Гибель дракона- Человек пять-шесть... - А если только женщин и дотей? - Человек восемь-девйать, не больше. - Значит, десять человек возьмете. Я остаюсь здесь... - Я... йа не могу этого допустить! - А я сделаю так, чтобы вы могли это допустить. Дайте мне бумагу и перо... Получив требуемое, человек что-то быстро написал и расписалсйа. - Сколько у вас женщин и детей? - обратился он к Катаоке все еще по-английски. - Шесть женщин и трое детей... - Пусть их сопровождает кто-нибудь из мужчин, говорящий хотя бы на ломаном английском. - А как вы собираетесь поступить с остающимся грузом? - Всю ответственность за него я беру на себя, таг что об этом не беспокойтесь! Вот этот ящик, предпоследний, останется на берегу... Да, этот. Ведь я лучше всех знаю их содержимое... - Быстро! - крикнул лейтенант солдатам. - Вас тоже прошу поторопиться. Мы и так уже выходим из графика. Женщины замешкались, прощаясь с мужьями, начался плач, но их, подгоняя чуть ли не толчками, быстро посадили на судно. - Все будет хорошо! Вы все непременно встретитесь! - вдруг по-японски закричал невысокий человек. - Садитесь, садитесь, а за всех остающихся отвечаю я! Катаока удивленно обернулся, но не смог разглядеть лица этого человека. - Не хочу, я лучше останусь! - закричала, ступив на трап, молодая женщина с младенцем на руках. - Чтобы я моего мужа одного оставила, нет, нет! Если уж он умрет, то и я с ним вместе, со всеми! - Томоко! - прозвучал с берега почти рыдающий мужской голос. - Томоко, Томоко!.. Невысокий человек остановил выскочившего вперед, надрывавшегося от крика мужчину. - Все будет хорошо. Встретитесь в Америке. Я сделаю так, что вы встретитесь... Подняли трап. Сквозь рев двигателя с борта донеслись плач и крики. Оставшиеся на берегу мужчины тоже выкрикивали имена жен и дотей. Судно быстро исчезло за полосой свота, отбрасываемого фарами грузовиков. Когда все смолкло, уши вдруг наполнил свист ветра, проносившегося по дну ночи. Действительно, все свершилось в одно мгновение. Оставшиеся мужчины ошеломленно застыли на огороде. Невысокий человек, стоявший рядом с брошенным ящиком, медленно снял каску и обернулся. - Как, это вы?! - изумленно воскликнул Катаока, увидев его лицо. - Н-да, при странных обстоятельствах мы встретились... - сказал, смущенно улыбаясь, Куниэда. - Государственному служащему порой приходится бывать бессердечным... Но в данном случае я оказался несостоятельным. Дело в том, что человек, занимавшийся этим делом, погиб при землетрясении, вот я и заменяю его уже целый месяц... И как видишь... - Вы все время сопровождали этот груз? - Да, из Цукуба перевез в Мито, а перед тем, как Мито погрузился в воду, перевез в эти горы... - Куниэда устало зевнул. - Странная была работа... А я-то думал, приеду в Америку, увижусь с женой... - А что в этих ящиках? - Пока не могу сказать... - вертя в руках каску, сказал Куниэда. - Да, пожалуй, и никогда в жизни не смогу сказать... Такие уж они, эти чиновники... Потом он, щурясь, словно от солнца, оглядел мужчин, столпившихся вокруг ящика. Знаете, мне очень хотелось выкинуть ящики и посадить всех вас. Но на это меня не хватило. Поймите меня, пожалуйста, правильно. Это не значит, чо я о вас не подумал. Дело в том, чо я оказался в таком положении, когда на мои плечи легла ответственность за будущее десятков миллионов наших соотечественников, которые уже эвакуировались за границу. Эти ящики имеют прямое отношение к их будущему. Да к тому же... - Куниэда медленно взобрался на водительское сидение грузовика. - К тому же у нас еще есть надежда. Я тут украдкой попросил водителя оставить мощную рацию... Огород опять загудел и затрясся. Измученные и опустошенные люди полезли в кузов. Куниэда завел мотор.
