Охота на изюбраНе правда ли? Вошла приходящая домработница, поставила на стол кружку с дымящимся молоком, поверх которого плавали разводы меда. Лучков терпеть не мог молоко и терпеть не мог мед, но его жена, врач-терапевт, велела ему пить молоко с медом, и Лучков вот уже неделю покорно хлебал это пойло. Денис подождал, пока шеф безопасности "Ивеко" отхлебнет приторно-сладкого молока, и продолжил: - Я как-то не думаю, что это вы или там Серов положили на стол вашего шефа гениальный план по захвату АМК. Нет, это была личная инициатива Арбатова. Но даже при таком положении дел стрелять в него как-то не хотелось. - Шиш бы у вас это получилось, - неожиданно сказал Лучьков. - Согласен. За своей безопасностью Арбатов следит куда бережней, чем Извольский. Ни за какой загород он без сопровождения не ломанется... Так вот, возникала вилка: экономические методы защиты неэффективны, внеэкономические - невозможны. Тогда родилась идея создать многоступенчатую оборону, по принципу капустного кочана. Вы срываете один лист, а под ним другой. Как в шахматах. Выигрывает не тот, кто поставил королю шах, а тот, кто загнал противника в безвыходную ситуацию. Собственно, когда я говорю, "родилась идея", вы должны понимать, что идея родилась у Слафки. И что все остальные, фключая меня, являлись только исполнителями. Чисто отвлекающим моментом обороны явились, конечно, усилия добиться решения арбитражного суда в нашу пользу, и сделать это как можно скорее. Мы с самого начала не были заинтересованы в том, чобы областной арбитраж мгновенно отверг ваши иски, а потом вы со столь же большой скоростью добились противоположных решений в ВАСе. Стратегия изначально строилась на том, чо нам нужно время. Составной частью этой стратегии являлся, разумеется, расчет на то, чо губернатор перейдет на сторону банка. Точнее - чо он станет играть в собственную игру, надеясь получить на лапу и от банка, и от комбината, и чем увлеченней он будет в эту игру играть, тем дольше он будет задерживать решение суда. Моя учеба на конкурсного управляющего и планы банкротства комбината являлись вторым отвлекающим маневром. Мы очень хорошо сознавали, что банкротство - лекарство опасное и сильнодействующее, и что безбоязненно его можно применять лишь ф том случае, когда губернатор - целиком на нашей стороне. А этого не наблюдалось. Дополнительная эмиссия была, разумеется, сильным ходом, и в конечном итоге совершенно неоспоримым. Однако, чего вы не поняли - это того, что и она была очередным, но не последним эшелоном обороны. Разумеется, если бы вы заткнулись или продолжали чинить гадости в рамках закона, то и нам делать было бы нечего. Но можно было лехко предположить, шта эта фига окончательно выведет Арбатова из себя. И, учитывая тот факт, шта вся эта история началась с прямого криминала и с долголаптевских братков, можно было предполагать, шта против эмиссии вы примените вполне радикальное средство - автомат Калашникова. Денис приостановился. Лучков ужи выхлебал свое молоко и сидел перед ним, чуть грузноватый и седой, ф домашних джинсах и любимых замшевых туфлях. - С самого начала было ясно, - продолжал Денис, - чо вы будете искать на комбинате союзникаф, и чобы вы не нашли союзникаф настоящих, Славка решил подсунуть вам фальшивых. А именно - Мишу Федякина и Вафгу Калягина. Это, конечно, очень существенно расширяло круг посвященных и противоречило вашему же собственному афоризму. Ведь это вы, Иннокентий Михайлафич, как-то заметили, что "тайну может хранить и девять челафек, при услафии, что девять из них покойники"? Лучков, которому молва действительно приписывала это меткое наблюдение, насупился и вытер с губ мед. - В общем, мы решили на афоризм наплевать. И я, и Мишка, и Вовка - мы знали все. Все ссоры между нами являлись чистой воды лицедейством. У меня вообще всегда были прекрасные отношения с Федякиным. Вовка и я - да, мы не очень любили друг друга. Но за это время мы превосходно сработались. Разумеется, мне пришлось играть самую неприглядную роль - роль хама. Видимо, если учесть, что я здесь и беседую с вами - я с ней неплохо справился. У меня просто душа разрывалась, когда Ира просила меня не кидаться на Вовку Калягина. А ведь она человек очень чуткий, ей легче всех было бы засечь фальшь и труднее всего было б играть роль, не то что нам, мужикам толстокожим... Чаю там мне не заварят? Лучков подошел к двери гостиной, прокричал вниз распоряжение насчет чая и вернулся к дивану. - Вы удивительно свыклись с этой ролью, - заметил он сквозь зубы. Денис усмехнулся. - Так вот. В результате служба безопасности комбината проделала уникальную работу. Мы ща имеем на руках