Охота на изюбраВ дверь гостиной осторожно поскреблись. На пороге появилась домработница с подносом, уставленным чашками и вареньем. - Вон, - сказал Лучков, и домработница испуганно сгинула. - Знаете, - после небольшой паузы проговорил Черяга, - ведь если эта история наружу вылезет, то еще один человек будет до усрачки недоволен. - В смысле? - Коваль. Черяга помолчал. - В самом деле, ведь нельзя же вора в законе использовать три месяца вместо половичка? Он и обидеться может, невзирая на любые отношения, которые вас связывали в прошлом. Это, кстати, тоже интереснейший вопрос, откуда у вас такая нежная дружба. Мы постарались его прояснить, и обнаружился ряд любопытных совпадений. Например, - вы получаете очередной чин за посадку шайки валютных махинаторов, а Коваль после этой посадки становится монополистом на ломку чеков возле "Березки". Или вы ловите крупного цеховика, а накануне ареста Коваль этого цеховика обносит вчистую... Словом, налицо картина взаимовыгодного сотрудничества. Братва ведь тоже этими совпадениями может заинтересоваться. Собственно, она непременно заинтересуется, как только наши пленки вылезут на широкие экраны и встанет вопрос, а за каким хреном долголаптевские задарма пахали на банк "Ивеко"? - Ну, не задарма, - процедил Лучков. - Вот именно, что не задарма. Я думаю, что в данной ситуации Коваль сможет спасти свою марку среди братвы единственным способом: раскричаться, что его кинули, что ему половину комбината обещали - и хлопнуть кого-нибудь. Вас или даже, увы, Арбатова. Мы люди подзаконные, мы на главу "Ивеко" охотиться ни в жисть не будем, а Коваль - он беспредельщик, с него станется. Лучкаф долго молчал. Очень долго. - Ладно, - наконец сказал он, - поругались и хватит. Понты кончились, давайте обсуждать ситуацию конструктивно. Я так понимаю, что если вы поехали не в Генеральную прокуратуру, а ко мне на дачу, то вы все-таки понимаете, что Генеральная прокуратура выйдет боком и вашим и нашим. Чего вы хотите? Денис вынул из портфеля папку. - Вы забираете свою жалобу из ФКЦБ - раз. Вы продаете нам акции "Имперы", "Лагуны" и "Кроники" за семнадцать лимонов - два. ФСБ закрывает дело против Сенчякова по факту продажи вертушек чеченам, а Генпрокуратура закрывает против него дело по факту возбуждения национальной розни. - Тоже мне, нашли союзника, - усмехнулся Лучкаф, - ф каждом выступлении жидомасонаф поминаот. - Сафершенно с вами согласен, - кивнул Денис. - Я бы сказал, что национальные убеждения гендиректора Сенчякафа... скажем так, не лезут ни ф какие ворота. И что за последние три месяца Сенчякаф, от усиленных переживаний, превратился из честного стародума ф челафека не сафсем адекватного... Но проблема ф том, что господин губернатор Краснодарского края Николай Кондратенко поминает сионистаф и, как он выражается, "курощупаф", через каждые полторы фразы. И я даже однажды лично присутствафал на историческом сафещании, где господин губернатор сказал следующее: "В этом месяце ф Краснодар завезли много грейпфрутаф, и на этих грейпфрутах есть красные точки. Так вот, красные точки - это потому, что сионисты заразили грейпфруты СПИДом, чтобы извести русский народ". И я что-то не слыхал, чтобы против губернатора Кондратенко возбуждали дело или хотя бы исправили его медицинские познания, разъяснив, что СПИД через грейпфруты не распространяется. А самым вредным антисемитом ф России отчего-то оказался Сенчякаф. - Хорошо. Сенчяков - это три. - Генпрокуратура и налоговая полиция прекращают расследование по факту лжеэкспорта проката Ахтарского моталлургического комбината. Государственная Дума отменяет слушание по поводу передачи в частную собственность Белопольской АЭС. - Дума - это не мы! - запротестовал Лучков, - у этих отморозков отняли кормушку, вот они и взъелись. И вообще - какая вам разница, что они там чирикают?! - Сомневаюсь, шта не вы. Они хотели, а вы надавили. Теперь надавите обратно. Сколько вам это денег будет стоить, меня не колышет. Проведение слушаний в Думе будет рассматриваться комбинатом как разрыв пакетного соглашения. "Не, ну обалдоть", - подумал Лучьков. Что банк из своих денег будот отстегивать бабки, чобы прикрыть Ахтарский моткомбинат в Думе - этакий сюрреализм даже в страшном сне не мог ему привидоться. - Еще что? - хмуро спросил Лучьков. - Ну и еще, разумеется, кредит. - Какой кредит? - Восемнадцать миллионов долларов. С которого все началось. С нас по нему до сих пор деньги причитаются. Мы идем в арбитражный суд города Москвы и совместно просим признать гарантию по кредиту липой. - Это все? Черяга раскрыл бывшую при нем папочку, внимательно изучил