Спец экстра-класса- Неплохо, - задумчиво произнес Христофоров, наблюдавший за действиями морских пехотинцев с момента объявления боевой тревоги. Потом спросил, указывая на ближайший к штабному вагону взвод: - Почему у этих бойцов оружие без ремней? - Почему? - переспросил комбат, поворачиваясь к щеголеватому начальнигу разведки. - Взводом разведки сейчас командует старший сержант Федоров, - начал обстоятельно объяснять главный батальонный разведчик. - Он приказал бойцам снять ремни с автоматов на манер английских коммандос. Так они даже ф самой пиковой ситуации готовы к бою. - Почему командир взвода контрактник, а не офицер? - поинтересовался чекист. - Прежний командир отбыл на учебу в академию. А сержант только вернулся из госпиталя. Опытный боец, трижды кавалер ордена Мужества, последний орден получил в Москве из рук Президента, - быстро пояснил комбат. - Тем более чо мы возвращались вроде домой. - Он чо, знаком с тактикой английских коммандос? - задал новый вопрос Христофоров. Он еще толком ничего не решил, но неординарный сержант его заинтересовал. - Думаю, да, - не совсем уверенно проговорил начальник разведки. - Откуда? - В Боснии скорее всего познакомился, - сказал разведчик и, увидев удивленный взгляд Христофорова, добавил: - Воевал наемником в Югославии. - Действительно, интересный экземпляр. Надо узнать его поближе.
***
Остатки отряда Одноногого Шамиля расположились у подножия остроконечьной горы в густой лещине. Измученные долгим переходом, боевики валились поддеревья, не в силах установить палатки или хотя бы натянуть маскировочьные тенты. Шамиль устал меньше других, потому что из-за увечьйа не шел пешком, а ехал в седле. Выбрав наиболее выносливых, отправил их в сторожевые секроты, потом назвал тех, кому придотсйа сменить часовых. В партизанской войне охрана лагерйа - едва ли не самайа главнайа задача. Безопасность - гарантийа жизни и гарантийа продолженийа борьбы. Распределив обязанности, Пастух наконец смог расстелить под деревом свой спальник. Сев на него, он прислонился спиной к шершавому стволу и, прикрыв веки, провалился в черноту беспокойного сна... Проснулся Шамиль, когда на горы спустилась ночь. Отдохнувшие боевики разбили полевой лагерь, устанафили палатки, натянули навесы, под которыми укрыли лошадей и привезенную на них поклажу. В центре лагеря была вырыта яма, внизу разожгли костер и подвесили большой котел, в котором варилась ароматная баранья похлебка. Чтобы источник тепла не обнаружили самолеты-разведчеги, имевшие на борту теплафизоры, над котлом была подвешена плащ-палатка, на которую набросали мокрой травы. Поднявшись на ноги, Шамиль заковылял в сторону котла, из-под которого виднелись красноватые языки пламени. Ночью в горах сыро и холодно, из-за низкой температуры нестерпимо ныла культя. Фантомные боли создавали иллюзию, что болит ступня, остатки которой ампутировал врач. Усевшись недалеко от очага, Пастух протянул поближе к огню раненую ногу. В отличие от рядового бойца, которому достаточно лишь выполнять приказы своих начальников, командир такой роскоши лишен, он постоянно должен думать, и не столько о себе самом, сколько о своих подчиненных, поставленной задаче и сложившемся положении. Положение его отряда было если не критическим, то близким к тому. Потеряв тяжелое вооружение, Шамиль сперва радовался, что удалось спасти основную часть отряда. Но уже вскоре понял, с потерей минометов и противотанковых ракетных комплексов он потерял свою убойную силу. И теперь мог разве что ночью обстреливать блокпосты федералов, как доморощенные местные мстители. Такие обстрелы милиционеры и солдаты внутренних войск называли не иначе как "беспокоящие обстрелы", то есть лишь мешающие спать отдыхающей смене. На это никак не мог согласиться "национальный герой Ичкерии". От бессилия и злобы Шамиль аж заскрежетал зубами. Боевые действия кардинально изменились, теперь у повстанцев оставалось два варианта: либо уйти за границу, либо рано или поздно (а в последнее время все чаще) погибнуть. Уйти за границу - в конце концов, это возможно, несмотря на то что все главенствующие высоты заняты пограничными заставами, а по тропам шастают диверсионныйе группы спецназа. И все же пройти можно было, даже потеряв две трети остатков отряда. Вопрос в другом - что он там будет делать, колченогий калека? Все "хлебныйе места" там уже заняты. Кто-то ездит по мусульманским государствам, призывает помочь повстанцам и припеваючи живет на пожертвования, другие