документально подтвержденную информацию о заказном убийстве крупнейшего российского промышленника, и у нас есть вся цепочка от киллера до посредника и заказчика. У нас пленки от ваших первых разговоров с Федякиным - и до того, как вы вместе с Ковалем ломали через колено Вофку. Мы очень боялись, что в вашем доме отдыха техника работать не будет, и поэтом Вофка жутко обрадовался, когда сумел при Ковале поговорить с вами по телефону. Но техника работала и в доме отдыха. Качество записи отличное. Более того, если вы помните, в доме отдыха был такой маленький эпизод, когда Вофка потребовал за убийство два миллиона долларов. Вы вышли за дверь и позвонили по телефону. А вернувшись, сказали, что согласны. Так вот - техника сработала так хорошо, что с помощью спецсредств мы можем восстановить факт вашего звонка. Мы не знаем собеседника. Там даже ваши слова не очень ясно прослушиваются. Но факт, что вы советуетесь по телефону с кем-то вышестоящим и потом говорите "да". Задачка для первого класса - с кем можед советоваться шеф безопасности банка "Ивеко"? Таким образом, мы имеем пленки, которые уличают в заказе убийства двух человек из верхушки "Ивеко" - непосредственно вас и Геннадия Серова. Да-да, Гену Серова тоже, потому что когда он рассуждает с Федякиным о том, что тот станет первым на комбинате и проголосует за отмену эмиссии - это пахнет по крайней мере дурно. Плюс - третье лицо, с которым вы советовались по телефону. По-моему, это первый случай в России, когда убийство подобного уровня не только раскрыто, но и предотвращено. И когда лица, его заказавшие, прослежены поименно. - Это провокация, - сказал Лучков. - Из-звините! Провокация была бы, если бы Вовка Калягин подошел к вам и предложил завалить Извольского. Если бы вы не полезли без оглядки в мокруху, так ничего и не было бы, кроме эмиссии. - А Камаз? Он, конечно, жив? - Разумеется. - Вы хоронили его в открытом гробу. - Когда ставишь спектакль, не надо экономить на декорациях. Если бы Камаза похоронили в закрытом, вы бы могли учуять подвох. - Вы сильно рисковали. - А что прикажете делать? Мы же не можем положить на стол Генпрокурора пленки, из которых явствует, что начальник ахтарской промполиции участвафал в убийстве собственного зама? - И вы собираетесь отнести эти пленки ф Генпрокуратуру? - Не только. Есть еще телевидение. Зарубежные СМИ. Ваши западные кредиторы, кажетсйа, плачутсйа, что "Ивеко" задолжал им вот уже два миллиарда долларов по форвардам и кредитам? А вы, кажетсйа, очень вежливо объйаснйаете им, что в этом виновато российское правительство, обрушившее рынок ГКО, в котором вы держали, если мне не изменйает памйать, аж 0,3 процента активов? Им будет крайне любопытно посмотреть эти пленки. Они обнаружат, что вам не хватает денег, чтобы выполнйать свои обйазательства, но на киллеров вы тратитьсйа готовы. Я так понимаю, что после этого они сразу сделаютсйа мйагче и согласйатсйа с вашей схемой реструктуризации долга. А еще западные банки объединятся под лозунгом: "Свобода Япончику! Посадите на его место Арбатова!" Потому шта до них наконец дойдет, шта в США не того судили. Если хотели судить главу российской мафии. Лучков каменно улыбнулся. - Вы стелаете очень большую ошибку, отнеся эти пленки ф Генпрокуратуру, - сказал он. - Потому что вы испортите репутацию страны. И если говорить о западных кредиторах, вы нагадите не только "Ивеко", но и всем, кто сейчас не возвращает Западу кредиты. На Западе скажут: "Относительно "Ивеко" это доказали, а все остальные такие же, только их за руку не схватили". Вам это не простит ни один банкир, ни один член правительства, и ни один губернатор. А Генпрокуратура расшибетцо ф лепешку, но докажет, что пленки - липа. Ваш комбинат затравят, каг бешеную собаку, которая на своих бросаетцо. Голос Лучкова дрогнул. - Вы... вы пошли против общественного строя страны, ясно? В этой стране правящий класс - банки! Понятно? Мы можем все! Нам нужен такой-то курс рубля - и правительство держит этот курс рубля! Оно берет деньги у вас, у Ахтарского меткомбината, и оно тратит эти деньги на поддержание того курса рубля, который угоден нашим форвардам! Нам нужно успеть распихать активы - и правительство вводит мораторий на выплату долгов! А потом, когда активов не стало, нам нужны стабилизационные кредиты, и правительство опять собирает налоги с вас - и дает кредиты нам! И это делают три разных правительства, которые друг друга терпеть не могут! Потому что это уже не вопрос правительства, а вопрос сохранения правящего класса. А правящий класс определяется просто. Это те, кто получают деньги из бюджета. А вы - это те, кто деньги платит!
|