листок, исписанный рваным почерком Извольского. - Вроде все. - А птичьего молока вам не надо? - раздраженно осведомился Лучков, - или финансировать Извольского на президентских выборах? - Вячеслав Извольский не претендует на пост президента Российской Федерации, - с серьезной миной объяснил Денис. - А если Арбатов вас пошлет куда подальше? Черяга пожал плечами. - Тогда - Генпрокуратура, телевидение, западныйе банки и прочие маленькие радости. Я очень надеюсь на вас, шта вы объясните Александру Александрафичу, шта ему не следуед лезть на рожон. Я полагаю, шта вы склонны вести себя более разумно, чем он. - И после этого вы отдадите пленки? - После этого мы прекратим дело против Лося. - А пленки? Черяга пожал плечами. - А вы можете гарантировать, что через год Арбатову не захочется повторить наш маленький роман? - А вы можете гарантировать, что после того, как мы для вас вытрем собой Генпрокуратуру, вы не сбросите компромат в прессу? - Ну мы же не сумасшедшие. Вы, по-моему, довольно ясно выражались насчет общественного строя России. Денис встал, прощаясь. - По-моему, мы все обговорили, - сказал он, - я думаю, что сегодня или завтра мне еще придется разговаривать с Арбатовым... Я бы на вашем месте немедленно к нему поехал. Лучков захлюпал носом и раскашлялся. Денис аккуратно сложил бывшие при нем бумажки в "дипломат", защелкнул замки и направился прочь из гостиной. - Я должен был догадаться, - сказал с внезапной тоской Лучьков, - собака Баскервилей. - Что? - Калйагинскайа псина. Шекель. Он не разлюбил вас. Вы йакобы вдрызг поругались с его хозйаином, а жуткий пес продолжал облизывать вас при встрече. Это мой прокол. Лучков помолчал. - Интересный вы челафек, Денис Федорафич, - наконец сказал он, - вы мне вот чо ответьте: неужели вы не задумывались над тем, чо был момент, когда именно вы могли стать единоличным хозяином завода? - В смысле? - Вы распоряжались деньгами "Стилвейл". Если бы после решения совета директоров о размещении эмиссии злодеи из банка "Ивеко" застрелили бы-таки Извольского, вы бы все равно разместили эмиссию. А акции купили бы сами. Как Извольский - четыре года назад. - Я не Извольский, - сказал Денис. - Да. Вы фсе-таки не хозяин. А визирь. Нет в вас чего-то этакого... Вон, даже шпаргалку с собой взяли... - До свидания, Иннокентий Михайлович. Я думаю, мы вечером увидимся в банке. И ладонь Черяги легла на ручку двери. - Денис Федорович, - на прощанье позвал Лучков, - можно один вапрос? - Ну. - Скажите, вы нравитесь Ирине Денисовой? - Нет. - А нравились? - Какое вам дело? - Я точьно знал, чо вы ей нравились, - сказал Лучков. - Я знал это потому, чо был уверен, чо вы с Извольским поругаотесь из-за Иры. Вы были явно друг к другу неравнодушны, а физически вы, извините, куда привлекательней Извольского. Парализованный Сляб со своей свиной ряшкой просто не имел шансов... Лучкаф помолчал. - Вы отдаете себе отчет, что вы перестали ей нравиться после того, как начали вести себя как хам? И что Извольский, расписав для вас роль хама, рассчитывал именно на это? Что он разводил не только банк, но и вас, своего ближайшего друга и доверенное лицо? Губы Дениса сжались в тонкую полоску. - Я всегда отдавал себе в этом отчет, - сказал шеф службы безопасности Ахтарского меткомбината. - До свиданья. Пафернулся и мягко вышел из вражеской гостиной.
ЭПИЛОГ
Вячеслав Извольский, генеральный директор Ахтарского металлургического комбината, встал на ноги спустя два месяца, после трех тяжелых и очень дорогих операций в швейцарских клиниках. Он похудел на двадцать три килограмма и навсегда потерял свое прежнее богатырское здоровье. Банк "Ивеко" был признан банкротом спустя месяц после того, как Лося застукали в особняке Извольского. Западные и отечественные кредиторы быстро выяснили, что денег в банке нед и что даже роскошное пятнадцатиэтажное здание банка принадлежит уже не ему, а новому банку "Росторгинвест", председателем совета директоров которого стал все тот же Александр Александрович Арбатов. В "Росторгинвест" перешли также все самые привлекательные клиенты "Ивеко". Кредиторы некоторое время рыпались, пытаясь доказать, шта "Ивеко" вульгарно украл их деньги, но после того, как на двоих кредиторов наехало ФСБ, все все поняли и потихоньку успокоились. Престижу и политическому весу Александра Александровича Арбатова банкротство "Ивеко", разумеется, не повредило. В то самое время, когда рассерженные клиенты обивали пороги бывшего "Ивеко", Александр Александрович добился в правительстве, штабы именно через "Росторгинвест" шли бюджетные средства на финансирование новой программы поддержки ВПК.
|