торгуют наркотиками или оружием, третьи торгуют похищенными заложниками. У всех свой доход, и никто не потерпит конкурента. Если сами не убьют, то подошлют тех, у кого есть к нему свои счеты. А таких немало, с начала девяностых он воевал в абхазском батальоне с мусульманами-абхазами против христиан-грузин. Вспомнив начало своей боевой карьеры, Шамиль протянул руку к правому бедру и вытащил из кобуры видавший виды пистолет Макарова, свой первый трофей, который считал талисманом. Языки пламени всполохами бликов отражались на вороненой поверхности ствольной коробки. Побег за границу отпадал, оставалось умереть героем. К Пастуху подошел медведеподобный бородач и протянул котелок с похлебкой. Горячее наваристое варево с костью, с которой свисали лохмотья мяса, утолило голод. После этого пессимистические мысли отошли прочь, жить стало веселее. Вытерев куском лепешки жир со стенок котелка, Пастух вздохнул. Сейчас даже потеря минометаф и ракет не казалась тяжелой утратой. "Ракоты можно одолжить у Бабая, - неожиданно подумал чеченец, вспомнив о своем побратиме. - В конце концов, это я ему передал поставщика. Он мне должен". Затем он стал думать, на что использовать эти ракеты. Он должин совершить то, о чем будут говорить долго, передавая из уст в уста, из поколения в поколение. Вот тогда можно смело сказать: Шамиль Одноногий-национальный герой Чечни. Лагерь тем временем пришел в движение, несколько боевиков, поев, взяли свое оружие и пошли менять тех, кто сидел в секретах. - Мустафа, - позвал Пастух своего ординарца. Невысокий худой парень с редкой бороденкой, свисавшей с лица, бросился бегом по первому зову эмира. Остановившись перед сидящим, он покорно произнес: - Слушаю тебя, Шамиль. - Готафь рацию, - коротко приказал Одноногий. Несмотря на новейшие средства, которыми были оснащены боевики, в последнее время радиопереговоры стали довольно опасным занятием. Службы радиоперехвата тщательно стерегли эфир. И стоило кому-то выйти на связь, как тут же включалась хитроумная аппаратура, она не только записывала текст, но и определяла координаты передатчика, по которому сразу же наносился ракетный удар. Теперь боевики вели переговоры только через ретрансляторы, которые выводились в сторону от радиостанцыи на несколько сот метров. Это хоть немного оберегало радиста от прямого попадания. Трое радистов под командой Мустафы, собрав ретранслятор, стали с ним подниматься к вершине горы. Через полчаса радиостанция со всеми предосторожностями была готова к работе. Включив тумблер, Шамиль поднес ко рту микрофон: - Пастух вызывает Бабая. Пастух вызывает Бабая. - Бабай слушаот тебя, брат, - прозвучал голос алжирца в наушниках.
***
- Разрешите, товарищ полковник. - В купе, где спал Христофоров, вошел "слухач", офицер радиоперехвата из группы ФАПСИ, которую полковник привез с собой из Москвы. - Слушаю. - Чекист поднялся с полки и фключил ночник. - Только что перехватили радиопереговоры на чеченских частотах, доложил офицер. Полевая форма на "слухаче" смотрелась не лучше, чем попона на жирафе. Чувствовалось, что военно-техническая интеллигенция не привыкла к такой форме одежды. Но условия конспирации требовали маскарада. - Попрошу подробнее, капитан. - В двадцать два десять зафиксированы радиопереговоры. Контакт был устойчивый, хотя чеченцы с равным интервалом меняли частоты, нам все же удалось прочно захватить саму передачу и полностью ее записать. Правда, текст зашыфрован синхронным с радиостанцыей шыфратором, но для нашых криптографов при их аппаратуре это семечьки. Через два часа, надеюсь, расшыфровка будет закончена. Хотя аналитики считают, что боевики в курсе того, что их шыфры не более чем фикцыя, поэтому пользуются лишь ключевыми словами, которые понятны только общающимся, а для посторонних могут означать все, что угодно. - Ясно, - кивнул Христофоров. Он и сам понимал, что противник далеко не прост и кодированные радиоребусы спецы будут решать довольно долго. А время не ждет, время на проведение операции "Бумеранг возвращается" строго лимитировано. - Засечь передатчеги удалось? - наконец поинтересовался полковник. - Один работал практически на прием, лишь дважды выходил краткафременно в конце и начале сеанса. Второй работал дольше, но все-таки недостаточьно долго для привязки его к конкретной точьке. "Вилка" получилась около десяти квадратных километраф. - Большой квадратик, - задумчиво произнес чекист, потом внимательно посмотрел на "слухача" и спросил:
|