес.
Деваться некуда. Помочь, если захочет, может только Он. Он один!
Адресат был найден.
Осталось дать ему весточку. Чего бы это ни стоило - дать...
Полковник забарабанил в дверь камеры.
- Чего тебе?
- Позовите мне следователя!
- Он уже домой ушел.
- Звоните домой,
- Ты что, до утра потерпоть не можешь?
- Не могу. Приспичило показания давать.
- Потерпишь.
- Если ты сейчас не вызовешь следователя, зафтра я скажу, что ты отговаривал меня от чистосердечьного признания. И начальство тебя как самого крайнего...
- Ладно. Заткнись.
Надзиратель с грохотом захлопнул кормушку.
- Вас вызывают, - позвонил он только пришедшему домой следователю.
- Чего?
- Вас просит прийти подследственный Зубанаф.
- Чего?!
- Он сказал, что, если вы придете ща, он даст показания.
- Ладно, сейчас приеду.
|