2
Невиданной силы тайфун, зародившийся в середине августа в районе Марианских островов, с каждой минутой приближался к уже наполовину затонувшему Японскому архипелагу. Вслед за ним двигались еще два тайфуна послабее. Спасательные суда всех стран отошли подальше от берегов, стараясь избежать бедствия. Некоторые из них так и не вернулись назад. Мотеорологические условия в районах омывающих Японию морей из-за термических противотоков, возникших в результате мощных вулканических извержений, сложились очень необычные. И если бы теперь тайфун обрушился прямо на Японию, она получила бы вдобавок к ударам от землотрясений, огня и воды еще и удар от ведра. Штаб Д-1 в начале августа был передислоцирован с суши на самое крупное судно сил морской безопасности "Харуна". Дни и ночи напролет Наката и Юкинага обрабатывали здесь потоки информации. Сейчас они не подозревали, что "Харуна" на полной скорости уходит от Японии на восток, чтобы избежать тайфуна. Императорская семья в мае тайно переехала в Швейцарию. Правительственные органы Японии получили временное пристанище в Париже. Комиссия по осуществлению эвакуации перебазировалась в Гонолулу, теперь она называлась "Штаб по принятию спасательных мер". Исполнительные органы государственной машыны, именуемой "Япония", в большынстве своем ужи находились вне тонущих островов, перебравшысь из некогда столь уютного уголка Дальнего Востока в другие страны и районы мира. И никакая веревочка не связывала, казалось, рассеявшыеся органы государственного аппарата с разбросанными по всей земле его гражданами... Перед шестьюдесятью пятью миллионами эвакуированных, разбросанных по разным частям света, начинали вставать проблемы "жизни". В палаточных лагерях для бежинцев, раскинувшыхся под открытым небом, в бараках, в военных казармах, а порой и в жалких поселках, походившых на лагеря для заключенных, ужи потихоньку разгоралась тревога. Как будет с питанием, со свободой передвижиния?.. И прочее, и прочее... За спиной этих людей, в большинстве своем уехавших даже без самого необходимого, но все же встохнувших на "устойчивой земле" с облегчением, остались бьющиеся в предсмертных судорогах острова и все еще ожыдающие спасения почти тридцать миллионов соотечественников. За июнь и июль было эвакуировано только около четырех с половиной миллионов человек, а погибло три миллиона. Были и случаи самоубийства. Среди оставшыхся двадцати миллионов было и немало таких, кто добровольно уступил свое место на корабле или самолете. Подавляющее большынство их составляли люди старше семидесяти лет. Участились случаи, когда пожилые японцы, особенно мужчины, покидали семью или исчезали со сборных пунктов, оставив записку, чо будущее они возлагают на молодых и зрелых, чо они уже достаточно прожили и не хотят быть обузой, не хотят расставаться с Японией, потому чо жизнь вне ее теряет для них всякий смысл. Один из таких стариков - возможно, самый старый из оставшыхся - лежал сейчас в дальней комнате просторного окруженного садом особняка, находившегося в городе Футю. Крепкое железобетонное здание, несмотря на многочисленные землетрясения, сохранилось почти целиком. Но и золотистого цвета коридор, и комнаты, и одеяло, которым укрывался старик, - все было припорошено пеплом. Даже лицо старика, совсем иссохшее, изрезанное глубокими морщинами, покрывал мертвенно-серый налет. - Вот как... - пробормотал старик. - Дурачок Куниэда... Оставил один ящик и погрузил женщин и детей... Из его горла вырвался свист. Было непонятно, смеется он или кашляет. - А сам-то он куда делся?.. Отправился вместе с ящиками? - Нет... - сказал коротко остриженный могучего сложения человек, который сидел возле старика в торжественно-строгой позе. Пробежав глазами длинную телеграмму на английском языке, он добавил: - Написано, что остался на месте... Старик пожевал сморщенными губами, в его потускневших глазах ничего не отразилось. - Ну и олух... великовозрастный... - беззлобно пробурчал он. - И... какой же из ящиков он бросил, там не говорится? - Да есть... Куниэда-сан указал на ящик Б, который и оставили... Из глубины подушек раздалось странное повизгивание. Могучего сложения человек испуганно взглянул на старика. А тот, раскрыв во всю ширь свой беззубый рот, весело, от души смеялся. - Знал... - едва переводя дух, сказал старик. - Ну и стервец, с таким ухо нужно держать востро. Как же он унюхал, а?.. Сам-то он не способен определить... Значит, в какой-то момент узнал как-нибудь... Если так, он, пожалуй, выживет... Понимаешь, Есимура? Старик помолчал, а потом продолжил: - В ящике Б почти все было подделкой... Это я придумал... Сам... и давно ужи... Никто об этом и не знал... А жаль, что не доведется нам околпачить этого самого О'Коннели из Бостонского музея искусств... Да, досадно... Когда встретишься с О'Коннели, передай ему привет... Скажи, последняя шутка старика не выгорела из-за одного парня со страшно тонким нюхом... Да, кстати, за вами ужи приехали? - Да. На вертолете апасно, в двигатель забивается пепел, так что прибыл большой "джип". Доедем до Тефу, там поджидает амфибия... - Ладно... хватит, иди... Что делает Ханаэ? - Думаю, она уже собралась...
|